– Тут самим бы не потеряться. – Жакоб повертел головой. – Ох, народу-то сколько! – Да уж. – Гарольд тоже был немного растерян. – Шумно тут. Флик, это то, к чему ты привык, тебе и карты в руки! Флик! Он был прав – если кто из нас и попал в привычное место, так это наш прохиндей. В данный момент он, воспользовавшись остановкой, уже торговался с каким-то пожеванным стариком, держащим в руках кинжал в искусно сделанных ножнах. – Три монеты! – орал Флик, махая рукой, в которой было зажато три денежки. – Три полновесные медные монеты чеканки Центральных королевств! Это тебе не местные деньги, на которые без слез не взглянешь! У нас на эту сумму можно дом купить. А если где подешевле – так и целый квартал. Три монеты за этот десертный ножик – достойная плата! Старик, несомненно, не понимавший ни слова, с ним не соглашался, что-то крича в ответ и показывая ему руку с растопыренными пальцами и время от времени махая ей. – Да чтоб тебе! – Гарольд понял, что Флик завелся и теперь, пока не сторгуется, никому другому внимания не уделит. – На! Он сунул старику золотой и забрал у него кинжал. Тот куснул монету, радостно ощерился, что-то одобрительно прошамкал и похлопал Монброна по плечу. – Зачем? – возмутился Флик. – Я бы его медяков за восемь купил, не больше. – Забирай кинжал. Если потом захочешь, то со мной поторгуешься, для очистки совести, – протянул воришке покупку Монброн. – А сейчас узнай у кого-нибудь, где тут найти дом де Прюльи. Семейство родовитое, кто-то ведь должен про это знать. – Неспортивно это. В смысле с тобой торговаться. – Флик повертел головой и заметил все того же старика. – О, папаша, очень кстати, что ты еще нас не покинул! Понятия не имею, как его понял старик, который ни слова на нашем языке не знал, но понял несомненно. Более того – через пять минут у нас появился проводник – невероятно чумазый паренек, как видно, внук продавца. Одна из медных монеток перекочевала к нему, и он побежал перед нами, время от времени поворачиваясь и призывно махая рукой. – Не верю я этому неумытику, – проворчал Фальк. – Заведет сейчас нас куда-нибудь в трущобы, к душегубам. – Можно подумать, что тебя это очень пугает, – фыркнула Флоренс. – Все будет как обычно – нескольких из них убьешь, остальные сами разбегутся. – Жарко, – стер пот со лба Карл. – В такую духоту кулаками махать неохота. В такую духоту хорошо сидеть в теньке и пиво с ледника дуть. Опять же – дело к вечеру, а мы даже не обедали. Жара и впрямь здесь стояла неимоверная. Оно и понятно – юг. Но это было полбеды. Недвижный, обжигающе-горячий воздух смешивался с запахом нечистот, тухлой рыбы, жареного лука, специй и еще невесть чего, превращаясь в нечто совершенно невообразимое. Особенно тяжко было бедняжке Луизе, которая толком еще не отошла от трехдневной пытки морским переходом и теперь с трудом переносила новое испытание. – Э-гей, – то и дело подбадривал нас криком проводник, уводя все дальше от океана и порта. Мрачные прогнозы Карла не сбылись – вместо трущоб мы попали в квартал, без сомнения, являвшийся местом проживания очень и очень богатых людей. Каждый из домов был произведением искусства и имел свой неповторимый облик. Уверен, что такая красота обошлась владельцам в немалую сумму. Дороги здесь тоже были не в пример шире, чем там, откуда мы пришли, и сточных канав, доверху заполненных нечистотами, не наблюдалось. – Красиво. – Аманда привстала в седле, чтобы рассмотреть один из домов. – Смотри, там картина. И правда, на фронтоне здания, которое привлекло внимание моей спутницы, цветными камешками была выложена какая-то батальная сцена. – И-и-их! – Чумазый мальчуган тем временем отбежал от нас на приличное расстояние и ткнул пальцем в один из домов по правой стороне улицы. – Ага! – Погоди-ка. – Флик соскочил с коня и ухватил парнишку за плечо. – Знаю я ваши «ага». Сначала проверим, кто там живет. Монброн, если все верно, то это дом вашей приятельницы. Я свою часть работы сделал, теперь твоя очередь. – А помните, что еще в замке мы планировали, как будем действовать в Анджане? – Гарольд тоже спустился на землю. – Мол, мы к родителям Агнесс поедем, а Фриша и остальные в трущобы отправятся? Каким же все простым тогда казалось. – Тогда и досюда еще далеко было, – проворчала Фриша. – А вообще да, смешно. – Про то и речь, – нахмурился Монброн. – А теперь я как-то даже и не знаю, что сказать родителям Агнесс. «Здравствуйте, мы друзья вашей дочери? Мы у вас поживем недолго?» В замке это казалось нормальным, а здесь… Кабы она с нами приехала, то все было бы понятно, а так у нас есть только ее письмо. – Не была бы она с нами, – заметил я, потому как отлично помнил историю красавицы-южанки. – Там личные обстоятельства очень нехорошие, она тогда рассказывала. – Ой, вот мне эти мужчины. – Флоренс недоуменно посмотрела на нашего лидера. – Именно что обстоятельства. Родители Агнесс небось всю голову сломали, что с ней, как она. Монброн, что тебя смущает, я не понимаю? Дай сюда письмо. Опешивший Гарольд протянул Фло небольшой конверт с сургучной печатью, который вынул из седельной сумки. Флоренс спрыгнула с лошади, направилась к внушительным кованым воротам и три раза стукнула в медную тарелку, приделанную к ним, специальным молотком. Ворота не открылись, зато чуть позже еле слышно скрипнула боковая калитка, и из нее вышел благообразный мужчина в черном камзоле и с аккуратной бородкой. – Мы к виконту де Прюльи, – сразу же заявила ему Флоренс, приветливо помахав ладошкой. – Виконт ожидает вас? – невозмутимо осведомился мужчина. – Нет, – пожала плечами Флоренс. – Но, полагаю, он будет нам рад. У нас письмо от его дочери, Агнесс. Мы ее соученики и здесь проездом. – Специально крюк сделали, чтобы сюда завернуть, – добавил от себя Флик, отпуская плечо парнишки. – Все, свободен. – Давайте письмо. – Мужчина протянул к девушке руку. – И ожидайте. – И не подумаю. – Флоренс заложила обе руки за спину. – Я вас не знаю, но уверена, что вы не виконт де Прюльи, так с чего я вам буду отдавать личные письма? – Откуда что берется? – засмеялся тихонько Гарольд, как и все мы, с интересом наблюдавший за разворачивающимся действом. – Ожидайте, – с достоинством произнес господин в черном камзоле и закрыл калитку. – Гостеприимный город. – Фриша погладила шею своего коня. – Что интересно – квартал зажиточный, а стражи не видать, – заметил Флик, рассматривая приобретенный кинжал. – Слушайте, отличная сталь. В Центральных королевствах за такой пяток золотых можно выручить, не меньше. Выгодная покупка. Через пару минут калитка распахнулась, чуть не прибив де Лакруа, который с интересом рассматривал ее, а точнее – орнамент, которым она была украшена, и из нее спешно выбежала немолодая полная женщина в красивом и дорогом платье. – Вы привезли вести от Агнесс? – задыхаясь от бега, спросила она нас. – Более того, – бодро ответила Флоренс, приседая перед ней. – Мы привезли от нее письмо. Флоренс Флайт к вашим услугам. Ну да, мать и дочь были похожи. Надо думать, что Агнесс лет через двадцать станет вот такой же, как эта женщина. Хотя не станет, у магесс есть средство вечной молодости. И еще ей надо до этого дожить. Но если бы она не была одной из нас, то, несомненно, стала бы с возрастом похожа на эту даму, свою мать. – Альба де Прюльи, – кивком ответила дама. – Я знаю, что нарушаю все церемонии и положенные ритуалы знакомства, но от Агнесс не было вестей уже больше года, и это меня извиняет. – Мы понимаем, – шмыгнула носиком Флоренс, ее голубые глаза наполнились влагой. – Мои мама и папа тоже наверняка себе места не находят. Все родители волнуются за своих детей и ждут от них хоть строчечки на обрывке бумажки. Интересно, она сама сейчас верит в то, что говорит? Уверен, что да. Флоренс – цельная натура, и даже если она врет, то с полной самоотдачей. Хотя здесь, скорее всего, фальши никакой нет, просто раньше она об этом не слишком задумывалась, а сейчас такой случай подвернулся, вот она и растрогалась до глубины души. – Вот уж вряд ли, – хохотнул Карл. – Мой старик про меня думать давно забыл, это я наверняка знаю. – Не думаю. – Женщина спешно распечатывала письмо, которое ей отдала Флоренс. – Просто не все показывают свое беспокойство. – Ну да, – в сторону сказал Карл, не собирающийся менять свое мнение. Мы все тем временем спешились, хотя, как по мне, поспешили. Вот сейчас эта дама дочитает письмо, да и скажет: – Спасибо вам за то, что от дочки моей весточку доставили. Спасибо – и всего доброго. Да хранят вас боги. А что? Такое может запросто случиться. Более того, я бы в свой дом вот эдакую ораву незнакомых молодых людей с оружием не пустил. – Альба, – калитка, снова тихонько скрипнув, открылась, и мы увидели высокого сухощавого мужчину с резкими чертами лица, – мне доложили, что доставили письмо от Агнесс? Это так? Надо думать, что это глава семейства де Прюльи, тот самый, что отправил нашу приятельницу в замок. – Да, – не отрывая глаз от листка, ответила женщина. – Господа, – заметил нас мужчина, – насколько я понимаю, вы друзья нашей дочери? – Друзья и соученики, – отозвался наш лидер. – Виконт Гарольд Монброн к вашим услугам. – Дон Джерардо де Прюльи, – немного церемонно произнес мужчина и повернулся к дворецкому, который, не мигая и даже, по-моему, не дыша, так и стоял у калитки. Вот же насколько здесь народ вышколенный. – Игнасио, с учетом обстоятельств моей супруге можно простить то, что она до сих пор не оказала гостеприимство этим молодым людям. Почему этого не сделали вы? Почему они стоят у порога, а не сидят за столом? Вы же знаете традиции нашей страны и нашего рода. Господа, прошу вас оказать честь моему дому и стать его гостями. И не беспокойтесь о ваших лошадях и слугах, о них позаботятся. Взгляд у отца Агнесс, которым он буквально ощупал всю нашу компанию, был таким же острым, как и его ум, не сомневаюсь в этом ни на минуту. Он, как ранее отец Луизы, прекрасно понял, что Жакоб, Флик и Фриша не слуги, а такие же ученики мага, как мы и его дочь. Но даже с учетом обстоятельств, как он это назвал, не смог заставить себя пригласить простолюдинов в гости, то есть признать равными себе, зато нашел при этом достойный выход из ситуации. Нам еще Равах-ага рассказывал, что в Южных королевствах сословные традиции сильны, как нигде в Рагеллоне, и наши западные уложения чести по сравнению с их – детские забавы. Тут не то что за слово – за взгляд устраивают поединки, а маленькое пятнышко на репутации семьи – трагедия для нескольких поколений. В качестве примера он рассказал нам случай о том, как дочь одного знатного вельможи в Анджане от кого-то понесла, не находясь в браке. Ну, бывает, жизнь же. Как ни печально, скрыть это не удалось, а королевские уложения в части семейных отношений в здешних краях очень суровы. Короче, дочь этого вельможи считалась блудницей, то есть позор для репутации семьи невозможный. Тогда этот аристократ задушил свою дочь, а после сообщил всем, рыдая, что та скончалась от приступа почечных колик, и был обласкан королем, который все прекрасно понял и оценил. Местный монарх любил, когда его законы, приказы и пожелания выполняются четко, быстро, досконально и в срок. Вот такие нравы в этих краях. Так что отец Агнесс еще вполне гуманно с ней поступил, насколько я помню, там тоже речь шла о королевской немилости. Пусть и не к ней, но все-таки. И по отношению к нам он повел себя более чем благородно, ведь он предоставил кров и свое гостеприимство простолюдинам, отлично понимая, что они не наши слуги. Не важно, что об этом никто не проведает, главное – он сам это знает. На других наплевать можно, а вот как с самим собой поладить? – Ну и славно, – произнесла Фриша, обозначая для нас, мол, все в порядке, идите себе. – Флик, смотри у меня! – И в мыслях не было, – возмутился тот. – Главное, чтобы покормили! Тем временем мать Агнесс дочитала письмо, промокнула платочком, извлеченным из рукава, слезинку в уголке глаза и гостеприимно сообщила: – Проходите в дом, скоро вам подадут закуски и вино, а чуть позже будет ужин. Умеют тут люди себя в руках держать. Ясно же, что ей хочется нас всех посадить рядком и опросить по очереди, узнав, как там ее любимое чадо. Но нет. Традиции. Нас надо накормить и напоить. Кстати, хорошие традиции, на Западе такие редкость. Вот были бы везде такие, насколько лучше жилось бы нам, магам, на белом свете.