До конца дня Арабелла занималась домашним хозяйством. Перед ужином, когда им с Рэндольфом предстояло снова встретиться, она боялась, что будет испытывать неловкость. Однако он ни словом не обмолвился об их предыдущем разговоре и говорил с ней дружелюбно и участливо. Вскоре она успокоилась. Ужинали в столовой. Граф сидел во главе стола; ей отвели место по правую руку от «мужа». В канделябрах горели свечи. Сначала Арабелла заподозрила, что это Рэндольф распорядился так посадить их, но, судя по отеческой улыбке, какой наградил ее Миви, она решила, что дворецкий все устроил сам. Им удалось найти безопасные темы для разговора, которые нравились обоим, — она рассказывала о мелких домашних хлопотах, из которых состоял ее день, он же распространялся о планах на будущее. Лишь позже, когда сняли крышки с горячих блюд, Арабелла вспомнила, почему оказалась в Девоне. Рэндольф рассказывал что-то смешное, но она вдруг виновато замолчала. — Ах, подумать только! Как я могу сидеть здесь и… и радоваться, ведь мне еще предстоит отомстить за бедного мужа! Мне нужно что-то делать! — Сейчас, вечером? — Нет, конечно, не сию минуту. — Она раздраженно махнула рукой. — Но радоваться кажется мне… неправильным. — В самом деле? А вот я рад. — Он улыбнулся. — Я радуюсь тому, что вам сейчас хорошо, и думаю, что ваш муж не был бы против. Едва ли он хотел, чтобы вы были несчастны. — Но мы ни на шаг не приблизились к разгадке! — Терпение! — возразил он. — Я попросил Джозефа Миллера завтра съездить в Тависток. Посмотрим, что удастся выяснить там. А потом мы нанесем визит леди Меон. Постараемся узнать, кто еще гостил у нее одновременно с вашим мужем. Она кивнула: — Верно, но я не могу здесь надолго задерживаться. С каждым днем возрастает вероятность того, что меня разоблачат! Рэн понимал, что она права. Конечно, его разоблачения не затрагивали. Никто не осудит графа, который привез в Бомонт любовницу. Зато, если узнают, кто такая Арабелла на самом деле, она погибла. Нужно было сразу отправить самозванку домой. Но, видя, как она расстроена, он решил ей помочь. Глупое рыцарство! Его губы невольно скривились в насмешливой улыбке. — Прошу прощения, — негромко сказала Арабелла. — Вы ведете себя поистине безупречно, хотя происходящее никак вас не касается. Наверное, мне лучше всего вернуться в Линкольншир и наводить справки оттуда. Или нанять сыщика с Боу-стрит. Ее слова настолько совпадали с мыслями самого Рэна, что он изрядно удивился, когда понял, что пытается ее разубедить. — Да, вы, конечно, можете вернуться в Линкольншир, — медленно заговорил он, — но вы уже зашли достаточно далеко. По крайней мере, стоит проверить, не удастся ли нам что-нибудь узнать. Жаль будет, если ваши усилия окажутся потраченными напрасно, верно? — Вы правы, милорд. Спасибо! Он подумал, что пути назад нет, и неожиданно ощутил странное волнение. Приключение, возможно, ему понравится. — Рэндольф, — поправил он. — Или Рэн, как называют меня близкие друзья. — Спасибо, Рэн. — Так-то лучше! — улыбнулся он. — Что ж, еще рано. Может быть, сыграем в бакгаммон или в карты? Вы, кажется, говорили леди Меон, что хотите научиться лучше играть. В ответ она широко улыбнулась. — В таком случае давайте сыграем в бакгаммон! Боюсь, моя неопытность в карточных играх станет суровым испытанием для вашей доброй воли, ми… то есть Рэн! Они перешли в гостиную. Вскоре им поставили у камина столик, и они провели час за беззаботной игрой. Первая партия прошла в напряженной борьбе, и Рэндольф выиграл с трудом. Когда он предложил еще партию, Арабелла с готовностью согласилась. Они вместе расставили фигуры, но, ставя последние шашки на место, Рэн поднял глаза и заметил, что Арабелла за ним наблюдает. — Вас что-то озадачивает, — с улыбкой заметил он. — Что же? Она ответила не сразу. — Вы не выпили вино, когда к нам приезжала леди Меон, и почти не притронулись к вину за ужином. По-моему, это необычно. Почти все мои знакомые джентльмены вели себя совсем не так… правда, я знакома совсем с немногими! — Она лукаво улыбнулась. — Мой муж никогда не выпивал меньше трех бутылок за один присест. И вот что пришло мне в голову: может быть, вы воздерживаетесь из-за меня? — Да, в некотором смысле. — Рэн ждал подобного вопроса в той или иной форме, и ответ у него уже был готов. — Избыток вина притупляет мозги, а они мне еще понадобятся, если я захочу победить вас в следующей партии. Ему показалось, что такой ответ ее удовлетворил, и он вздохнул с облегчением, бросая кости. Арабелла пробудет в его доме не вечно. Ей ни к чему знать все его тайны. * * * Следующие два дня лили проливные дожди. Никто не выходил из дому без веского повода. Хотя Арабелла была недовольна из-за необходимости сидеть в четырех стенах, она понимала, что ехать в Меон-Хаус попросту опасно: экипаж может перевернуться. Джозефу тоже пришлось отложить поездку в Тависток. Нельзя сказать, что время тянулось мучительно медленно. Вынужденный оставаться дома, Рэндольф просмотрел счета и принялся вникать в управление небольшим имением. Арабелле он позволил изображать хозяйку дома и по своему вкусу навести порядок в комнатах и буфетах. — Я проведу для вас учет, — заявила она, вооружившись бумагой и карандашом. — Примерно этим должна заниматься молодая хозяйка. — За что молодой хозяин будет ей очень признателен, — с улыбкой согласился Рэн. — Но только если задача не покажется вам ужасно скучной. — Ах нет. Ничто не понравится мне больше, чем играть роль хозяйки. Я очень жалею, что мы с Джорджем после свадьбы не зажили своим домом, но он уверял, что неразумно жить отдельно, ведь он так часто бывает в разъездах. Этому не суждено было случиться, и мне не следует жаловаться. За ужином на второй день оба признались, что очень довольны своими успехами. — Мои здешние земли находятся в хорошем состоянии, — сообщил Рэн, когда они вечером сели за стол. — Правда, сейчас дела страдают из-за того, что управляющий год назад вышел в отставку и его никем не заменили. Напишу Чизлетту — пусть обо всем позаботится. Налить вам вина? — Он огляделся в поисках графина. — Я велела Миви не подавать вина, — ответила Арабелла. — Лично я предпочитаю воду, как и вы, поскольку вода в Бомонте чистая и свежая. — Вид у нее был немного смущенный, но Рэн не стал оспаривать ее решение. Больше по этому поводу не было произнесено ни слова, и разговор продолжался. Они вполне могли бы оказаться настоящей семейной парой, подумал Рэн в середине ужина. Им было легко друг с другом; они обсуждали, что можно улучшить в парке и в доме, перешли к искусству и даже затронули обстановку в Англии за последние шесть лет. Арабелла дразнила его за невежество и вкратце рассказала о главных, по ее мнению, событиях. — Вы неплохо пересказали мне главные новости, за что я вам очень признателен. Стыдно признаться, но до того, как покинуть Англию, я никогда не интересовался чем-либо помимо собственных развлечений. Однако теперь мне приходится заниматься имуществом Уэстреев. Я должен лучше разбираться в сельском хозяйстве. — Но ведь можно все поручить управляющему, — заметила она. — Да, конечно, но мне бы хотелось добиться успеха в своей новой роли. Какое-то время она молча смотрела на него, и вдруг ее лицо осветилось улыбкой. — По-моему, вы превосходно справитесь с новой ролью! От ее уверенности в нем настроение у Рэна поднялось. Внезапно он почувствовал себя великаном, способным на все. Пьянящее ощущение! С трудом подавив желание широко улыбаться, он бросил салфетку и отодвинул стул от стола, хладнокровно предложив: — Пойдемте. Позволим Миви убрать со стола. В гостиной горели свечи. В камине весело пылал огонь. Дождь прекратился, по лунному небу неслись облака. Резко похолодало, и Рэндольф задернул шторы, чтобы в комнате стало теплее. Предыдущие вечера они играли в бакгаммон; на низком столике уже стояла доска с расставленными на ней шашками. Однако Арабелла не стала садиться. — Сегодня я, пожалуй, просто посижу у камина, если вы не возражаете. — Вовсе нет. — Рэн придвинул кресло ближе к огню. — Вы какая-то задумчивая, — заметил он. — О чем вы думаете? — Я чувствую себя немного виноватой. — Она неопределенно взмахнула рукой. — Последние два дня я очень мало думала о бедном Джордже. — Ничего страшного, — тут же ответил он. — Так как мы ничего не можем с этим поделать, думая о нем, вы бы только злились, что ничему бы не помогло. — Да. — Арабелла плотно сцепила руки и посмотрела на огонь. — И все же мне не следует о нем забывать. Рэн придвинул себе еще одно кресло и сел напротив. — Если хотите, поговорите о нем со мной. — Что же мне вам рассказать? Я не знаю, с чего начать… — Она испуганно усмехнулась. — Попробуйте начать с самого начала. С ваших детских воспоминаний. Рэн скрестил руки на груди и сел поудобнее, приготовившись слушать. Арабелла заговорила с трудом, запинаясь, но постепенно, по мере того, как она погружалась в прошлое, ей стало легче. Рэн изображал заинтересованность, хотя, когда она перешла от безмятежного детства к последним дням мужа, ему все больше делалось не по себе. Арабелла описывала не настоящего молодого человека из плоти и крови, а какое-то безупречно красивое, богоподобное существо. Созданный ею образ был добрым, великодушным и совершенно без изъянов! — Образец всех добродетелей, — произнес он наконец. — Да, он таким и был. — Она просияла, не услышав скептицизма в его ремарке. — Все его обожали. Рэна так и подмывало сказать, что Джордж, судя по ее рассказу, был святым, однако он вовремя прикусил язык. Если она и дальше намерена расследовать обстоятельства смерти Роффи, она очень скоро обнаружит недостатки своего кумира… Он мысленно обругал себя за трусость. Он должен что-то сказать, предупредить ее! Но Арабелла уже встала. — Поздно, пора спать, — сказала она. — Завтра мы поедем в Меон-Хаус, если не будет дождя, да? Рэн встал. — Я обещал, что мы поедем. — Спасибо. — Она протянула ему руку. — И благодарю за то, что вы сегодня выслушали мою болтовню. Вы, по-моему, настоящий друг.