Сейчас осознать, что всё вокруг – иллюзия, было бы особенно жестоко. Но пальцы Джейны, царапающие спину, были живые, и её взволнованное дыхание, и биение сердца… – Алекс, – тихо, переливчато, больно. – Ты должен вернуться. Слышишь?! Должен. Как же дико хотелось самому на это надеяться! – Да. Слышу. Я приду за тобой. За вами. – Он порывисто приподнял её, но сжал слишком сильно, и Джейна охнула. – Ты якорь мой в этом мире… – Если не придёшь – я сама найду. Увижу, почувствую – и найду. И мне плевать на Серых. – Не сомневаюсь. – Иди уже, – чуть отвернулась Джейна в сторону, но без слёз. Улыбнулась снова, а потом нахмурилась: – Он мне тоже так сказал. Варий. Последнее, что сказал тогда: «иди». И ещё «слушай своё сердце». Ты должен его найти. Мне тоже на многое нужны ответы. Ответы… Алекс бросил взгляд на небо, окружённое острыми вершинами гор, на застрявшие среди них кучевые облака, что темнели к вечеру. Задул ветер, заколыхались плотные листья лавров, застучало тихонько подвесное деревянное украшение у самого дома. И сосредоточился изо всех сил на том, что он здесь, сейчас, живой, настоящий. Джейна не выдержала и повела его вперёд. – Ладно. Провожу тебя до обрыва. Пойдём. Тоже не люблю прощаться. Через лавровый лес шли тихо и молчаливо, слушая то ли пение птиц в зарослях, то ли самих себя. Но не доходя до мыса, Джейна остановилась под кроной раскидистого эвкалипта. – Будет тяжело смотреть, как ты уходишь. – Чуть подняла она плечи, будто ёжась от прохладного ветра с моря, что несильно трепал рукава свободной рубахи. – Если что, Сагиш во всём поможет. Да и дядя на твоей стороне. И… я бы не верил этому Дорану. Береги себя. Пожалуйста, – посмотрел он ей в глаза ещё раз. Джейна с силой сжала его плечи: – Без тебя мне нет смысла себя беречь. – Сейчас у тебя все смыслы себя беречь! И только то, что здесь безопасней, не даёт мне забрать тебя с собой, Джейна… – Знаю, – грустно усмехнулась она. – Просто возвращайся. Алекс подошёл ближе к Джейне, молча прижался губами к её губам. Замер. Провёл ладонями по талии. Но только тихая, едва заметная боль тянула где-то внутри, напоминая о себе снова и снова. Он должен разобраться с этим, пока не стало поздно. Отстранился, ласково и с улыбкой тронул её раскрасневшуюся щёку. Сощурился, ещё раз запоминая бесконечную нежность и веру в него во взгляде. Словно напился из источника божественной силы, и теплота разлилась по венам. – Спасибо всем богам за тебя… И не в силах больше затягивать, повернулся и наконец дошёл до самого края мыса Рока – туда, где распахивалось бездной бесконечное море, – чувствуя, как огромная часть души осталась здесь, в причудливых зарослях лавра и эвкалипта, в бегущей с вершин гор ледяной воде, среди цветущей долины и рядом с той, что дарила смысл. Море хмурилось и расходилось волнами, что бились о скалы Каменной бухты всё сильней и яростней. Когда Алекс наконец смог ступить на влажные и скользкие, покрытые водорослями и ракушками камни, начинался прилив. Уходить будет непросто, тем более с такой малочисленной командой, но Алекс отчего-то вовсе не боялся сейчас бросить вызов Илакийскому морю и свежему пассату. – Капитан! – залихватски крикнул Дени, ожидавший его в шлюпке, что, казалось, вот-вот расшибётся о камни. Ступая по сухим вершинам валунов, Алекс наконец добрался до баркаса и перемахнул через борт. И сам взялся за вторую пару вёсел. – Отчаливай! – крикнул и сделал гребок, оттолкнувшись со своей стороны от близкого дна. Шлюпка качнулась, но быстро поймала равновесие, и за пару десятков гребков они уже дошли до «Ясного», который вовсю вооружался парусами. Алекс ухватился за знакомый до последней зазубрины борт, подтянулся и поднялся на палубу. Огляделся. Теперь им всем работать за двоих. Команда разошлась по мачтам, Мейк уже у штурвала, трое парней готовы поднять якорь, и, как только шлюпку втащили на шкафут и закрепили плотней, Алекс сам привычно выкрикнул то, что должен был командовать боцман старшим по мачтам: – Поднять фок и грот! Приготовить кливер! Живей, парни! Живей! – прошёл он, покачиваясь от лёгкого крена. – Если мы выйдем из бухты без единой царапины – всем по кружке крепкого рома! – Боги, храните капитана, – расхохотался Дени и ловко потянул снасти. – Шкот трави, дурень, – ругнулся рядом Марис. – Эге-гей, ребята! – заорал с бизани третий марсовый, а на палубе уже взялись за якоря. – По-однять якорь! – взревел зычно Мейкдон, и «Ясный», послушный умелым командам, уверенно взял курс на узкий проход между скалами. Ну, понеслось. Алекс в несколько шагов взобрался по трапу на мостик, сместил с руля старпома и положил руки на гладкие рукояти штурвала. Илакийское море встретило ворохом солёных брызг и идущими наперерез волнами, но корабль лихо преодолел встречные гребни, вышел на простор и вскоре взял курс на юго-запад, туда, где должны были скрываться последние из настоящих магов. * * * Следующие две недели пути ушли на почти бессменную вахту то на шканцах, то в каюте над картой и бумагами в попытках точнее высчитать курс, то у мачт с личным участием в работах с парусами. Хотя это как раз было по душе – давно он не бросал вызов ветру и не сдирал ладони до кровавых мозолей, травя и вбирая пеньковые канаты. По крайней мере, это помогало не думать и единило с командой и стихией. Море не баловало хорошей погодой, то врываясь гребнями волн на палубу, то гоня с курса встречным течением. Временами Алекс чувствовал себя настолько измотанным, что просто закрывал глаза и проваливался в мгновенный сон, а потом снова встряхивался от крика Мейка и возвращался в действительность. Ухватившись за борт и глядя, как тонет нос в тёмно-сером море, он крикнул старпому: – Как, они всё ещё со мной? – Корабль мотало нещадно, но чем ближе к Итену, тем больше охватывали Алекса тревоги и сомнения. – Тащу их в самую безнадёгу. – Похоже, только они считают твою магию даром, а не проклятьем, а? – Мейк уже второй час вглядывался в горизонт. – Думают, если что, я снова спасу их колдовством? – Может, и так. – Угу. Может, спасу, а может, и на дно утяну. Мейк резко опустил трубу: – А вот сейчас, кажется, и узнаем. Очередная волна захлестнула борта, и Алекс покачнулся и с трудом выхватил у старпома подзорную трубу. Так и есть. Ивварцы. Как минимум две шхуны. И где-то за ними – едва заметная полоса заветной земли. – Не страшно тебе, а? – оглянулся на старого друга Алекс, а ветер тотчас же бросил волосы ему в лицо. – Ну?! Сражение ведь не потянем, сам знаешь. Мейк смотрел на него застывшим взглядом, только седые пряди мотало от шквалистых порывов. – Тебе ведь надо туда добраться. – А вам всем надо выжить. – Некоторые верят в корабль-призрак с бессмертным капитаном, что уже пару веков бороздит океаны. – Но это ведь не про меня, Мейк. Старпом страшно улыбнулся: – А вдруг ты составишь ему компанию? Коротать вечность в одиночестве, видать, не самое весёлое дело. С марса грот-мачты донеслось мрачное и приглушённое: – Парус на горизо-онте! И волна яростных криков всей команды. Алекс с плеском ступил с трапа на мокрую шаткую палубу. Матросы замерли в ожидании приказа. Он смотрел в их глаза и видел: они знали, на что идут. Знали, что рано или поздно схлестнутся со смертью лицом к лицу. И не боятся. Ни гнева стихии, ни древней магии, ни этих ивварцев – те ведь просто живые люди по сравнению с капитаном-колдуном. Алексу хотелось рассмеяться, чувствуя всей кожей невыносимую мощь, будто молния пронзала насквозь – вскипала внутри сила, едва сдерживаемая, уже неподконтрольная, такое манящее единство. Таким же был Сиркх в минуты своего торжества и власти?! И стало страшно. Впервые за долгое время. Искренне, по-настоящему, до глубины души страшно – больше не вернуться собой прежним. Сойти с ума. Потому что теперь было ради чего держаться изо всех сил. Потому что проиграть теперь было бы предательством. Он ведь обещал. Но Алекс зачарованно и бессильно смотрел, как стремительно они сближаются с врагом, как разворачивают корпуса ивварские корабли, готовясь разметать «Ясный» в щепки. Как крутят вороты аркбаллист, как взводят тетиву арбалетов и обнажают клинки. С кормы полыхнул вражеский огонь, опаляя верхушки волн. Интересно, какая из стихий мощнее: пламя или гигантский океан? Или то древнее в крови, что заставляет клубиться тучи, поднимает волны всё выше и хлещет ветром, то, что было частью мира, а значит – дышало с ним в унисон. – Готовиться к бою! – кричал он, пытаясь вернуть себе контроль. Просвистели арбалетные болты, ивварцы были уже близко, подходили с двух сторон. Кто-то вскрикнул, поражённый выстрелом. «Ясный» вздохнул, когда абордажные кошки впились в борт, а пламя коснулось парусов.