Кто-то бежит навстречу, падает, вместо него появляются еще люди… Наконец, меня подхватывают, помогают добраться до корабля. Оглянувшись, я успеваю заметить фигуру статного мужчины, прижимающего руку к плечу. Он уже далеко от меня, рядом с люком своей машины, но я по прежнему чувствую его присутствие в мозгу. Вспышкой ярости выкидываю эйнера из своего сознания. «Пошел к черту, ублюдок!» Меня затаскивают внутрь, поднимают по лестнице, в рубку управления, усаживают в кресло. — С вами все хорошо? — Хэлг… Где Хэлг? — я лихорадочно оглядываюсь по сторонам, — Где Хэлг?! — Я здесь, — он обнимает меня, уткнувшись лбом в мои спутанные волосы, — Я здесь, Вероника. — Взлетаем? — спрашивает Джейкоб. — Нет! — Почему? Они уже поднимаются! Могут ударить по нам с воздуха! — Мы остаемся на поверхности. Джей упирается рукой в изогнутое обзорное стекло, провожает взглядом вражеские корабли, которые дружно поднимаются вверх. — Сейчас нас накроют, — капитан снимает фуражку, опускает голову. А я продолжаю всматриваться в небо, синева которого искажена защитным светофильтром. Знаю, каждый сейчас думает, что все было напрасно, что эта бессмысленная вылазка заранее обречена. Эйнеры хотели заполучить девчонку с особенными мозгами, но им не удалось взять меня живой. Значит… я достанусь им только мертвой. На что надеялась? В искаженной синеве появляется тонкая нить белого инверсионного следа. За ней еще одна. И еще. — Десять неопознанных целей вошли в атмосферу… Семнадцать целей… Двадцать три! Они падают вертикально вниз, словно тонкие белые иглы, пронзившие воздух Расцветающей. Расходятся в стороны, совершая атакующий маневр, перекрывая эйнерской троице все возможные траектории. Короткий обмен ударами. Один корабль уничтожен в воздухе, другой, оставляя черный след, сваливается в пике. Третьего еще преследуют, но секунды его полета тоже сочтены. До нас доходит рокот взрывной волны. Мы наблюдаем, как падающая машина старается выровнять полет, ей это плохо удается и вот она уже царапает днищем бетон, высекая искры, со скрежетом переворачивается. Еще какое-то время падают подброшенные высоко в воздух обломки, потом остается лишь облако пыли, да столб черного дыма. Приподнимается люк. Корабль покидают те из команды, кто уцелел — два маленьких, перебирающих конечностями-лезвиями существа, и одно высокое, которое можно было бы принять за человека, если бы мы не знали, кто оно на самом деле. — Пойдем. — Тебе еще нельзя… — Я в порядке! Идем вниз. Мы спускаемся. Голова болит, но я не обращаю на это внимания. До упавшего корабля метров сто. Чуть в стороне идут на посадку те, кто его сбил — разномастные гражданские кораблики, вооруженные чем попало. Они садятся, окружая нас со всех сторон, некоторые продолжают барражировать на небольшой высоте, контролируя воздушное пространство. Мы подходим к тому, кто лежит на плите. Встаем рядом — я, Хэлг, еще несколько человек с Золотой лани. Опускаюсь на одно колено, чтобы заглянуть в глаза умирающего организма. Он не готов к этому. Все было просчитано, распланировано, ошибка исключена. И тем не менее… Именно он лежит сейчас на бетоне, израненный, переломанный. А я смотрю на него сверху, убирая с лица волосы, которыми играет ветер Расцветающей. — Скажи. Хотя бы сейчас. Зачем? — наклоняюсь еще ближе, так, чтобы меня уже никто кроме него не услышал, — Почему я? Но его глаза уже ничего не видят. Остекленев, они неподвижно уставились в голубое небо. * * * — Что там? На орбите? Джей вытирает ладонью лоб, приподнимает фуражку. Поворачивается ко мне. — Если верить сканерам и радарам — сущий ад! Думаю, железноголовым и в страшном сне не могло присниться, что их здесь так прижмут! Бросаю взгляд на большой монитор, выдающий обобщенную информацию о положении объектов над нами. Карусель из множества точек завораживает! Как это выглядит в космосе? И можно ли вообще охватить взглядом такое «поле» битвы? — Есть сообщения о столкновениях еще в сорока трех системах, — продолжает капитан, — И они продолжают поступать. Черт, вся галактика сошла с ума! Словно по команде… — Вероника! — в рубку заходит один из членов команды, — К тебе пришли. — Наконец-то. Пусть поднимаются. — Уверена? Хорошо… Сейчас позову. Слышны легкие шаги — кто-то взлетает по лестнице словно пушинка, следом тяжелая, неторопливая поступь. Я иду навстречу, уже улыбаясь, и как только первый посетитель оказывается в рубке, крепко обнимаю его. — Молодец! Какая же ты молодец, Юлька! И ты тоже, черт лохматый! — хватаю пеллициуса за свешивающуюся шерсть, — Я знала, что сможете. Юля скромно оглядывается, стесняясь чужих взглядов, на щеках ее румянец. — Мы нашли только пятерых. Пять таких же акци, как ты. Больше не смогли, извини. Но сейчас они там, — она показывает пальцем вверх, — с твоей схемой на руках, и эйнерам очень несладко! Думаю, железяки уже недосчитались нескольких десятков склепов и продолжают терять ключевых биоников. Снова обнимаю девчонку, крепко прижимаю к себе. Трудно даже представить, чем я обязана ей… — Идем, — тяну ее за руку в свою каюту, закрываю дверь изнутри, — Ты ведь никому не сказала? — Только лохматому. Но мы с ним нашли общий язык, он вообще мировой парень! Она улыбается, а я вытираю с ее щеки темные разводы. — Это коротнуло в пульте, когда нас обстреляли на подлете к Расцветающей. — Хорошо, что никому не говорила. Пока не стоит рассказывать им, что ты… что ты сама — эйнер. — Я же не такая, ты знаешь! Совсем не такая, как остальные. Уверена — среди эйнеров всегда были противники войны, но нас… Она сжимает кулаки, закрывает глаза и мне кажется, что девчонка готова заплакать. — Нас преследовали. Стирали память, биоников переводили в склепы. Я ничего не знаю о том, кем родилась, что было в моей прошлой жизни… А после того, как вселили в выращенное тело, мне стоило огромных трудов обмануть систему, сбежать, устроить свое одинокое существование в лесу. Глажу ее по голове, стараясь успокоить. — Конечно. Я все понимаю. Но, боюсь, остальные понять не смогут. Может быть, позже. Юлька кивает. У нас нет ни времени, ни возможности дожидаться исхода сражения, тем более, что пожар восстания перекидывается от одной системы к другой и пока станет ясно, чем все закончится, может пройти не один день, а то и не одна неделя. Я знаю, что колосс сопротивления, обрушившийся на захватчиков, был создан с одной единственной целью. Среди хаоса и неразберихи из обитаемых миров должны уйти незамеченными несколько кораблей. Сколько нас будет после столкновения на орбите Расцветающей — десять, восемь? Сколько бы ни было, мы пойдем по намеченному маршруту и сделаем то, что должны. Проскальзываем через пылающие звездные системы, в которых продолжаются широкомасштабные сражения, локальные битвы, дуэли между отдельными кораблями. Я стараюсь не замечать всего этого, но тысячи, сотни тысяч смертей, положенных на алтарь победы, провожают меня, словно барабанный бой, несущийся вдогонку эскадре… — Ты одна все это сделала? — Хэлг протягивает мне кружку с чаем. — Смеешься? Подготовкой занимался и Андрей, и Юлька, и чертова уйма знакомых и незнакомых людей! По-моему, даже Северский в системе Саленоса приложил руку. Но те, кто считает себя Гражданским корпусом, доверились мне. Они начали тогда, когда я сказала. Впрочем, это не сильно помогло… Можно было начать и раньше. Все равно с альфа-биоником ничего не вышло. — Мы его уничтожили. Иначе бы он и дальше шел по твоим следам и в один «прекрасный» момент догнал бы. Неизвестно, чем бы это закончилось, если бы не случилось так, как случилось на Расцветающей. — Да. Ты прав. Его нужно было уничтожить. Теперь впереди только Некрополь и никто нас не остановит, никто не помешает! — Сколько до него лететь? — Джей сказал, что понадобится несколько прыжков. В общей сложности около месяца. — Месяц… Не протухнуть бы нам на Золотой лани от безделья! Как считаешь, Вер? Что бы нам такое придумать? Мне почему-то становится неуютно. Отворачиваюсь, ставлю кружку на стол. — Не знаю, что тут можно придумать. — Было бы неплохо сбросить напряжение, накопившееся за последние дни. Чувствую на себе его взгляд, но не решаюсь обернуться. — Выпей что-нибудь, Хэлг. Покрепче чая. У капитана наверняка найдется. — Выпить… Да, конечно. Я не могу думать ни о чем, кроме Некрополя. День за днем слоняюсь по кораблю, потому что не хочу оставаться в каюте, не хочу сталкиваться с Хэлгом или с кем-то еще. Думаю о том, что нам предстоит, что еще может открыться. И о том, хочу ли я это знать. Но другой дороги нет, мы покинули обитаемые миры галактики, взяли курс на странное место, затерянное в глубоком космосе. Место, где хранят свои тайны эйнеры. Иду по длинному коридору, вдоль стен которого тянутся двери кают. Одиночество стало моим постоянным спутником в эти дни. Меня чураются члены команды — кто-то побаивается, а кто-то и сам понимает, что Веронике не нужна компания. Распахнувшаяся дверь чуть не задевает меня — из каюты выходит Хэлг. Это не его каюта. В дверной проем я вижу кровать и полуобнаженное тело. Юлькино тело. Кажется, она спит. Не знаю, спят ли эйнеры, вживленные в биологические организмы, но глаза у девушки закрыты, руки раскинуты в стороны, грудь мерно вздымается. — Вероника? — он говорит шепотом, видимо, тоже уверен, что Юля спит, не хочет разбудить ее, — Что ты здесь делаешь?