У входа на кухню Рейчел обернулась ко мне, словно заметила, что я неотрывно смотрю на ее синяки, хотя видеть этого она никак не могла. В комнате пахло беконом. Хелен и Дэниэл сидели за столом. При моем появлении они подняли на меня глаза. Оба выглядели затравленными, словно их держали в заложниках. — А мы все завтракаем, — доложила Рейчел. — Кофе будешь? Я как раз себе собиралась налить. Я обратила внимание, что кожа вокруг ее бровей покрасневшая, будто она их выщипывала. Дуги тонкие, как ниточки. Рейчел включила кофемашину и полезла в буфет за кружками. Я села рядом с Хелен. — Привет, дорогая. — Мне пришлось повысить голос, чтобы его не заглушили скрежет и стук кофеварки, которой манипулировала Рейчел, шипение пара. — Решила заглянуть, книгу тебе привезла. — Спасибо. Очень любезно с твоей стороны, — поблагодарила Хелен. Она искоса глянула в сторону кофемашины. — Это Рейчел. — Мы знакомы, — проверещала та, ставя перед нами чашки с кофе. — Только что познакомились, — быстро добавила она. — Простите, но молока мало. Сахар сейчас поищу. Хелен взяла свою чашку, с опаской заглянула в нее и снова поставила на стол. Видя, что Хелен отвлеклась, Рейчел театрально подмигнула мне. Я вытащила из сумки книгу и придвинула ее по столу к Хелен. — Ты, кажется, эту хотела, да? Хелен не ответила. Она смотрела на мокрые волосы Рейчел. Узел распустился, и слипшиеся пряди свисали на плечи. С них стекала вода, образуя лужицы на кухонной плитке. Хелен проследила взглядом за вереницей водянистых следов, что оставила Рейчел, когда шла от лестницы, потом по прихожей и снова возвращалась в кухню. Я попробовала перевести разговор на другую тему: — Хелен, я и не знала, что ваша ванная уже готова. Она открыла рот, собираясь ответить, но Рейчел ее опередила. — О боже, ванная и-зу-ми-тель-ная! — Она широко заулыбалась нам обеим. — Лучшая ванная на свете. Потрясающе удобная! Это уже ни в какие ворота не лезло. Я попыталась поймать взгляд Хелен. Тщетно. Дэниэл открыл газету на спортивной рубрике и держал ее перед собой, чтобы я не видела его лица. Прятался, как ребенок. — Ладно. — Я соскользнула с табурета, решив, что пойду, пожалуй. Пусть разбираются без меня. Я улыбнулась Хелен, будто у них здесь была идиллия, а не кошмар. — Вечером увидимся, да? На дне рождении Рори? — Да. Конечно. — Хелен нервно глянула на Рейчел. Та вскинула голову. — О, так у вас сегодня вечеринка? Хелен не говорила. Мы обе посмотрели на Рейчел. Я старалась сохранять невозмутимость. — Просто ужин, по случаю дня рождения моего мужа… брата Хелен. — А-а, — произнесла Рейчел. — Понятно. Значит, я сегодняшний вечер проведу в тиши одна. Я взглянула на Хелен. Та опустила глаза в тарелку. Щеки и шея у нее покраснели. Молчание было невыносимо. Ничего другого мне не оставалось. — Рейчел, мы будем рады видеть тебя у нас. Если ты не занята. — Отлично, — просияла она. — Чудесно. Спасибо, Серена. Непременно приду. Хелен подняла на меня полные ужаса глаза. Увы, слишком поздно опомнилась. На ужин Хелен является одна, за несколько часов до назначенного времени. Торчит со мной на кухне, обкусывая ноготь большого пальца. Я пытаюсь занять ее. — Будь добра, поставь еще фужеры для шампанского. В этом нет необходимости, но ничего другого я ей поручить не могу. Хелен всегда приходит рано и навязывает свою помощь, когда мы даем званый ужин. Я всегда говорю ей, что в этом нет нужды, но она неизменно проявляет настойчивость. Не знаю, зачем она это делает. Может, считает, что это наделяет ее неким особым статусом — например, второй хозяйки торжества? — Так Рейчел придет? — спрашиваю я ее. Хелен не отвечает. Бокалы в ее руках стукаются друг о друга. Рано или поздно точно что-нибудь разобьет. — Хелен? В чем дело? Я смотрю на нее. На ней вечернее платье для беременных, она пошатывается на неудобных каблуках. Лодыжки отекшие, живот огромный. Выглядит она несчастной. Кажется, вот-вот расплачется. — Извини, — бормочет Хелен. По щеке ее катится крупная слеза. Она вытирает ее всей пятерней. В дверь стучат. Я подхожу к Хелен, беру ее за руку. — Рори откроет, не волнуйся, — говорю я ей. — Может, присядешь? — Да я нормально себя чувствую. — Тогда из-за чего ты расстроена? — со вздохом спрашиваю я. — Из-за Рейчел. — Хелен в отчаянии пожимает плечами и прячет лицо в ладонях. — По-моему, я совершила большую глупость, позволив ей остаться у нас. — Не скрою, сегодня утром картина в вашем доме вызвала у меня недоумение. Она — твоя новая подруга с курсов для беременных, да? Почему вдруг она живет у вас? Надолго поселилась? — Не знаю. — Так. А давно у вас обитает? — С неделю, — тихо отвечает Хелен. — Как-то вечером заявилась, нежданно-негаданно. — Она потирает глаза. — В день годовщины нашей свадьбы. Я подумала, с ней беда приключилась. Видела синяки у нее на шее? — Их трудно не заметить. Что же с ней стряслось? — Да она толком не говорит, но… она была в таком жутком состоянии. Мне так жалко ее стало. Я не смогла ей отказать. — Понятно, — осторожно произношу я. — А теперь… что? Она сводит вас обоих с ума? Хелен нехотя смеется. — Нет… то есть да… сводит… но дело не только в этом. Ее лицо омрачается. Она подносит ко рту руку и начинает зубами теребить ниточку на манжете кардигана. — Понимаешь, мне кажется… наверное, это прозвучит дико, но… у меня такое чувство, что она здесь по какой-то другой причине. — Что значит «по другой причине»? Хелен отводит взгляд, на ее щеках проступает румянец. Она складывает вместе ладони, словно в молитве, и роняет голову. Ну все, жди исповеди. — Я понимаю, что не должна была этого делать, но я пришла в комнату, где мы ее поселили, и заглянула в ее чемодан, — бормочет Хелен и виновато смотрит на меня. — И что? — пожимаю плечами я. — И… — Хелен умолкает, прикрывает рукой рот, словно не хочет продолжать. — Хелен, что ты увидела в ее чемодане? — спрашиваю я, стараясь придать своему голосу твердость. — Что тебя беспокоит? Она морщится. — Серена, я думаю, Рейчел… Я думаю… И тут я слышу голос Рори, — Это доставка! — кричит он. — Знаешь, дорогая, я, пожалуй, выскочу, подкуплю еще шампанского. Я, и не видя мужа, точно могу сказать, что он сейчас стоит перед зеркалом в холле и приглаживает волосы. Рори заходит на кухню, замечает Хелен. — А, сестренка! — Широко улыбаясь, он чмокает Хелен в щеку. Она закрывает глаза. — Где мой подарок? — Рори шутливо пихает ее в бок. Она пытается рассмеяться, но вместо смеха издает нечто вроде кхеканья. Рукавом кардигана проводит по глазам. Рори смотрит на меня, потом снова на Хелен. Улыбка тает у него на губах. — Что за глобальные проблемы вы тут решаете? Хелен садится ровнее, качает головой. — Забудь, — говорит она, как-то странно взглянув на брата. — Ерунда. Хелен Как я и надеялась, в гостиной Серены и Рори ни души. Комната выглядит еще восхитительнее, чем обычно: высокий потолок, огромные эркеры со стороны переднего и заднего фасадов. У выхода в сад — рояль, в передней части — диваны, сгруппированные вокруг низкого столика из древесины манго. На столике — книги по архитектуре с корешками, украшенными золотым тиснением, и чаши, что они купили в Марокко. Серена затопила камин. Дрова трещат и тихо шипят, брызгая искрами. От них поднимается струйка дыма. Неужели пришла пора топить камины? Даже не верится. Мысль о зиме нагоняет на меня уныние. Темнеет рано, одеваешься как капуста, вечно воротник поднят, чтобы защититься от ветра. Из столовой доносятся взрывы смеха. Нужно идти туда, но мне хочется минутку побыть в одиночестве. Посидеть в тишине. И не видеть Рейчел. Утром после того нелепого завтрака — и визита Серены — Дэниэл решительно поднялся из-за стола, всем своим видом говоря: «Все, с меня хватит». Схватил сумку и ушел из дома, заявив, что идет играть в сквош, хотя заранее об этом не предупреждал. Рейчел сказала, что она тоже отлучится: якобы ей нужно сделать маникюр — для «вечеринки», как она называла званый ужин по случаю дня рождения Рори. Едва дверь за ними обоими закрылась, я немедленно поднялась в комнату Рейчел, открыла ее чемодан. Все, никаких «неудобно». Я должна знать, что у нее на уме, почему та записка оказалась среди ее вещей. Даже подумать было страшно, что я могу там найти. Целую пачку тех красных конвертов, ее переписку с Рори? Дневник, даже фотографии? Сначала я аккуратно рылась в чемодане. Потом — решив, что при таком бардаке она все равно ничего не заметит, — вывалила все вещи из чемодана, обшарила все карманы.