— Но вот смотри, мой первый же перенос к полностью подобным мне внешне существам — и все. Тут не личные драмы, а почти уничтоженный мир. Такие, как я, как дошаны и диззарги, мы... Почему мы такие? Волк взглянул на меня как на дурочку. Мол, ты не забыла, что я не могу тебе ответить? Конечно же, я это помнила. Но он ведь разумный, и даже такая односторонняя беседа нам вполне удавалась, когда он не включал в себе великого ловеласа и бабника. — Да ладно, вопрос-то риторический, — вяло отмахнулась я. — Просто у меня нервный стресс, мне нужно как-то от него избавиться. Вот, сижу, беседую с призраком. Поначалу, когда только сюда угодила, вообще с люстрой разговаривала. И нечего смеяться. Я бы на тебя посмотрела, окажись ты в такой внезапной самоизоляции. Рауль прикрыл правой лапой морду и затрясся. Веселится, паразит. — Знаешь, я вот все же сделаю перерыв в общении с себе подобными. Лучше уж такие, как нагайна. Она хоть и ядовитая, зато миры не уничтожает. К тому же я сейчас неотравимая, в смысле не восприимчива к отраве. И даже язык змеиный понимаю. Наверное. Проверить еще не довелось, но знанием его меня одарили. Меня потихоньку начало отпускать. Наверное, Ориэль прав, и у меня действительно невероятно стабильная психика. В общем, я так и заснула в холле на диване. Феликс умиротворяюще шуршал перьями и хрустел своими обожаемыми харапу́льками. За окошком входной двери спокойно клубился плотный белый туман. Рядом лежал дух кого-то или чего-то. И я заснула. И ничего мне не снилось. Не знаю уж, то ли я такая бесчувственная, то ли филиур навеял на меня чуток своего волшебства. Я замечала его осторожные задумчивые взгляды на меня, до того как задремала. А проснулась утром абсолютно выспавшаяся, отдохнувшая. У меня ничего не болело, не тянуло, не ныло. Хотя вчера я дико перенапряглась, растаскивая погибших, как физически, так и эмоционально. Однако ж чувствовала я себя прекрасно, если не считать руку, которую отлежала. Спустив ноги на пол, я села и сонно поморгала. Как и когда я приняла лежачее положение на диване в холле, не помню. Кто меня укрыл пледом, не знаю. За стойкой портье нахохлившись читал книгу Феликс. Заметив, что я проснулась, он помахал мне лапкой и снова углубился в чтение. На ковре у дивана, развалившись на спине и раскинув в стороны лапы, словно какой-то мопс, спал призрачный волк. А хотя нет, не спал уже. Он приоткрыл один глаз, оценил мой сонный и наверняка помятый вид, приоткрыл пасть в ухмылке, а потом с явным удовольствием заразительно потянулся, широко зевнув. Занятно... Я сразу же тоже зевнула, прикрыв рот ладонью, потянулась, помассировала скальп и встала. Плед аккуратно сложила и оставила на диване. Отель сам уберет его туда, откуда достал. А мне надо привести себя в порядок. В ванной долго рассматривала себя в зеркало, раздевшись донага. Синяки исчезли как с тела, так и с шеи. Там вчера оставались багровые отпечатки пальцев диззарга, пытавшегося меня придушить. Но сейчас отметин не было. Из чего делаю вывод, что меня спящую обнаружил Ориэль и подлечил. Неужели цейлины и правда так быстро восстанавливаются? За завтраком, когда мы все собрались в столовой на первом этаже, маленький целитель это подтвердил. Поблагодарив его, я произнесла: — Коллеги, господа постояльцы, друзья, я тут подумала, что пока не готова снова переноситься к таким, как я. Предлагаю сосредоточиться на оказании помощи и гостеприимства негуманоидам. И продолжим восстановление памяти Леслии и Этьена Рауля Эрнеста. — У меня нет возражений, — тут же отозвалась сильфида. — Правда, я не до конца понимаю разницу между гуманоидами и негуманоидами. Я вот дух, соответственно, я кто? А он? Ты сказала, что наш загадочный волк тоже дух. Он тогда кто по сути? — Хорошие вопросы, — протянула я. — Честно? Понятия не имею, кто вы. — А я? — улыбнулся цейлин. — Ты — очаровательнейшая зелененькая ми-ми-мишечность, — подмигнула я ему. — Звучит смешно, — хихикнул Ориэль. — Ладно, не возражаю. Насчет Феликса все ясно, филиуры — негуманоиды. — Да, — согласилась я. — Так вот. Думаю, в разных мирах хватает и тех, кто в нас нуждается. Но при этом они не принадлежат к моему виду или им подобным. Боюсь, после вчерашнего я не готова к общению с воинственными эльфами, гномами, оборотнями, орками или не знаю кем еще. — Как скажешь, — кивнул цейлин. А Феликс, составляющий нам компанию за завтраком перед тем, как уйти со смены отдыхать, подтвердил: — Ты Агата, виднее тебе. Рауль просто фыркнул и беззвучно чихнул. Озадаченно поморгал, словно ранее с ним такого никогда не случалось. — Будь здоров, — машинально пожелала я. — Не спи на сквозняках, даже меховых животных может продуть. Сказала и тоже озадаченно моргнула. Откуда у нас тут сквозняк? А волк прислушался к себе и... снова чихнул. Три раза подряд. Вид у него при этом был донельзя удивленный. Он даже пасть приоткрыл, вывалив язык. — Вот если сейчас окажется, что у нас призрак простыл или заработал аллергию на что-то, я сильно удивлюсь, — задумчиво обронила я и снова пожелала: — Будь здоров. — А я совсем не удивлюсь, — хмыкнула Леслия. — После того, как я однажды очнулась неведомо где, неведомо кем, абсолютно голая и не умеющая даже говорить... А потом столько всего происходило, и я здесь, среди вас. Нет, чихающему призраку я не удивлюсь. — Полетать желал бы я, Агата. Мы можем на небо? Я подавилась соком, похожим на апельсиновый по вкусу, но насыщенного синего цвета. Вот только на небо мы еще не переносились. Прокашлявшись, я подняла глаза вверх и уставилась на потолок. Что самое смешное, все присутствующие повторили за мной. И вот сидим мы пятеро и таращимся в потолок. И тут я поняла, что меня начинает разбирать смех. Но первой хихикнула не я, а сильфида. — Простите. Но это очень... странно и ужасно нелепо. — Вся наша жизнь в последнее время сплошная нелепость, — фыркнула я. Волк оглушительно чихнул пять раз подряд, шмыгнул носом и вытаращился на меня так, будто это я виновата в его состоянии. — Лечиться! Все лечиться! — потер ручки цейлин. — Призраков я еще никогда не исцелял. — Постельный режим, ага, — не удержала я смешок. — Ужасно постельный режим. — Нет, давайте уж лучше на небо, — покачала головой сильфида. — Духи не болеют. А раз Агата сказала, что господин Дюфо дух, то и он не болеет. Мы повернулись и пристально уставились на растерянного белого волка, который пребывал в неосязаемом состоянии, то есть даже не в эктоплазме, но при этом умудрялся чихать. Тот под нашими взглядами растерялся, снова шмыгнул носом, совсем как человек. Потом вдруг начал принимать плотную материальную форму. Снова чихнул, и вдруг из его рта вылетело... маленькое белое перышко. Мы онемели. Перышко взлетело, качнулось и плавно опустилось на пол. И надо было видеть выражение, написанное на морде волка. Полнейшие ступор и шок. — Я вот сильно извиняюсь, — вкрадчиво произнесла я, — но, Рауль, всех богов ради... Где и когда ты умудрился сожрать курицу? Мне достался ошалелый взгляд зеленых круглых глаз. После чего последовало новое чихание, и второе перышко приземлилось рядом с первым. Только это было черным. — А птичка-то была пеструшка, — сдавленно констатировала я. Силы удивляться внезапно закончились. Зато начал рваться на волю смех. И не только у меня. Спустя несколько минут все присутствующие хохотали, утирая слезы. Даже филиур. А объект, послуживший поводом, сначала укоризненно на нас смотрел, поворачивая морду то к одному, то к другому. После чего тоже затрясся в беззвучном хихиканье. А напоследок снова чихнул. Третье перо было рыженьким. — О-о-о, — стонала я, держась за живот, который уже болел. — А-а-а, это... Это... — почти рыдая, выдавила Леслия. И в этот момент она совсем не похожа была на принцессу. Обычная веселящаяся девчонка. Отсмеявшись, мы наконец закончили завтрак и покинули столовую. Расходиться не хотелось. Мне совершенно нечем заниматься, по сути. Остальным тем более. Только Феликсу необходимо идти отдыхать. Мы перебрались в гостиную. Леслия взяла одну из книг и присела с нею в кресло. Ориэль принялся ходить вдоль развешенных картин и в очередной раз их изучать. Я это дело давно прекратила за невозможностью понять, что изображено. Но цейлин надежды не терял. Филиур неловко переминался на пороге и явно не мог решить, остаться с нами еще ненадолго или все же уходить отсыпаться после смены. Я устроилась с ногами на диване, оставив обувь на ковре. Тут же притопал Рауль. Притопал — в буквальном смысле, в данный момент он был материальным и цокал по полу когтями. Постояв напротив меня, волк сначала улегся на мои кожаные мю́ли. Естественно, это оказалось неудобно. Тогда он встал, лапой сдвинул их в сторону, снова улегся. Минуту полежал на ковре, но и это его чем-то не устроило. Я с любопытством наблюдала за ним, но не заговаривала. Рауль же опять встал, уселся напротив меня и принялся гипнотизировать. Я не поддавалась и молчала. Зато происходящее заметили мои коллеги и сильфида и заинтересовались происходящим.