Снова мрачно-угрюмый взгляд Ариана из-под сведённых седых бровей. Он никогда не допустил бы колдунов и «отродий Тёмного» в деревню, и сейчас только Доран сдерживает пыл верующего в Покровителя старца. Доран и дядя, что вдруг встал на их сторону. Разнёсся над ущельем торжественный звон гонга. Завторили ему барабаны, всё быстрее и быстрее выбивали знакомый ритм, такой, что тело само откликалось на зов танца. Смолкли полные тоски и печали женские песнопения, что традиционно провожали девичество, и новая мелодия стала входить в полную силу, флейты подхватили задорный бой барабанов, и кто-то потянул их с Алексом на середину. Они хотят первый танец, но… Джейна вскинула голову. Алекс покачнулся. Все ждут и не отпустят их из круга. Смазались от огней лица родных и знакомых, а может, повело от выпитого вина, да и слова и крики превратились в гулкий бой, точно ритмичные удары по натянутой парусине, и, перехватив руки Алекса, она медленно повела его за собой, показывая движения. Когда-то она очень любила танцевать… Скинув обувь, она осталась босиком на вытоптанной земле. Шаг, ритмичный перестук ног, поворот, взмах руки, снова поворот. Чуть удивлённый взгляд светло-серых глаз – никогда не видел её такой – и чуть нахмуренный лоб… его лёгкая усмешка. И снова перехватило дыхание. Алекс сделал несколько шагов, смотря в глаза. Он сказал, что любит. Любит! Её капитан… Джейна рассмеялась, задрав голову к потемневшему небу, закружилась в зажигающем кровь ритме танца. К морским демонам всё остальное! И снова, как прежде, до всего, – безудержное веселье лавой по венам, дрожью в теле, сотней мурашек по коже, счастливым смехом – щекочет горло. Хором затянули задорную праздничную песню, и слова сами неосознанно рвались из глубины. Джейна запела, чувствуя, как низкие гортанные звуки сливаются в единую вибрацию со всеми поющими. И бой барабанов стал похож на грохот волн, будто стихия разбушевалась и выплеснулась на сушу, затягивая всех вокруг в свой водоворот. Вовлечённые в этот поток, окружающие уже не смотрели на них с Алексом, не видели, как размылся начерченный на его ладони щит Покровителя, как пристально сверкает глазами на него старик Ариан, словно хочет уничтожить одним взглядом. А Доран подошёл ближе и предостерегающе качнул головой. Обожгло чувство вины. Слишком много взглядов стало направлено на них. Джейна мельком взглянула в сторону – Мейкдон отправил парней на поддержку, и те не стали долго ждать, а с хохотом и гиканьем влились в общее веселье, пытаясь увлечь за собой в круг девушек. Даже Танри зацепил кто-то из матросов, Джейна не успела разглядеть кто. Служитель Ариан всё-таки не мог успокоиться, он что-то тихо говорил собравшимся рядом, а потом взглянул в сторону Алекса и выкрикнул: – Да поможет нам Покровитель… – Казалось, он хочет сейчас рассказать всю правду. И если сделает это – начнётся настоящий кошмар. Джейна засмотрелась на исполненного праведным гневом старика, и на миг между Алексом и ней выросла целая толпа танцующих и кричащих. Джейна оглянулась. – На Игуасу жениха! – пьяно гаркнул вдруг брат погибшего кузнеца. – Да какой он жоних, муж уж, дурень! – скрипуче взвилась тётушка Зарен. – Пущай муж, а одно дело – у нас все там побывали, неужто не сдюжит? И хоть они отвлекли всех от старого Служителя, Джейна досадливо мотнула головой. Так и знала, что они затребуют свои обычаи. Предложенная идея мигом облетела ближайших, а развязавшиеся от вина языки заладили: «Игуасу! Игуасу!» – Чего они хотят-то? – низко склонился к Джейне Мейкдон, который, похоже, единственный не выпил ни капли. – Это такой… обычай. Свадебный. – Джейна пожала плечами, взглянув в озабоченное лицо старпома. – Надо прыгнуть со скалы в водопад… – Ему сейчас только прыгать, – тревожно свёл брови Мейк. – А ведь и правда – самое время, – раздался чуть хрипловатый голос Алекса. Он отбился от танцующих, что пытались втянуть его в круг, и решительно осмотрелся. И только Джейна видела дрожь поджатых пальцев и странный блеск в глазах. С ним всё ещё неладно. – Где это?! – воскликнул он, опережая возражения Мейка. – Алекс! – Джейна шагнула ближе, и он вдруг подхватил её на руки как ни в чём не бывало. Она прижалась, обхватив за шею, и он прошептал на ухо: – Мне будет легче. Помнишь ручей в тех горах? Услышавшие его вопрос радостно заголосили, и уже никем не сдерживаемая толпа потянула их вдоль берега Яруны на самый верх – к опасному водопаду, что срывался с высоты на полсотни шагов. Алекс упрямо нёс Джейну на руках, хотя она не раз пыталась вырваться из объятий: не такая уж пушинка, чтобы идти с ней по опасной тропе в сумерках. Но он только крепче прижимал к груди и медленно ступал по каменным ступеням, пока они не вышли на середину водопада. И только там, стоя под брызгами от ревущей воды, тяжело дышащий Алекс осторожно поставил Джейну на землю. – Прыгай, жених! – крикнул всё тот же зачинщик этой затеи. Но его и не надо было подначивать. Покачнувшись, он стянул с себя рубаху, пояс, сапоги. На обнажённой коже заплясали блики от воды, а тёмные волосы намокли от брызг и прилипли к спине. Джейна и сама вся вымокла: платье пристало к спине и ногам, ступни нещадно скользили по мокрым камням. – Погоди! – крикнула она. – Там… – Алекс! – гаркнул подоспевший Мейк, но, долго не думая, Алекс сделал нетвёрдый шаг к обрыву, оттолкнулся и под оглушающий грохот воды, пьяный смех деревенских и одобрительный гул собравшейся команды легко прыгнул вниз головой. Миг – и далёкий плеск в монотонном шуме воды. Он и так плох, а ещё не знает, как там неглубоко и какое бешеное течение может ударить о камни! Алекса не было видно в черноте, луна скрылась за облаком, и в потоке горной реки только гул водопада. Безумный! А чем она хуже?! И, зажмурясь, она проскользнула под падающими сверху струями, замерла, вдохнула и прыгнула следом. Яростный рёв водопада заглушил её короткий крик, а потом горло стиснула ударившая вода. Вынырнув под бешеными струями, Джейна на миг растерялась, ничего не видя перед собой. Наконец где-то впереди показалось движение. Джейна быстро поплыла в ту сторону, подхваченная буйным течением Яруны. Крики и огни празднующих стихли далеко позади – так быстро унесло их течение. Платье путалось в ногах, и Джейна гребла изо всех сил. Мелькнул рядом знакомый изгиб лавра, густой колючий куст, в ночи похожий на притаившегося зверя. И крикнуть не было ни сил, ни дыхания. Алекс наконец вынырнул и полностью показался над водой – уже далеко впереди. Но скоро ещё один водопад! Набрав полные лёгкие воздуха, Джейна нырнула и стремительно поплыла вперёд. Распахнула под водой глаза, но в зыбкой черноте только неясные очертания… За поворотом уже ревела падающая с высоты вода. Дальше нельзя! Джейна с трудом выплыла к берегу. Там течение стихало и можно было выплыть. Джейна из последних сил дотянулась до торчащей с берега коряги и подтянулась. Где Алекс? Спустилась по камням ниже, туда, куда обрушивалась потоками вода. Никого. Упал, разбился? Джейна снова ступила в ледяную воду, дрожа, но упрямо пошла вперёд на глубину. Оглянулась с холодящим ужасом, как вдруг почувствовала руки, обхватившие за талию. – Ты всё-таки сумасшедшая девчонка. – Алекс притянул её к себе, спрятав от бьющих наотмашь потоков воды. Как он только спрыгнул сюда?! – От сумасшедшего слышу, – выдохнула Джейна ему на ухо, повиснув на шее. Серебряная цепь впилась в руки. Алекс утянул её ближе к камням. Здесь было шумно и темно, ледяная вода обжигала, но внутри наперекор этому было жарко. И Джейна уже не понимала, это она дрожит или он, вжимаясь всем телом. – У тебя ведь нет другого свадебного платья? Алекс не дал ответить, проведя губами по шее и коснувшись кончика уха горячим дыханием. Ладони скользнули под мокрую красную ткань и задрали её под водой. – Придётся, как всегда, взять твою рубаху. – У меня как раз образовалась ещё одна, жаль, наверху осталась, – пробормотал он, снова целуя её и утягивая за собой на крохотный песчаный берег. Вдох, прерывистый выдох. С трудом стянутое мокрое платье, шершавые ладони по телу. Нетерпеливое касание губ. И неуёмная жажда его ласк, от которых ёкает внутри, сжимается в тугой ком. Глухо бьётся сердце от близкого дыхания. И позабылись холод, страхи, дурацкие слова Ариана про проклятье. Здесь, во мраке лаврового леса, на берегу реки, остались только они – даже свет луны и звёзд запутался в сплетениях ветвей, укрывших от всего мира. Только они. И было так невыносимо остро, пронзительно, ярко – ударом молнии, мучительным напряжением, дробью грома в горах. Сильным ударом дождя, дрожанием каждого листка на ветру – прикушенными губами, сведёнными пальцами, до крови обжигающим пожаром по венам. Хотелось задохнуться этой близостью, впитать каждое мгновение невыносимого счастья и кричать… Любовь затопила весь мир, поглотила своей безудержностью и мощью. Алекс прижался и замер, дыша рядом с ухом, щекотал щетиной кожу, и никогда прежде не чувствовалось такой… такой силы. Единства. Доверия. Джейна скрестила лодыжки у него за спиной и засмеялась его глухому стону. А потом толкнулась и перевернула Алекса на спину. Упёрлась руками во вздымающуюся грудь и вгляделась в его лицо, в пронзительно сияющие в темноте глаза, в капельки воды на лбу и шее. – Ещё немного, – сиплый вдох оборвал слова, – и ты бы разбился о камни! Алекс фыркнул: – Я не первый раз сплавляюсь по реке. – Зато ты первый раз здесь и даже не представляешь, чем Яруна опасна. Джейна осторожно потянулась и села рядом на одежду, не чувствуя ни озноба, ни мелких камешков и веток на земле, ни дрожи в ногах. Алекс приподнялся, устроился затылком у неё на коленях и замолчал. Живительное тепло внутри растекалось по венам и не давало замёрзнуть, хоть рядом яростно несла ледяные потоки горная река. И Алекс сам сейчас казался таким же яростным воплощением этой стихии. На миг Джейна поверила, что ничего бы не случилось. Что он не разбился бы, нет – он бы сам стал стремительной водой, рассыпался на капли, чтобы снова собраться мощным водопадом и рухнуть в океан – там, где мыс Рока врезается в бурные волны открытого простора. И ей изо всех сил, до слез, хотелось удержать его в своих ладонях. Джейна провела кончиками пальцев по его мокрым волосам, от висков к затылку, убрала пряди со лба. Коснулась шеи, перебрала крупные звенья серебряной цепи, спускаясь ниже… Никогда такая не удержит саму стихию – хоть выбей её вечной татуировкой на запястье, хоть колдовской краской на коже, хоть железными кандалами закуй ноги. Луна снова показалась в просвете бегущих облаков. Поцеловала их обнажённую кожу, пробежала отблесками по украшениям на шеях, затерялась отражениями в ярко-синем камне серьги. Алекс поудобнее устроил голову у Джейны на коленях, поймал руками её ладони, что по-прежнему гладили волосы и ласкали плечи. Поднял глаза и так, лёжа и чуть закинув голову, вгляделся в её лицо. Спокойно. Задумчиво. И как приговор: – Я должен уйти, Джейни. Она знала, что он скажет это. И она знала, что он должен идти, но тут же ответила, сузив глаза: – Я пойду с тобой. – Нет, – опёрся на руку и поднялся Алекс. Потянулся за штанами и с трудом натянул мокрую ткань. Джейна, забыв про свою одежду, вскочила следом и замерла натянутой тетивой напротив него, с силой стиснув пальцы в кулак. – Джейни, я не возьму тебя туда, где гремит война. – Алекс подошёл и мягко опустил руки ей на плечи. – Слышишь? Я не прощу себе никогда, в этой жизни и любой другой после, если погублю ещё и тебя. Здесь ты в безопасности – насколько это возможно. Я оставлю половину команды, чтобы с вами ничего не случилось. Я оставлю тебе Сагиша. Но мне надо идти туда, – он невольно глянул на почти стёртый знак Дорана на своей руке. – Одному. – Варий такой же мой учитель и друг, как и твой. – Хотелось кричать, хотелось вырваться, но хватка у Алекса была железной. – Мы даже не знаем, там ли он! Или это всё бред и наши домыслы. – Я верю в это! Он там, иначе не оставил бы подсказки! – Джейна всё-таки высвободила руку и вцепилась в плечо Алекса. Хотелось поколотить его, но он только обхватил сильнее и прижал к себе, заставляя уткнуться лицом в грудь. – Приказывай своей команде, а я… я не хочу тебя слушать! Не отпущу тебя одного. Слышишь? – Горло сдавило рыданием, но слёз не было, только глухое отчаяние. – Девочка моя любимая… – Алекс провёл ладонями по спине, согрел, коснулся ласково лица и заставил смотреть на себя, чуть отступив. Отблески от воды плясали на его коже, серебром луны горели глаза. – Какая же ты красивая. Я всё отдам, чтобы хоть ты выжила во всём этом мраке, что сейчас вокруг. – И снова твёрдо, словно он давно уже всё решил: – Даже если для этого придётся приказывать. – Если ты погибнешь там, то и я…