— Хелен, ты наверху? Я слышу на лестнице шаги Рейчел — она никогда-никогда не снимает обувь. Я быстро поднимаю упавший предмет, переворачиваю в руках, и у меня перехватывает дыхание. Это маленький алый конвертик, внутри пустой. Точно такой, что я нашла в доме Рори и Серены. Но не тот, что исчез из моей книги. На нем нет инициалов Рори. Только одна буква. «В». Хелен — Решила немного прибраться, — объясняю я Рейчел, когда она поднимается на лестничную площадку. Мои руки целиком заняты кружками. Несколько секунд мы пристально смотрим друг на друга. Я стараюсь дышать спокойно. — Ах, ну да. Прости. Там еще тарелки, — говорит она и, помедлив, добавляет: — Я принесу. Я отступаю на шаг, пропуская Рейчел. Мы по-прежнему не сводим глаз друг с друга. Она медленно идет мимо меня в свою комнату, оборачивается и закрывает дверь перед моим носом. Конверт в кармане обжигает меня даже сквозь одежду. На кухне я складываю чашки в мойку, включаю горячую воду. Сердце все еще гулко стучит. Мысленно я пытаюсь найти другое объяснение. И не могу. Конверт по размеру и цвету точно такой, какой я нашла в ванной Рори и Серены. Но если это Рейчел написала записку, если она и есть «В», значит, она знакома с Рори. Знает моего брата. Но откуда? Что она задумала? Я молюсь, чтобы Дэниэл пришел домой пораньше. Тогда бы мы с ним это обсудили. Но он прислал сообщение, предупреждая, что опять задержится. Значит, помощи ждать не от кого. Должна ли я потребовать у Рейчел объяснения? Внутренний голос подсказывает, что делать этого не следует. Во всяком случае, пока я с ней в доме одна. Я надеюсь, что Рейчел будет сидеть в отведенной ей комнате, но, услышав, что я готовлю ужин, она является на кухню. На ней велюровые спортивные штаны розового цвета и старые носки Дэниэла. — Карбонару готовишь? Мое любимое блюдо! Спасибо! Включить то кино? В итоге мы вместе смотрим весь фильм «Осторожно, двери закрываются», хотя его показывают по Ай-Ти-Ви[11][12], а там после каждой сцены реклама, так что картина заканчивается поздно. Я наблюдаю за Рейчел. Она опять плескалась в ванне, и ее черные волосы мокрые. Не отрывая глаз от телевизора, она наматывает на вилку длинные спагетти и сует их в рот. Только она отставляет свою тарелку в сторону — на диван, чуть не пролив соус на подушки, — Монти запрыгивает к ней на колени. Она щекочет его, он время от времени бьет ее по руке лапами, но когти не выпускает. Почему-то она ему нравится. — Кошки, — зевает Рейчел, поворачиваясь ко мне. — Им все по фигу, да? Уголки ее рта измазаны соусом. Она берет мою руку, сжимает ее. — Хелен, очень вкусно. Спасибо тебе большое. Ты — настоящий друг. На мгновение я охвачена искренней благодарностью. Думаю: хорошо, что я не одна. Смотрю фильм по собственному выбору, а не очередную полицейскую драму, какие любит Дэниэл. Но потом вспоминаю. Записка. Ноутбук. Господи, помилуй! Ведь я только что уличила ее в краже! В том, что она пишет любовные записки моему женатому брату! Любой нормальный человек тотчас бы вышвырнул ее из дома. А я, здрасьте пожалуйста, играю с ней в лучших подруг. Конверт… «В»… Это не может быть простым совпадением. Но почему она обменивается записками с Рори? Разве что… Разве что между ними что-то есть? Я смотрю на ее живот и чувствую, как во мне все переворачивается. Подобное ощущение я испытывала, когда впервые забеременела. Как будто у тебя морская болезнь, только ты на суше, где качку ничто не остановит. Кто она, эта девушка, что сидит на диване и играет с моим котом? Что она натворила? Я решаю еще раз обыскать ее чемодан, как только она в следующий раз выйдет из дома. Фильм тянется и тянется; ребенок толкается в моем чреве. Я меняю положение, потом еще раз. Жду, что Рейчел заснет или выскочит за сигаретами в круглосуточный магазин, как она обычно делает. Но Рейчел не засыпает и в магазин не идет. На экране уже бегут заключительные титры. Она с наслаждением потягивается, выгибая спину и расправляя руки. Монти спрыгивает с ее колен. — Все, пойду-ка я спать. Оставив на диване грязную тарелку, Рейчел тащится в свою комнату, закрывает за собой дверь. Я иду мыть посуду. Сверху сквозь потолок периодически прорываются звуки поп-музыки. Хелен Конечно, найдя ноутбук и конверт, заснуть я уже не смогла. До возвращения Дэниэла лежала на боку, чувствуя, как малыш легонько толкается в утробе. Когда муж пришел в спальню, я сказала ему, что подумала над его словами и что он прав. Нам нужно серьезно поговорить с Рейчел. Выяснить, какие у нее планы. Про свои находки мужу я решила не сообщать. Он и без того был вне себя от ярости из-за лэптопа, обвинил меня в том, что я впустила в дом вора. В общем, я сочла, что так будет лучше для всех. Как я и предвидела, он не стал спрашивать, почему я передумала. Обрадованный, просто поцеловал меня на ночь. Уснул он гораздо быстрее, чем я. Сегодня уже все по-другому. Пробудившись утром, я сразу слышу, как Рейчел купается в ванной на нижнем этаже. Надеваю халат, иду на кухню, наливаю себе чашку травяного чая. Тут на кухне появляется Рейчел. Своим полотенцем она замотала голову, моим — туловище. Я говорю ей, что готовлю для всех нас завтрак. — Чудесно. Помощь нужна? Я окидываю ее взглядом. — Может, пойдешь оденешься? Она качает головой, сверкая в улыбке заостренными зубами. — Мне и так хорошо. Давай приготовлю яичницу. К тому времени, когда в кухню спускается Дэниэл, я уже успеваю подрумянить бекон, поджарить тосты и накрыть на стол — поставила три тарелки и три бокала с апельсиновым соком. Рейчел, с рассеянным видом привалившись к буфету, все еще разбивает в миску яйца. Она почти не смотрит на то, что делает, с краев миски капают белки, в смеси плавают крошечные осколки скорлупы. Рядом с миской лежит журнал, который она читает. Дэниэл идет мимо нее, даже не удосуживаясь пожелать ей доброго утра. — Мне только бекон, — бурчит он. — Мне тоже, — вздыхаю я. Вдвоем с ним мы садимся за стол. Дэниэл принимается ритмично горизонтальными полосами намазывать сливочное масло на тосты. Поглядывает то на меня, то на Рейчел. Та и не думает присоединяться к нам. — Рейчел, идем завтракать, — окликаю ее я. Она поднимает голову, закрывает журнал. Со словами «Простите. Задумалась» усаживается за стол, берет тост, который только что намазал маслом Дэниэл, и накалывает на вилку ломтик бекона. Произнеся заветное «Спасибо», Рейчел берет кетчуп и весь выливает себе на тарелку. Тот расползается на ней огромной красной лужей. Меня мутит от его запаха. — Рейчел, мы хотели бы знать, — голос у меня пронзительный, во рту пересохло, — как продвигаются твои дела с поиском жилья? — О, вообще-то отлично! — Она с улыбкой смотрит на нас. Мы с Дэниэлом оба на мгновение немеем. — Правда? — Да! Я нашла квартиру. Очень классную. Мне сказали, что в скором времени я могу заселяться. Я бросаю взгляд на Дэниэла. Не помню, чтобы она ходила смотреть квартиры. — Рада за тебя, Рейчел. — Я медлю в нерешительности. — А когда… когда конкретно ты могла бы туда переехать? Рейчел широко раскрывает рот и кусает свой сэндвич с беконом, с которого капает кетчуп. — О, — произносит она с набитым ртом, — м-м, где-то в середине ноября. Я пытаюсь понять, как воспринял это Дэниэл. Он чуть хмурится. Подозреваю, что, подобно мне, не знает, как реагировать. С одной стороны, это неожиданно хорошая новость — Рейчел уйдет сама, нам не придется насильно ее выпроваживать, как мы предполагали. С другой, это означает, что она будет торчать у нас дома еще две с половиной недели. Это ж целая вечность! — Послушайте, — говорит Рейчел, вытирая лицо и переводя взгляд с меня на Дэниэла и обратно, — я вам очень признательна за гостеприимство. Даже не знаю, как благодарить. — Чуть прищурившись, она смотрит на Дэниэла, затем взмахивает рукой. — Эти две недели я не буду путаться у вас под ногами. Вы даже не заметите, что я здесь. Клянусь. Дэниэл отводит глаза. Кивает. — Ладно, — в конце концов произносит он. Рейчел расплывается в улыбке. Я сама ничего сказать не успеваю, потому что раздается стук в дверь. Серена Хелен, прислонившись к кухонному столу, бесцельно перебирает салфетки. — Просто не надо было ее приглашать, вот и все, — ворчит она, избегая моего взгляда. — Ну уж прости, Хелен. Откуда мне было знать? Передай, пожалуйста, ту чашу. Хелен я особо и не слушаю, голова забита другим: хватит ли канапе; достаточно ли баранины заказали; нужно ли было купить еще один ящик шампанского; сколько человек захотят напиток из бузины. Я поглядываю на белесое небо, проверяю, не собирается ли дождь. Считаю салфетки, кладу кубики льда в графины с водой. Сегодня утром заходить к ним я не планировала. Видит бог, у меня и без того дел по горло. Но Хелен давно уже просила у меня книгу о методике гипнородов, которую я читала, и, проезжая мимо ее дома, я вдруг вспомнила, что она у меня с собой, в сумке. На мой стук вышла не Хелен. И не Дэниэл. Дверь мне открыла она. То же бледное лицо, черные волосы, та же странная улыбка, обнажающая мелкие заостренные зубы, неестественно торчащий живот. На одно безумное мгновение мне подумалось, что она пользовалась моим гелем для душа: вся прихожая пропахла розмарином. — Привет, Серена. На голове ее восседал тюрбан из белого пушистого полотенца Хелен. Еще одно полотенце она обернула вокруг тела, так что казалось, будто на ней непристойно-короткое платье. Я устремила взгляд через ее плечо, надеясь, что Хелен или Дэниэл подойдут и представят ее, дадут какое-то объяснение. Рейчел склонила голову набок, сдернула полотенце с мокрых волос. «Ты к Хелен?» Спросила так, будто это и ее дом, будто существовала вполне себе реальная вероятность, что я зашла навестить ее. Она скрутила мокрые волосы, подняла их наверх и завязала узлом, открыв моему взору рисунок из багровых отметин спереди на бледной шее. Я вздрогнула. Эти ссадины словно излучали боль. Следуя за ней на кухню, я увидела, что они опоясывают всю ее шею.