– Нет, тут ты можешь быть спокоен, спасибо и у них тоже только спасибо. – Агриппа, уже полностью одетый, достал из кошеля пару монет и бросил их на стол. – Хотя если ты ей понадобишься еще, то она непременно тебе это напомнит. Что до того, зачем ты ей понадобился… Тут, я так думаю, много всего понамешано. Может, прознала про то, что девка ее в болоте утонула, и хочет через тебя к Ворону подобраться, может, кто из твоих спутников ей нужен. А может, просто понравился ты ей. Я слышал про то, что она смерть как молоденьких мальчиков любит пользовать, особенно девственников. Чего ты задергался? – Ты бы побывал на моем месте – не так бы дергался. – Я помолчал. – Нет, так-то она женщина интересная, хоть и в годах. Вот только… Жуть, в общем. Агриппа выслушал меня, усмехнулся и продолжил: – Но, как мне думается, главное тут – предупреждение хозяину. Мол, знай, старый хрыч, я тебя крепко держу, ничего тебе от меня не скрыть. Вон подчиненного твоего я поимела и тебя тоже поимею. А ты меня за это еще и благодарить будешь, потому что я сильнее, чем ты. И на место архимага ты метишь тоже зря, оно мое. Вот и все ее послание, потому она тебя ко мне и отправила. Ты, сынок, письмо на ножках, самостоятельно себя доставившее адресату. – В смысле? – насторожился я. – Эвангелин состоит в том же конклаве, что и наш хозяин, – наставительно произнес Агриппа. – И место архимага по праву его. По праву и по делам. Но в последнее время что-то нехорошее стало в конклаве происходить, неправильное. Друзья оказались врагами, а несколько самых надежных магов вообще пропали без следа. Мастер это все видел, да понять не мог, откуда ветер дует. На Эвангелин он думал, но доказательств никаких не было. Да и теперь нет, формально ты свидетелем выступать при разбирательстве не сможешь, вот какая штука, потому что она тебе напрямую ничего не сказала. Да и мастеру Гаю ты никто, ты ученик Ворона. Но теперь понятно, что все беды последних лет – это ее рук дело. Надо полагать, до последнего времени она не была уверена в том, что ее позиция сильнее, чем у хозяина, а сейчас решила, что самое время предъявить свои претензии на власть. Напрямую такие вещи не делаются, вот она и использовала тебя. Заметим – во всех смыслах использовала. Ох, что начнется, когда я это все мастеру расскажу! – Что начнется? – проявил любопытство я. – Большая возня начнется, – пояснил Агриппа. – Хотя, может, я и ошибаюсь. Мы с тобой – ребята простые, чуть что – в драку лезем, а мастер может и по-другому рассудить, может, наоборот, затаиться, как змея под камнем, и ждать. Долго ждать, даже часть позиций сдать, с него станется. А потом в нужный момент ударить. Ну да, вот про это она и говорила. Пока он ждать будет, мир далеко вперед уйдет. Впрочем, на дела мастера Гая мне было плевать. Больше скажу – если бы он сам пропал без вести, то я только обрадовался бы. А если бы потом подтвердилось, что он умер, то в пляс пустился бы и пьянствовал неделю. Или две. – А со мной что? – спросил у него я. – Что с тобой? – пожал плечами Агриппа. – Ты покрыл одну из сильнейших магичек Рагеллона и остался после этого жив. Так сказать, пополнил коллекцию. Сначала принцесса, потом магесса. Сильно, уважаю. Еще ты оказал услугу своему хозяину и, несомненно, получишь за это награду. Вроде все. Теперь ты никому не нужен и не интересен, по крайней мере пока. Вперед, в Анджан, а после – в пустыню. Не забудь взять с собой побольше воды, одеяло и веревку из овечьей шерсти. – Веревку-то зачем? – устало поинтересовался я. – Удавиться от такой жизни? – От змей. – Агриппа щелкнул фигурной застежкой плаща. – Спать ляжете – вокруг бивака ее положите. Подползет змея, захочет вас укусить, полезет через веревку, пузико уколет, обидится и обратно в пески отправится. – Очень смешно. – Я встал с кресла. – Я не шутил. – Агриппа подтолкнул меня к выходу. – Так оно и есть на самом деле. И самое главное – не забивай себе голову всяким-разным. Не стала бы она тебя ослеплять насовсем, нужен ты ей больно. Да и потом – ей же надо будет еще с Вороном из-за тебя объясняться. Одно дело – если ученик гибнет на глазах у всех, тут и вопросов не возникнет, а вот если он из борделя слепым выходит, хотя входил туда зрячим, то это другое дело. Ворон ваш дотошный, мне про него много рассказывали. Плюс для него закрытых дверей и авторитетов не существует, потому его не любит никто, а значит, он до правды докопается. Так что на кой ты ей сдался? Поверь мне, я эту публику знаю, двадцать лет около них кручусь. Не скажу, что он меня убедил до конца, но мне стало поспокойнее. В номер ввалилась его подружка с вином и застыла в дверях, увидев его одетым. – Уже все? – печально спросила она у Агриппы. – Так быстро? – Неделя, – резонно возразил ей он. – Куда дольше? Чуть под корешок не сточился. На столе пара золотых – это тебе. Сынок, пошли. На улице он взял меня за плечи, тряхнул и велел: – Голову береги. Помни: чужие жизни – это чужие жизни, их много. А своя жизнь одна, и другой не будет. Увидимся осенью. И еще – Равах-ага, «Луноликая Лейла», не забудь. Этому человеку можно верить, по крайней мере пока, так что особо его не опасайся. И то, что он из Семи Халифатов, пусть тебя тоже не смущает. Он сел на коня, которого ему подвел юный парнишка-прислужник, и только я его и видел. Новости. Оказывается, Агриппа, а значит, и мастер Гай имеют какие-то дела с Семью Халифатами? Очень интересно. Но на этом вечер не кончился. В гостинице меня поджидал его логичный финал в лице Аманды. Она сидела за столом в уже совсем пустом обеденном зале. Дело было за полночь, постояльцы отужинали и отправились спать, а гуляк сюда не пускали, это не корчма и не харчевня, вот и не было никого. Так вот, сидела Аманда за столом одна-одинешенька и пила вино, глядя прямо перед собой. Заприметив меня, она поставила бокал, встала из-за стола, подошла практически вплотную, зачем-то понюхала ворот моей рубахи и несколько раз с силой ударила меня ладонью по щекам. После чего так же молча повернулась спиной и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. – Бывает, – сообщил мне мордатый хозяин, направляясь к ее столу за бокалом. – Но вы, молодой господин, зря вот эдак, в открытую, по девкам пошли. Радости той – на пару минут, а семья и разрушиться может. Шлюх на ваш век хватит, а супруге – сплошное расстройство, вон как она опечалилась. Да и убыток это какой, долго вам теперь отдариваться за гулянку придется, видят боги. – Мы не женаты, – не знаю зачем сказал ему я, ощупывая горящие щеки. – А, ну тогда другое дело, – утешил меня толстяк. – То, что до брака, не считается за большой грех. Завтра лицо погрустнее сделайте, покажите, что осознали, значит, что переживаете. Колечко какое с камушком подарите, да при случае в месте понеобычней к стеночке приприте, эдак, знаете, покрепче, мол, хочу – не могу. Они такое уважают. Если она женщина умная, то сделает вид, что все забыла. Нет, забыть не забудет, они этого не умеют, они до смерти все наши грехи помнят, но вид такой сделает. А если нет, то на кой вам такая дура? Извиняюсь, конечно, за прямоту. Я слушал его вполуха, но кивал, соглашаясь. Признаться, я так устал, и физически, и морально, что обида Аманды пришлась даже кстати. Ничего я уже не хотел, только упасть в кровать и уснуть. Один. И еще – у меня было ощущение, что я что-то упустил, что-то очень важное. Но вот что? Вертелось что-то в голове, но поймать эту мысль за хвостик я никак не мог. Я понял, что мне не дает покоя, только тогда, когда уже почти уснул. Это была фраза, брошенная Эвангелин мельком, как факт, который мне давно был известен. «Не вправе один маг убивать ученика другого, если на то нет специального договора между ними» – так она сказала. Значит, не может меня мастер Гай убить. То есть, конечно, может, в смысле – физически, но это запрещено правилами, которые даже такая оторва, как Эвангелин, нарушать не рискует. А этой женщине, я так понял, законы вообще не писаны. Значит, это не людские уложения, значит, эти правила боги устанавливали. И вряд ли Ворон заключал с хозяином договор относительно меня. Выходит, пока я ученик Герхарда Шварца, мне угрожают только люди, но не маги. Сон как рукой сняло. Я встал с кровати и прошелся по комнате, после открыл маленькое оконце и с наслаждением глотнул ночной воздух. Если честно, то только за это можно ей простить безумную скачку верхом на мне. Все остальное – нет, но это можно. Но о чем думал Ворон? Если бы он такую незамысловатую истину нам сообщил в самом начале, сколько бы нервов я сберег, подумать страшно. Хотя кто мне мешал книги читать? Вот Магдалена, упокой боги ее светлую безгрешную душу у Небесного Престола, всегда с книжками сидела, все чего-то изучала. И ведь наверняка про это знала. Вывод – лениться меньше надо, а учиться – больше. А после я уснул. Все-таки день выдался сумасшедший, даже с учетом того, как меня в последний год крутит жизнь. Утро, как и водится, оказалось вечера мудренее. Треволнения дня минувшего чуть подернулись пеплом, облик Эвангелин немного померк, а осознание того, что мастер Гай вот так запросто теперь не прикончит меня на расстоянии, в тот момент, когда я сам этого не жду, наполнило меня радостью и спокойствием. Жить под каждодневным страхом смерти – то еще удовольствие, можете мне поверить. И даже холодное молчание Аманды не портило мне настроение. Ну, надулась она как мышь на крупу, ну, общается со всеми, кроме меня, – и что? Даже не поговорила, ни о чем не спросила, только обнюхала да по морде ударила. Так тоже не делают, между прочим. Мало ли где я мог духами пропахнуть? Может, я из огня шлюху спасал во время пожара, к груди ее прижимал, вынося из пылающего дома, вот теперь ею и пахну? Ты сначала выясни детали, а потом уже нервы себе и другим поднимай. И пришел я не под утро, как трое наших друзей, а куда раньше. К ней, между прочим, пришел. Ну, так бы я сказал, если бы меня спросили. Более того, мне бы и врать толком не пришлось, я ведь и правда с продажными девками в постель не ложился. С магичкой – это было, но с ними – ни-ни. Но она не спрашивала, только то и дело обвиняюще на меня зыркала своими глазищами и нарочно мне на штаны вазочку с вареньем опрокинула. Хотя, может, и не нарочно, кто ее знает? Да и Луиза смотрела на меня без симпатии, как видно, думая о де Лакруа и прикидывая, не выкинет ли он такой же фортель? – Ладно. – Гарольд, которого о причинах такого поведения нашей подруги, несомненно, уже уведомила Флоренс (а кто же еще?), скрыл улыбку. – Сейчас Эраст переоденется, и мы выдвигаемся в Макхарт. – Может, еще на денек задержимся? – переглянувшись, одновременно сказали Карл и Флик. – Вот еще, – нахмурилась Аманда. – Дорога ждет. Луиза согласно закивала. – Да ладно тебе! – затараторил Флик, который явно был не в курсе дела. – Передохнем маленько. Сколько уже отмахали миль! А сколько впереди? Нужен отдых. – Не обсуждается, – сказал как отрезал Гарольд. – Вам волю дай – вы тут поселитесь. – Это да, – подтвердил Карл, отхлебнув пива и хрустнув соленой сушкой. – Понимаю теперь, чего папаша жмурился, как тот кот, когда местных красоток вспоминал. Такие девки, скажу я вам, такое вытворяют! Зря ты, Эраст, с нами вчера не пошел, зря. Душевным тактом мой друг не обладал и говорил всегда то, что думал. И иногда это давало совершенно неожиданные результаты. Аманда с удивлением глянула на меня, на Карла, на Гарольда, который еле заметно улыбнулся, взяла со стола льняную салфетку и протянула ее мне, сказав: – Вытри варенье, пока оно не засохло. А вот фиг тебе, душа моя. Теперь я не желаю идти на мировую. И вообще, у меня суженая есть где-то на другом конце Рагеллона. Вперед тебе наука будет. – Пойду переоденусь, – встал из-за стола я. – Я так понимаю, мы отбываем сразу после завтрака? Глава 18 – Жуткая вонища! – сморщилась Флоренс. – Как тут люди живут? Едва мы успели въехать в Макхарт, как она сообщила это свое наблюдение всем нам, причем достаточно громко. Просто Фло утомила дорога – и конкретно та, что мы проделали, чтобы попасть в этот город, и вообще. Видно было, что она вымоталась и что ей до смерти надоело и это путешествие, и даже наша компания. – Как могут, так и живут. – Фрише запахи Макхарта были нипочем, она за свою жизнь и не в таких местах побывала. – Дело привычки. Я же чуть ли не наслаждался ветром, несущим аромат соли и водорослей с океана, а резкие запахи гниющих рыбьих внутренностей и голов меня совершенно не смущали. Да и что мне в них? В моем родном Раймилле было все то же самое, все портовые города пахнут одинаково, поскольку живут с одного и того же. Океан – их кормилец. – Если мы хотим зафрахтовать судно, то надо ехать в порт, – со знанием дела сказал Гарольду Флик. – Зуб даю – там непременно ошиваются шустрые ребята, которые знают, кто, где и когда продает свои услуги по перевозке пассажиров. – Он прав, – заметил Робер. – Мне отец про это рассказывал. В свое время он успел попутешествовать. Ну да, Флик действительно прав. В любом порту есть такие ребята, у нас неподалеку от главного причала даже стоял домишко, в котором они собирались для обмена информацией. И еще был старый Руф Ракушка, который ими всеми командовал и за то имел с каждой сделки свою долю. Вот только такая осведомленность Флика мне не в радость. У нас уже есть корабль и капитан, но про это пока никто не знает. И преподнести мне это надо как случайность, чтобы избежать ненужных вопросов вроде: «А откуда это барон из Лесного края знаком с купцом из Семи Халифатов?» Заметим – вопрос резонный, а ответа на него у меня нет и быть не может. То есть ответ имеется, но такой, что лучше бы и вовсе никакого не было. – Может, сначала разместимся где-нибудь? – предложил я. – Тут ворья небось полно, вещи лучше под замок класть. А еще лучше – около того замка кого-то сторожем посадить, чтобы в один момент на бобах не остаться. – Это да, – подтвердил Флик со знанием дела. – Тут вам не тихие городки Центральных королевств, это портовый город. Здесь воровство – семейное дело, веками переходящее от отца к сыну. Здесь такие мастера есть – что ты! И главное – со стражей договоренности имеются. Вот это подход к профессии! В его голосе звучало неподдельное восхищение и даже зависть. Казалось, дай ему возможность, он тут и останется.