Глава 12 Корабль Гордона можно было бы назвать яхтой, если бы не броня и множество орудий, которыми он ощетинился. «Золотая лань» — успеваю я прочитать, когда мы перебираемся из шлюза в чрево пиратского судна. Почти сразу лязгают швартовные механизмы, маневровые двигатели отталкивают корабль от станции, мы разворачиваемся и в сопровождении пяти других кораблей уходим в сторону газового гиганта, чтобы уже оттуда прыгнуть в гиперпространство. — Где остальные? — ворчит Гордон. — Не смогли, — отвечает ему кто-то из команды. Пока мы устраиваемся в противоперегрузочных креслах, к хозяину обращается капитан: — Нас преследуют. Десять… Нет, двенадцать единиц. Думаю, они не дадут нам прыгнуть. — Делайте то, что нужно, — отмахивается Гордон. Я видела, как сражается с эйнерами боевой флот менсо, как с ними вступают в схватку добровольцы Гражданского корпуса, но понятия не имею, какую тактику используют пираты. Ведь они привыкли нападать, а не обороняться. Тем временем стая рассыпается, заставляя противника ловить сразу множество целей. За бронированными стеклами я вижу росчерки энергетических зарядов, вспышки разрывов, проверяющих на прочность нашу защиту. Эйнеры не сразу вычисляют, кто должен быть для них главной мишенью — в нашем эскорте есть корабли и побольше, чем «Золотая лань». А когда понимают, кого нужно преследовать, мы уже выходим из общей свалки и совершаем маневр для прыжка. Я не знаю, что стало с эскортом. Никто из них не прыгнул за нами следом… — Что это за система? Капитан оборачивается к Гордону. — У нее нет названия, босс. Только номер. Но мы здесь не задержимся, надо уходить дальше. Сейчас определимся с координатами и тогда… — Рассчитайте маршрут к Грумбридж-34. Капитан медлит, обдумывая приказ, но не решается перечить Гордону. Через минуту мы покидаем и эту безымянную систему. Второй прыжок длится гораздо дольше первого, у нас есть время перевести дух, собраться с мыслями. Теперь я не отпускаю Хэлга от себя ни на шаг, да он и сам не отходит. Даже в выделенной мне каюте закрываемся вдвоем, презрев все указания Гордона. — Что дальше? — пилот смотрит мне в глаза, — Будем мотаться с ними по всей галактике? Убегать от эйнеров? — Мне самой не нравится, Хэлг. Но что я могу поделать? Это его корабль, его команда. Хорошо, если он снова даст нам возможность использовать связь, тогда хоть сможем держать руку на пульсе. — Ты хоть что-нибудь планируешь, Вер? Или все, что с нами происходит, это неконтролируемая чехарда побегов — то из одного места, то из другого? Я знаю, ты не любишь планирование, но совсем наобум действовать тоже не годится. Долго молчу, не решаясь взглянуть на Хэлга. Что ему ответить? С того самого момента, как я выковыряла из своего энергоблока прерыватель и вышла из под контроля хозяина Рэка, множество ниточек, тянущихся из темного эйнерского прошлого, обещают мне разгадку, ответ на вопрос — к чему ты идешь, Вероника? Эти ниточки переплетаются, иногда открывая неизвестную доселе истину, а иногда вступая в противоречие друг с другом. Я узнаю все больше, но с каждым шагом и запутываюсь сильнее. Чем-то приходится делиться с близкими мне людьми, а что-то я не решаюсь сказать вслух. И груз знаний, ответственности, становится все тяжелее и тяжелее. — Да, у меня есть план. Но ты его знаешь, в этом нет ничего нового. Нужно научиться распознавать в динамической сети склепы и альфа-биоников, иначе дальше мы не продвинемся. Для этого нужно попасть не в какое-нибудь захолустье вроде Маргина, а туда, где эйнеры уже развернули новую сеть. Понятия не имею, будет ли все это на… Как там называется система, куда приказал лететь Гордон? — Грумбридж. Большая колония менсо, насколько мне известно. Но сильно рассредоточенная — обитаемых миров нет, только космические станции, которыми нафарширована вся система. — Возможно, я найду там то, что мне нужно. Но есть еще одна проблема, которая беспокоит меня все сильнее. — Какая проблема? — Альфа-бионик, идущий по нашему следу. Не знаю, как у него получается находить меня снова и снова. Я чувствую его почерк, каждый раз это один и тот же индивидуум. Он чертовски умен и просчитывает, наверное, миллион разных комбинаций, каждый раз выбирая верную. Если до сих пор мне удавалось ускользнуть у него из под носа, то теперь я не уверена, что получится. — Нам нужна свобода, Вероника. Гордон со своими бандюгами — слишком серьезная обуза. Есть мысли, как его сбросить? — Погоди, Хэлг. Не торопись. Гордон, конечно, тот еще пройдоха, но он может пригодиться. — Думаешь, я не вижу, как он смотрит на тебя? Словно кот на сметану. — О, это не то, что пугает меня больше всего! Улыбнувшись, позволяю себе толкнуть пилота кулаком в плечо. День и ночь путаются в моем сознании. Умом я понимаю, что по часам Роатана, к которым успела привыкнуть, сейчас время бодрствования. Но уставший организм требует отдыха. До выхода из прыжка почти сутки и я позволяю себе растянуться на единственной койке в моей каюте. * * * После завтрака Гордон просит оставить нас вдвоем. Все уходят, кроме Хэлга. Тогда я киваю ему — «все в порядке» — и он тоже покидает столовую. — Извини за то, что на станции не сдержался. Все должно быть не так. — Все должно быть никак, Гордон. Я польщена твоим вниманием, но ты можешь заполучить любую женщину. А со мной у тебя будут одни проблемы, уж поверь. Ну и… Насильно мил не будешь! Кажется, он ждет такого ответа, заранее смирившись с ним. Сидит, опустив голову, равнодушно смотрит на зажатый в руке бокал вина, к которому так и не притронулся. Он мог бы взять меня силой. Кто помешает? Но не стал этого делать. Значит и в гангстере, посвятившем свою жизнь нечестному заработку, есть что-то человеческое. — Мне нужна связь, Гордон. Очень нужна! — Да, конечно. Как только выйдем из прыжка. Он поднимается, смотрит на бело-голубую лампу через красную жидкость в бокале. — Мы потеряли эскорт, но в системе Грумбриджа я соберу еще пару десятков кораблей. Они хорошо вооружены, на каждом отчаянные ребята. Эти корабли будут в твоем распоряжении, Вероника. Бокал летит в стену, рассыпаясь на мелкие, хрустальные осколки. — К черту! Всю свою жизнь я делал что-то не так! Пытался правдами и неправдами заработать, иногда запугивая, убивая. И что теперь? Мой домой захвачен чужими. А может, даже уничтожен. Надеюсь, хоть ты сможешь лучше распорядится тем, что у меня осталось. Он открывает двери, собираясь уходить. — Пойду напьюсь. Если что, мое тело в самой большой каюте, в конце коридора. Да, и — капитан будет выполнять все твои распоряжения, я его предупредил. Пораженная его словами, я несколько минут не могу сдвинуться с места. Потом вскакиваю и мы с Хэлгом отправляемся в рубку. Скоро корабль выскочит на окраину системы Грумбридж-34. Нужно быть готовыми к тому, чтобы заняться настоящим делом! Где-то там, за чередой информационных каналов и склепов, следит за мной невидимый, скрывающийся альфа-бионик, раскидывает свои сети, словно паук. Пора и мне протянуть щупальца, показать ему, что непредсказуемый человек тоже опасен! Грумбридж чем-то напоминает Саленос. Только тот — обитаемая планета, а этот — целая звездная система. Но он так же густонаселен и здесь так же не чувствуется дыхания войны. Люди, как ни в чем не бывало, занимаются своими делами. Плотный трафик из кораблей, следующих вдоль невидимых маячков, разбросанных в космическом пространстве, заставляет быть аккуратнее. Мы медленно продвигаемся к центру системы. Здесь проще затеряться, слиться с миллионами точек, каждая из которых — корабль. Капитан отправляет заранее приготовленное Гордоном сообщение. Если оно сработает так, как предполагается, то через некоторое время у нас будет пусть и небольшой, но свой боевой флот. Я же прощупываю информационное поле за пределами системы. От Андрея сообщений нет, зато через знакомых у Проциона я выхожу на сообщества, появившиеся после первой победы над эйнерами. Эти сообщества и есть Гражданский корпус! Пусть они разрозненны и у них не случилось больше ни одной успешной атаки на врага, пусть среди этих людей часто бывают разногласия и каждый из них себе на уме, но со временем ряды сопротивления становятся теснее. Почти каждый корабль стал опаснее для эйнеров: на резаки устанавливают армейскую защиту и мощные двигатели, используют для вооружения брошенные арсеналы менсо. Звездных систем, где бы не появилась хотя бы маленькая ячейка тех, кто готов сражаться, осталось совсем немного. — Они не могут собраться вокруг нас, — докладывает капитан, — Это привлекло бы внимание. — Скажите хотя бы — сколько их? Двадцать, как обещал Гордон? Больше? Меньше? — Четырнадцать. — Четырнадцать… — повторяю я задумчиво, — Это не так уж мало. Мне надо встретиться с ними, обсудить наши действия. — Есть место, — капитан поворачивается к голограмме, показывающей всю систему, — Они и раньше использовали его для встреч. В конце концов устраивать такие собрания на Золотой лани было бы неразумно. Ага! Вот здесь. Он увеличивает изображение, показывает на дрейфующую неподалеку от нас космическую станцию, похожую на огромный цилиндр. – «Земляничная-14». Одно из немногих обиталищ, до которых еще не дотянулись эйнеры. — Годится. На Золотой лани есть транспортный челнок? Хорошо! Я и Хэлг вылетаем немедленно, а вы сообщите капитанам прибывших кораблей, что мы будем ждать их на станции. — Постойте, Вероника! Возьмите с собой несколько человек охраны. Эти парни могут и не принять вас. Они будут ждать Гордона. — Ничего, думаю договоримся. Прежде, чем взять курс на Земляничную, я прошу Хэлга сделать большой крюк, отлететь подальше от станции, от Золотой лани. Сбавив скорость, мы зависаем в секторе свободного пространства. — Ты опять? — Я буду очень осторожна. Не бойся, они не успеют меня почувствовать. Хэлг тревожится, заметив, что я сижу с закрытыми глазами. Но я должна проверить — стоило ли лететь к Грумбриджу? Не придется ли нам оставить и это место, искать другое? Трудно сразу разобраться в огромном количестве мерцающих точек: кажется, эйнеры повсюду! Они заполонили систему, засели на станциях, астероидах, передвигаются между ними на кораблях… Но об этом можно было догадаться, это меня не слишком волнует. Важнее другое… Вот она, первая линия связи! Я вижу ее, потому что она близко. Обычный информационный канал, по которому один эйнер что-то передает другому. Неужели и здесь старая сеть? Но светящаяся линия вдруг изгибается, перескакивает к другой точке. Вслед за ней появляется еще одна молния и она тоже не фиксируется, перескакивает с места на место. — Бинго! Открываю глаза, делаю знак Хэлгу, чтобы он немедленно уматывал отсюда. Даже если кто-то меня почувствовал, через мгновение нас здесь не будет. Ищите ветра в поле!