– Должен с вами согласиться. Но полиция почему-то забрала всё-таки Виталия Калитовского. – Скорее всего, кто-то решил сделать себе карьеру, раскрыв или, вернее, передав дело в суд по горячим следам. – Но ведь у них не может быть прямых улик против Калитовского. – Улик у них, скорее всего, нет ни против кого. Но мотив Калитовского, хоть и не доказанный, показался им весомее, чем мотивы кого-то из членов семьи. – А что, мотив мог быть ещё у кого-то? – Всё может быть, – отозвалась Мирослава. – По словам Снежаны, у зятя Твердохлёбова Тихона Позднякова серьёзно больна мать. Своих денег на её лечение у семьи Поздняковых нет. Просили они деньги у Твердохлёбова или нет – неизвестно. Хотя и Снежана, и Лукерья Самсоновна утверждают, что нет. Тётка Твердохлёбова вообще заверила меня, что её племяннику не было ничего известно о болезни свахи, иначе он бы точно оказал помощь. – Откуда же о болезни матери Тихона узнала Снежана? – Сказала, что слышала от кого-то. От кого именно, говорить не хочет. – Может, подслушала чужой разговор? – Не исключено. – А сами вы думаете, что Анфиса просила деньги у отца и он отказал? – Исходя из того, что я знаю об Анфисе и её муже, я думаю, что они за помощью к Твердохлёбову не обращались. – Однако у обоих есть мотив. Муж мог убить тестя ради спасения своей матери. Жена – ради мужа. – Да. Но мне обе эти версии кажутся надуманными. – Не скажите… – Не скажу. Но, как мне кажется, наше внимание мы в первую очередь должны сосредоточить на Эдуарде. – Неплохо было бы выяснить и то, кто является любовником Снежаны. – Неплохо, – согласилась Мирослава. Но Морис не расслышал в её голосе особого энтузиазма. – Скорее всего, он обитает где-то неподалёку, – заметил он задумчиво. – Угу, или в самом посёлке богатеев, или в расположенном рядом районе. Хотя я бы сделала ставку на первый вариант. – Почему? – Потому что Снежана дала мне понять, что её любовник человек обеспеченный. – Тогда её не могла пугать перспектива установления отцовства. – Думаю, нет. – Почему же в таком случае она всё-таки отдала сына своим родителям? – Скорее её, как в большинство женщин, пугала огласка. – Но ведь вы сами сказали, что и так все или знают, или догадываются. – Однако это всё на неофициальном уровне, просто-напросто сплетни кумушек. – Если отцом ребёнка окажется её любовник, то разве Снежане было бы не лучше разойтись по-хорошему с человеком, который годится ей в отцы, и соединиться с любимым, который, наверное, молод? Мирослава пожала плечами: – Если следовать правилам столь любимой тобою логики, то Снежане, как девушке, выросшей в многодетной и бедной семье, трудно было отказаться от денег пусть и нелюбимого мужа. – Но не могла же она всю жизнь сидеть на двух стульях! – не выдержал Морис. – Не могла, – согласилась Мирослава, – но добровольно слезть с них она не хотела, поэтому ждала. – Чего ждала? Смерти мужа? – Нет; того, что судьба выбьет из-под неё один из стульев. – С такими рассуждениями она вообще могла оказаться у разбитого корыта! – То есть? – Всё просто как дважды два – муж, удостоверившись в её измене, подаёт на развод. Любовник, уставший к этому времени ждать, находит себе другую, более сговорчивую. – Вот она, мужская логика в действии, – весело рассмеялась Мирослава. – Разве я не прав? – спросил Морис. – Ну почему же, – продолжая улыбаться, ответила Мирослава, – очень даже прав. Снежана в этом случае могла бы что-то отсудить у мужа и подать на алименты на отца ребёнка. Но суммы, которые могли бы в этом случае достаться ей, были бы смехотворно малы по сравнению с тем, что она имеет сейчас. – Я одного не могу понять, – проговорил Морис. – Чего? – Снежана вышла замуж за Твердохлёбова из-за денег? – Естественно. – И она их получила! – Ну и? – Зачем она изменяла мужу? Мирослава расхохоталась. – Не вижу ничего смешного, – насупился Морис. – Ты потрясающе наивный для своего возраста, – ответила она. – То есть?! – Даже если женщина выходит замуж из-за денег, природа берёт своё! – Вы хотите сказать, что мужа ей было мало? – Скорее всего, – пожала плечами Волгина, – мужчина в возрасте Никифора Лаврентьевича Твердохлёбова редко обладает темпераментом, соответствующим потребностям молодой девушки. – Но есть же какие-то специальные средства, – неуверенно проговорил он. Мирослава хмыкнула и высказала свою точку зрения. – Я думаю, что Твердохлёбов изначально обманулся в Снежане, приняв её за холодную красавицу – Снегурочку. А когда ему открылась истина, он вместо того, чтобы предпринять что-то для решения возникшей проблемы, просто отмахнулся от неё. Я подозреваю, что бизнес интересовал его гораздо больше, чем молодая жена. – Зачем же он тогда вообще на ней женился? – Это вопрос престижа, – отозвалась Мирослава невозмутимо, – многие бизнесмены берут в жёны молоденьких красавиц. На этот раз фыркнул Морис: – И кончают свою жизнь красиво – инфарктом в постели с предметом престижа. – Тут уж как кому повезёт, – отозвалась Мирослава не без иронии. – Твердохлёбову не надо было даже разводиться, чтобы жениться на Снежане. Ведь он был холост. Только и всего, что испортить отношения со своим лучшим другом. – Скорее всего, Никифор Лаврентьевич, как человек опытный, сначала прощупал почву. – То есть? – Исследовал обстановку и убедился в том, что его друг и жена друга не то что не обидятся на него за то, что он увёл Снежану у их сына, но ещё и благодарить будут. Да и Виталий, перестрадав, сделает правильные выводы. – Тоже мне стратег! – воскликнул Морис. – Не забывай, что Твердохлёбов много лет был кадровым военным.