Она привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку, а затем вышла из комнаты. Рэн долго смотрел ей вслед. Арабелла бегом спустилась по лестнице и, задыхаясь, проговорила: — Прошу прощения, милорд! Я не собиралась заставлять вас ждать. Утром у нее ушло больше времени, чем она думала, на то, чтобы одеться. Зеленое муслиновое платье, которое она выбрала для поездки в Меон-Хаус накануне вечером, вдруг показалось ей слишком бледным и скучным. Она попросила Рут достать темно-синее дорожное платье с муслиновыми рюшами по подолу. А поскольку день был промозглый, она распорядилась найти и пеструю индийскую шаль, которую можно было накинуть на плечи. Граф, стоявший у дверей, принял ее извинения с улыбкой. — Ожидание того стоило, миледи. Его слова отчего-то смутили Арабеллу. Когда она взяла его под руку, чтобы идти к экипажу, она вынуждена была признать, что переоделась вовсе не ради того, чтобы произвести впечатление на леди Меон. Ей нужно было одобрение Рэндольфа. Она отогнала неуместную мысль, не желая задумываться об этом. Пока они ехали по проселочным дорогам, она спросила, вернулся ли Джозеф Миллер из Тавистока. — Еще нет, — ответил Рэн. — И очень жаль, потому что я надеялся, что он расскажет нам что-нибудь полезное. Пока же нам придется выяснить все, что можно, о домашних приемах леди Меон. Мы должны каким-то образом навести ее на эту тему. Как выяснилось, задача не потребовала от них вообще никаких усилий. Леди Меон самой не терпелось включить графа в свой список завоеваний. Не успела Арабелла усесться, как хозяйка дома заговорила о том, что планирует снова позвать к себе гостей. — Думаю, к тому времени погода значительно улучшится. Лорд Уэстрей, в такое время вам приятно будет вернуться в Бомонт. — Мы, кстати, еще не решили, что будем делать в следующем году, — ответил граф, стоявший за креслом Арабеллы. — Единственное, о чем мы уже договорились, — Рождество мы проведем в Оксфордшире. Его слова вызывали в воображении образ сельского пристанища для счастливых супругов, и Арабелла подавила внезапно поднявшуюся в ней волну сожаления. Они с Джорджем никогда не делили подобных радостей. Длинные пальцы Рэндольфа легко сжали ей плечо, и она задумалась: понял ли он, как она несчастна? Нет, ведь не умеет же он читать ее мысли! Тем не менее его поддержка утешила ее, и она испытала благодарность. Ей захотелось потереться щекой о его руку. С трудом удержавшись от неприличного жеста, она все же коснулась его пальцев. — Уэстрей-Прайорс, — продолжал граф, садясь на диван, откуда мог видеть и Арабеллу, и леди Меон. — Там моя главная резиденция, с которой мне только предстоит ознакомиться. — Оксфордшир… — Хозяйка дома состроила изящную недовольную гримаску. - Мне он не подходит. Если позволите так выразиться, тамошние пейзажи очень скучны по сравнению с Девоном. А весной у нас лучше всего. — А я думала, весной здесь очень сыро и грязно, — не сдержалась Арабелла. — Возможно, но мы ничего не имеем против. — Леди Меон усмехнулась и стрельнула в графа глазами из-под полуопущенных ресниц. — Значит, милорд, мне не удастся заманить вас в Девоншир в мае? — Возможно, я и приеду, — ответил он. — Если общество будет занимательным. — О, насчет общества не беспокойтесь! Я уже получила согласие от сэра Осгуда и леди Фингелл, а также от лорда Кейверсфилда. И теперь в любой день ожидаю получить ответ от моего брата. Он всегда привозит с собой одного-двух своих друзей. — Значит, — как бы между прочим произнесла Арабелла, — они все часто гостят у вас в Меон-Хаус? — Чарльз — конечно, — ответила хозяйка. — И Фингеллы тоже гостили у меня прошлым летом. Рэндольф сокрушенно покачал головой: — Увы, мадам. Ни с кем из них я не знаком. — Конечно, — промурлыкала леди Меон. — Вы ведь… были в отлучке, верно, милорд? Арабелла выпрямилась, встревоженная намеком, содержавшимся в невинных на первый взгляд словах. Она сама удивилась тому, как ей хочется броситься на защиту графа. — Да, мадам, вы совершенно правы, — ответил он как ни в чем не бывало. — В Сиднейской бухте вы не найдете представителей светского общества. Арабелла почувствовала огромное облегчение. Его безмятежность показывала, насколько мало он нуждается в ее поддержке. — Вы поживете в столице перед тем, как поедете в Оксфордшир? — спросила леди Меон. — Если так, вам стоит нанести визит моему брату, Чарльзу Теддингтону. Арабелла едва не задохнулась, но постаралась не выдать своего состояния. Ей удавалось изображать вежливый интерес. — Он живет в меблированных комнатах на Лестер-стрит, — продолжала хозяйка. — Кажется, намерен провести там зиму. Навестите его и назовите мое имя. Лондон очень изменился с тех пор, как вы там были, милорд. Не сомневаюсь, брат с радостью представит вас всем знакомым. — Благодарю, я запомню ваш совет, — негромко ответил граф, наклоняя голову. Арабелла передвинулась на край кресла; ей не терпелось уйти. Она посмотрела на часы, а затем на Рэндольфа. Он ее не разочаровал. — Дорогая, — произнес он, вставая, — нам пора. Мы не должны отнимать у леди Меон весь день. Арабелла встала, как послушная своему долгу жена, и произнесла все приличествующие случаю вежливые фразы. Скоро они снова сидели в экипаже. Как только они тронулись с места, Рэндольф повернулся к сидевшей рядом Арабелле. — Ну, мадам, судя по тому, как вы ерзали в кресле, я решил, что вам не терпелось уехать. — Неужели все настолько очевидно? — Нет, — рассмеялся он, небрежно проведя пальцем по ее щеке. — Я просто вас дразню! Вряд ли наша хозяйка что-то заметила по вашему поведению. Но вы действительно узнали какие-то имена? — Только одно. Чарльз Теддингтон. Это он был шафером Джорджа на нашей свадьбе. — Она нахмурилась. — Джордж не говорил мне о том, что Теддингтон связан с Меон-Хаус. И мистер Теддингтон не упоминал об этом, когда приезжал в Ривсби-Холл на похороны. Что очень странно. — Чер… да, очень подозрительно, я бы сказал. Она не удержалась от смеха. Рэндольф, не стоит сдерживаться из-за меня. Джордж никогда не сдерживался… — Она перестала улыбаться. — Что же касается того, что его друг не упоминал о Меон-Хаус… Возможно, я просто не слышала. На похоронах я была сама не своя и едва могла говорить с гостями. — И все же странно! Почему муж не сообщил вам, что Теддингтон — брат леди Меон? Зато теперь нам есть с чего начать, — заявил Рэндольф и коснулся ее руки. — Узнаем, что выяснил Джозеф в Тавистоке, а потом решим, что делать дальше. Он улыбался ей, и было невозможно не ответить, не улыбнуться в ответ. Вдруг ей всем сердцем захотелось, чтобы происходящее было не фарсом, чтобы она в самом деле оказалась леди Уэстрей и они поехали в Оксфордшир на Рождество… Вместе. Как муж и жена. Последняя мысль потрясла Арабеллу до мозга костей. Приблизившись к Бомонту, они заметили фигуру в высоких сапогах, которая направлялась от конюшни к дому. — А, Миллер вернулся! — Рэндольф спрыгнул на землю и подал руку Арабелле. — Посмотрим, есть ли у него новости для нас. — Они ждали на аллее, пока Джозеф подошел к ним. — Ну, старина, узнали что-нибудь любопытное? — Да, милорд, по-моему, узнал. — Хорошо. В таком случае пойдемте в дом. Они проследовали в гостиную. Рэндольф попросил принести по маленькой кружке пива для себя и камердинера и бокал вина для леди Уэстрей. — Итак, Джозеф? — Милорд, мои ожидания оправдались. В дождливые дни люди сидели дома, зато сегодня в городе было очень оживленно. Стоббинг, главный конюх леди Меон, пригнал к кузнецу лошадей, чтобы подковать, и я разговорился с ним. Похоже, он считает, что никто, кроме него, не умеет что-то сделать как надо. Поэтому-то я так поздно и вернулся. Мы с ним… м-м-м… беседовали. — Несомненно, в пивной. — Рэндольф криво улыбнулся. — Что же вы выяснили? — Многое. Судя по всему, весной и летом хозяйка дома регулярно принимает в Меон-Хаус гостей. Главным образом джентльменов. — Тех, которые любят играть в карты и кости, — с многозначительным видом кивнула Арабелла. — Джордж так мне и говорил. — Ну, не только… — Джозеф осекся, заметив, что Рэндольф, глядя на него, едва заметно покачал головой. — Что же конюх рассказал вам о гостях дома? — спросил Рэн. — Каждый год хозяйка несколько раз приглашает к себе друзей погостить. Посторонних туда не допускают. Пока ее друзья живут в Меон-Хаус, она не приглашает к себе никого из местных. Слугам хорошо платят, чтобы они держали язык за зубами, поэтому к соседям просачивается очень мало сведений, хотя, разумеется, ходят разные слухи. Гости сорят деньгами, когда выходят из дома, поэтому тамошним торговцам не на что жаловаться. — Джозеф широко улыбнулся. — Разумеется, Стоббинг все рассказал мне под строжайшим секретом после пары больших кружек пенного. — Молодец, — негромко заметил Рэн. — Знает ли он имена хотя бы кого-то из гостей? — спросила Арабелла. — Может быть, он называл некоего Фредерика Летчмора? Миллер покачал головой: — Нет. Такого имени я не помню. — А Чарльза Теддингтона? — Да, его он упоминал. — Глаза Миллера сверкнули, и он покосился на графа. — Хотя ничего существенного я не припоминаю. — По словам леди Меон, ее брат в Лондоне живет в меблированных комнатах, — вмешался Рэндольф. — Наверное, его нетрудно будет разыскать. — Он посмотрел на Арабеллу, но та его не слушала. Крохотная складка образовалась у нее на лбу, и Рэну показалось, что она не сразу отвлеклась от своих мыслей, когда он спросил, все ли в порядке.