– Но как же так? – Гаранин посмотрел на детектива недоумённо. – Вы хотите сказать, что Снежана не сообщила полиции, что он не мог быть убийцей? – Как вы догадливы! – произнесла Мирослава голосом, полным сарказма. Гаранин хлопнул себя по лбу: – Всё понятно! Вечные бабские страхи! Побоялась признаться, что спит со мной. – Гаранин тут же повернулся к Мирославе. – Я понимаю, почему промолчала Снежана. А что же молчит наш юный герой? – Так вы же просили его никому не говорить, что он застукал вас со Снежаной… – Но я не имел в виду чрезвычайную ситуацию. Я же не знал, что Никифора убьют! – А Виталий продолжает держать слово и молчит. – Он что, идиот? – озадаченно поинтересовался Гаранин. – Просто очень честный человек. – Эх, правильно моя бабка говорила: «Заставь дурака богу молиться, он и лоб разобьёт». – И снова устремил свой взгляд на Мирославу: – А от меня-то вы чего хотите? – Как чего?! – удивилась она его недогадливости. – Чтобы вы подтвердили алиби Виталия Калитовского. – Это само собой! – с энтузиазмом откликнулся Максим Гурьевич. – Насколько я понимаю, сделать это надо немедленно? – Правильно понимаете. – Тогда пошли! – скомандовал он. – Куда? – В отделение полиции. – Желательно, чтобы Снежана так же подтвердила ваши слова. – Не волнуйтесь, – заверил её Гаранин, – сейчас заеду за ней и по пути в полицию обломаю. – Вы уверены? – Абсолютно, – заверил он её. И добавил задумчиво: – К тому же пора нам с ней перестать прятаться. Я люблю эту дурынду. И хочу на ней жениться. К тому же я подозреваю, что и сынок Снежанкин от меня. – А если не от вас? – осторожно поинтересовалась Мирослава. – Всё равно женюсь! Мальчишку усыновлю, – решительно заявил Гаранин. И добавил: – Завтра же! – Завтра не получится, – вздохнула Мирослава. – Это ещё почему? – ощетинился он. – Потому что Снежане ещё предстоят похороны, поминки, и для приличия стоит поносить траур хотя бы несколько месяцев. – Тут вы правы, – он почесал подбородок, – я как-то в горячке об этом не подумал. – Ничего, – успокоила его Волгина, – время летит быстро. – Это уж точно, – пробурчал он. Мирослава внимательно рассматривала лицо и фигуру мужчины – «молодой, красивый, говорят, обеспеченный», – думала она. Гаранин заметил, что она его рассматривает, и усмехнулся: – Смотрите не влюбитесь. – Постараюсь, – пообещала она. – Вы со мной? – спросил он, кивнув на свою машину. – Нет, я лучше на своей. И подожду вас возле отделения. – Как знаете, – пожал он плечами, уже хотел сесть в машину, но вдруг обернулся, – а само здание-то полиции найдёте? – Найду, – заверила она его. – Тогда ладно. По понятным причинам Мирослава добралась до полиции раньше, чем Гаранин и Снежана. Она остановила свою «Волгу» на отдалении, так, чтобы не светиться. Но Гаранин, проезжая мимо, заметил её, опустил окно и помахал ей рукой. На сиденье рядом с ним сидела насупленная, рассерженная Снежана. Прошло томительных три часа, прежде чем на крыльце здания, где располагалось отделение полиции, появились Максим Гурьевич и Снежана. Оба взлохмаченные, в расстегнутых куртках, без шапок и перчаток. – Бюрократы чёртовы! – проорал, оглянувшись на дверь, Гаранин и погрозил кулаком. Снежана тянула возлюбленного за рукав и что-то тихо говорила ему. Мирослава, наблюдая эту сцену, начала волноваться и еле-еле удержала себя от желания выбраться из салона машины и побежать им навстречу. Но она всё-таки дождалась, когда Гаранин запихнул любимую женщину в салон, плюхнулся сам на водительское место и нажал на газ. Вот только он чуть не проехал мимо поджидавшей его серой «Волги». Мирославе пришлось посигналить, и тогда машина Гаранина, заскрипев тормозами, резко остановилась. Он собрался распахнуть дверцу и вывалиться наружу, но детектив остановила его жестом, сама подошла к автомобилю Гаранина, забралась в салон и села сзади. Снежана недовольно покосилась на неё в зеркале, но сжала губы и не проронила ни слова. – Ну что? – спросила Волгина. – Всё ок! – ответил он, поднимая большой палец. – Правда, пришлось проваландаться с ними. – К тому же они набросились на мою Снежанку, почему, мол, сразу всё не сказала. Главный их вообще смотрел на неё волком! Не иначе как от него от самого жена гуляет, – сказал Гаранин и громко загоготал. «Прежде чем над людьми смеяться, – с некоторым сожалением подумала Мирослава, – лучше бы приготовился следить за своей Снежаной. Не факт, что на её горизонте в недалёком будущем не нарисуется новый любитель Снегурочек». Конечно, вслух она ничего Гаранину говорить не стала, только поинтересовалась, приложены ли их показания к делу. – Я же говорю, не волнуйтесь, – нетерпеливо ответил он, – Гаранин сказал, Гаранин сделал. У меня всё с гарантией, – на этот раз он засмеялся, развеселившись от собственного каламбура. – Что же, мне остаётся только поблагодарить вас и распрощаться с вами, – сказала Мирослава и уже начала открывать дверцу, как Максим Гурьевич проговорил неожиданно серьёзно: – Благодарить нас не за что. Мы просто выполнили свой гражданский долг. Правда, Снежана? – он толкнул локтем свою подругу. И та в ответ молча кивнула. «А ведь родители Виталия правы, радуясь тому, что их сын избавился от этой замороженной девицы. Сначала она бросила Виталия ради денег Твердохлёбова, а потом чуть не посадила его за решётку всё из-за тех же денег, вернее, из-за опасения лишиться наследства, если подтвердится факт её измены. Глава 17 Прямо из машины по пути к своему дому Мирослава позвонила адвокату Яну Белозёрскому. – Ян, привет! – Привет, Слава! – Как там твой подзащитный? – Он явно что-то упорно скрывает. Я стараюсь изо всех сил. А сам он не мычит и не телится. Хотя я нутром чую, что он кого-то покрывает. Я уже всю голову сломал, – пожаловался Белозёрский, – по идее, человек может покрывать только отца, мать или любимого человека. Неужели Виталий Калитовский знает, кто убийца? – Нет, о том, кто убил хозяина дома, как я думаю, Виталий не догадывается. Но ты прав, он покрывает одного человека, но совсем по другой причине. Я тебе всё объясню при встрече. А пока ты скажи ему, что следствие склоняется к тому, что мужа убила Снежана Твердохлёбова и на неё указывают многие улики. – Это правда? – удивился Ян. – Нет, конечно. Но это лучший способ заставить Виталия Калитовского заговорить. – Хорошо, я попробую, – не слишком охотно согласился адвокат. – Янчик! Ты меня просто обяжешь этим. – Что ж, будь по-твоему. Вечно я иду у тебя на поводу, – проворчал он недовольно. – Только не говори об этом Ванде! – весело рассмеялась она. – Ну и шуточки у тебя, – укорил он, – Ванда – это святое! – Всё, всё, Янчик, я молчу. Пока. – Пока. Настроение Мирославы после общения с Гараниным и звонка Яну Белозёрскому значительно улучшилось. Теперь она была уверена в том, что у следствия не останется никаких сомнений, и Виталия Калитовского освободят, а это значит, что их обязательства перед заказчиками будут считаться выполненными. Правда, оставалось неизвестным, кто же убил Никифора Лаврентьевича Твердохлёбова. Но эта головная боль пусть останется достоянием полиции. По приезде домой Мирослава изложила свои соображения Морису.