– Непростой вопрос вы мне задали, Петр Григорьевич, так сразу и не ответишь. Подумать надо. Давайте к нему в понедельник вернемся. А пока – идите-ка вы лучше своими делами займитесь. Склады там посмотрите, под землей или еще где – погуляйте. Возвращаться сегодня на пост не надо. – Погодите, Генрих Абелевич! У меня еще одна проблема есть. Где-то под Тмутараканью служит мой брат. Во втором Ахеронском полку. На письма не отвечает. Хотел бы его навестить, но ни дислокации полка не знаю, ни как к нему туда попасть. – Давайте все в понедельник, – повторил Штерн. – А сейчас – идите работайте. Разберемся с вашими проблемами. Петя немного растерялся. Что сейчас было? Начальник его с работы отдыхать отправил. Это потому что он про Палена сказал? Неожиданная реакция. Или ему нужно время, чтобы информацию проверить? Странно. Дядька ушлый. Должен был знать, где сынок генерал-губернатора учился. Не ожидал, что они с Птахиным знакомы? Ничего, пусть подергается, ему полезно. А то, судя по тону, он за что-то разнос своему стажеру собирался устроить. Только за что? За то, что перестал магические грузы выявлять? Так у него доказательств никаких нет. Или Петю Лука сдал? Так или иначе похвастался знакомством он правильно. Даже при худшем раскладе не будет Штерн ему гадости делать, не рискнет. Под землю Птахин не полез, предпочел по городу погулять. Красивый все-таки город. Бульвары незнакомыми, но эффектными деревьями засажены. Дома, даже не в самом центре, как здесь говорят – имеют архитектуру. А еще чуть ли не на каждом углу либо мороженым торгуют, либо фруктовой водой. Чтобы прогулка еще более приятной стала. Полюбовался зданием театра. Дорого выглядит. Он таких и не видел. Жаль, днем ничего не показывают. Вечером, что ли, тут задержаться? На рынок больше не пошел. Ничего ему там особо не нужно. Можно, конечно, какие-нибудь редкости и магические артефакты поискать, но пока большого смысла в этом не видит. Он хоть и разбогател прилично, но еще не настолько, чтобы от праздности коллекции собирать. Вот в оружейный магазин зашел и пулелейку подобрал. В другой лавке небольшой сундучок купил. Его баулы в путешествии хороши, а в спокойной обстановке те же пистолеты лучше хранить в чем-нибудь запирающемся. Потом некоторое время просто посидел в беседке на набережной, любуясь морем и медитируя. Затем пошел домой в Сады. В театр – как-нибудь в другой раз соберется. Магией можно и в своей комнате заняться, меньше внимания к себе привлекаешь, а воздух и там чистый. Ну и спокойнее, когда его тайник в стене под присмотром. К тому же хватит обеды Ольги Левановны прогуливать. За них вперед заплачено. В воскресенье Петя все же собрался с духом и сделал-таки тайник под землей. Совсем в другом месте – можно сказать, на противоположном краю города. Если он правильно оценил обстановку, в этой части подземелий никто уже давно не появлялся. Незачем. Судя по всему, камень из этих ходов вырезали как раз чтобы «таможенную» стену вокруг Тмутаракани возвести. Старая штольня своим выходом почти в нее упиралась. Птахин, конечно, не совсем рядом с выходом наружу свой клад спрятал, но сама возможность, находясь в черте города, быстро добраться до тайника и вернуться наверх, на его взгляд, была очень к месту. Вообще, благодаря хорошей памяти и чувству направления Петя за время своих шатаний под землей систему подземных ходов если и не всю выучил, то почти до любого места мог добраться без проблем. Наверное, хороший контрабандист из него мог бы получиться. Жаль, не вербует никто. Более того, во время завтрака в кафе сдачу ему вообще не принесли. В смысле никакого стольника он не получил. Потому что день выходной и за него не платят? Или совсем решили без его услуг обойтись? На всякий случай деньги в новый тайник он в тот же день и перенес. Раз на таможне пошли непонятные телодвижения, лучше подстраховаться. И вообще своей интуиции надо доверять. Она уж точно твой союзник, в отличие от местных работодателей. В понедельник завтрак в кафе прошел снова не лучшим образом. В смысле деньги за него заплатить пришлось, а от Луки так ничего и не поступило. Можно, конечно, надеяться, что это просто случайная заминка, и в обед снова все наладится, но Петя ложных иллюзий никогда не питал. Штерна на рабочем месте не было, прояснить ситуацию не с кем, поэтому молодой маг остался на посту и проверял все товары с особым тщанием. Все тюки заставил перетряхивать, даже те, в которых заведомо по его части товаров не было. Две партии на склад конфиската завернул, а одного купца довел чуть ли не до истерики. С товаром там все в порядке было, а вот на его хозяине жилетка из магической ткани оказалась. Купец в голос орал, но Петя был непреклонен. Брать на себя ответственность он не будет, так как на этом посту даже не работает, а практику проходит. Оставил его вместе со всем товаром Штерна дожидаться. В общем, навел шороху. Однако в обед сдача осталась прежней, то есть никакой, и никто к нему на беседу не подсаживался. Начальник вернулся уже изрядно после обеденного времени. И было видно, что в обед он с кем-то хорошо покушал. И изрядно накушался. Впрочем, на его поведении и способности руководить это никак не отразилось. Разве что был Штерн веселее, чем обычно. – Ну-с, Петр Григорьевич. – Приобняв Петю за талию, он повел его к себе в кабинет. – Все по вашим делам весь день хлопотал. Цените. Вот что на такое заявление ответить можно? Только то, что ценит и безумно благодарен. – Вот! – Сияя, как золотой червонец (или все-таки – медный пятак), ловким движением фокусника Штерн вытащил из портфеля папку, а из нее – какой-то казенный лист. Не просто гербовый, а чуть ли не целую грамоту. – Ваше предписание. Мне было приятно с вами работать, но все-таки таможня – не место для целителя. Дальнейшую практику вы будете проходить по специальности. В должности фельдшера на катере пограничной службы. Вы ведь уже имеете опыт службы на границе? Теперь его расширите. Говорить о том, что сухопутная граница от морской «немного» отличается, Петя не стал. И так понятно, что слова начальника таможенного поста – простое сотрясение воздуха. Убедился, что с помощью практиканта увеличить поборы с купцов не удалось, вот и решил от него избавиться. А, может, еще из опасения, что градоначальнику о его «художествах» донесет. – Вопрос с вашим поселением в казарме портовой стражи благополучно решен. Вот еще одно предписание, – из папки появился другой лист. – Так что не задерживайтесь. Миронов и Голубовский вам помогут переехать. Куда такая спешка? – У меня пансион с Садах полностью оплачен. – Ничего не потеряете. Жилье в казарме бесплатное, еда в местной столовой – тоже. И на военной службе, знаете ли, бывает, что и по тревоге поднимают. А вы в Садах об этом и не узнаете. Тон таможенника стал слегка издевательским. Все-таки настучали ему о Петиных доходах. Сильно пакостить не решается, отыгрывается по мелочам. – Хорошо. Только мне собраться надо. – Птахин решил не спорить, бесполезно, а для него не так уж принципиально. – Но вы еще и про место службы брата обещали разведать и по поводу товарища из академии совет дать. Штерн вдруг стал очень занят. Чуть ли не бегом стал вынимать и раскладывать на столе какие-то бумаги, но все-таки ответил: – Про вашего родственника я оставил запрос в жандармерии. Будете там – спросите. Через несколько дней обещали выяснить. За пять минут такие вопросы не решаются. А по поводу вашего товарища – это вы уже сами. Не моего полета птица. Как и вы. – В голосе таможенника сквозь внешнюю нейтральность прорывалась целая гамма чувств, но что там было намешано и что преобладало, Петя не определил. Восторгов в отношении него точно не было. – Понятно. Спасибо и на этом. Теперь мне, пожалуйста, еще одну справку подготовьте, что я у вас две недели проходил практику. – И что я там напишу? Что к таможенному делу вы оказались неспособны? – Раздражение все-таки прорвалось. – Ваша оценка моей работы – ваше право. А вот сам факт работы на таможне прошу отразить. – Зайдите через пару дней – подготовим. Или даже можете не утруждаться. Вы же на новом месте службы сильно заняты будете. Так что мы, пожалуй, письмо прямо в вашу академию отправим. Не сомневайтесь, с самой лестной характеристикой. Ага. Оно и похоже. Кажется, Петя зря стал на справке настаивать. Сильно не повредит, но неприятно. И Левашов порадуется. Выйдя из кабинета, Птахин устало прислонился к стене рядом с косяком. – Ну что, идем? – сразу же подскочил к нему несостоявшийся приятель Голубовский. Видимо, все в курсе, о чем разговор был, и, похоже, злорадствуют. – Сейчас, дай дух перевести. – Петя закрыл глаза. И действительно запустил «духа» в кабинет бывшего начальника. К нему еще один таможенник чуть постарше подошел. Миронов. Какие в этой организации приняты звания, Петя не знал. Но замечал, что этот тип вроде как доверием у Штерна пользуется. Видимо, поторопить практиканта собрался. Петя сделал несколько глубоких вдохов. И с удовлетворением уловил, что за закрытой дверью, что-то, точнее, кто-то свалился на пол. С грохотом. – Генрих Абелевич! У вас все в порядке? – забеспокоился Миронов. Ответа, разумеется, не последовало. Новых звуков – тем более. Просто так уйти Пете было неинтересно. Поэтому он проявил инициативу: – Давайте посмотрим. Не понравились мне эти звуки, это я вам как целитель говорю. Так тело потерявшего сознание падает. Миронов не стал ждать и открыл дверь. Штерн лежал рядом со своим креслом на полу. И, как мстительно отметил про себя Петя, очень удачно при падении приложился о край столешницы. Так что еще и лоб себе разбил. Немедленно у дверей оказались все служащие таможенного поста. – Так, не надо его тормошить! – решительно приказал Петя. – Похоже на удар, но дайте мне нормально посмотреть. Думаю, что смогу помочь. Не забывайте, я все-таки целитель. Пока только шестого разряда, но моих сил должно хватить. К тому же у меня накопитель с собой. С помощью все того же Миронова Петя передвинул Штерна, уложив его на спину прямо на полу. Напустив на себя озабоченный вид, склонился над ним. К счастью (или сожалению?) волноваться за здоровье таможенника не приходилось. Слабоват был Петин «дух». Напустил легкое затемнение в каналы головы, но те довольно быстро сами очищались. Скоро сам бы в себя пришел. Нет, так дело не пойдет. Выпустив каналы-манипуляторы, Петя подключился к энергосистеме таможенника. Некоторый опыт порчи чужого организма у него уже был (в свое время хахаля Анны так вырубил), к тому же он вполне четко представлял, что делать. Вот эти каналы истончить, эти вообще порвать… Все, пусть приходит в себя. Хотя нет, рано. – Илья Михайлович! – обратился он к Миронову. – Не надо мне в ухо дышать. Только отвлекаете. Сейчас я на господина Штерна «среднее исцеление» наложу, и он скоро придет в себя. А вы бы пока лучше мне справку подготовили. О том, что я две недели проходил у вас практику, приобрел некоторый опыт работы на таможенном посту, но был переведен по основной специальности в морскую пограничную службу фельдшером. Генрих Абелевич обещал к моему возвращению из Садов подготовить, но теперь ему явно будет не до этого. Вы уж ему помогите, выручите начальника. Опровергнуть Петины слова мог только сам Штерн, но был не в состоянии это сделать. Птахин на всякий случай снова «духа» выпустил, и держал его до тех пор, пока бумага не была подготовлена. После чего убрал не только «духа», но и затемнения, выпущенные им в каналы таможенника. Заодно и лоб тому залечил. На «среднее исцеление», понятно, не тратился, пары «малых» хватило. Ну а маленький шрам – это полезно. Чтобы лучше запомнил. Штерн зашевелился и попытался сесть: – Что со мной?.. – Подозрение на удар, – «обрадовал» его Петя. – Но вы не беспокойтесь. Вам повезло, что я уйти не успел. Через полчаса вам намного лучше станет. После чего повернулся к Миронову: – Помогите мне Генриха Абелевича в кресло усадить. Нечего начальнику на полу валяться. И мне удобнее долечивать будет. – А!!! Что со мной?! – На сей раз в голосе таможенника сквозила паника. До него дошло, что левые рука и нога плохо его слушаются. – Сейчас, сидите спокойно. Вам вредно резкие движения делать. Птахин снова подключился к системе энергоканалов Штерна. – А вы знаете, все совсем не так плохо. До удара дело не дошло, похоже, только спазм сосудов был. Совсем вы себя не бережете, Генрих Абелевич. Знаете же, что все болезни – от нервов, нельзя из-за всякой ерунды переживать. Это я вам как целитель говорю. После паузы, во время которой Петя сращивал ранее порванные каналы: – Так, а теперь пошевелите-ка пальчиками. Левой руки. С правой все в порядке… Уже лучше. Потерпите немного, кажется, я могу вас полностью в порядок привести. Снова пауза. – А пока вы сидите, будьте так любезны, подпишите справку, которую господин Миронов за это время подготовить успел. Только аккуратно. Правая рука у вас вполне нормально работает. Сейчас и левая такой же будет… Что-то не нравится? По-моему, нормальная справка. Ничего лишнего. Так что не отвлекайте меня, подписывайте. Мне еще вашей ножкой заниматься. В общем, через полчаса Петя покинул таможенный пост вполне довольный собой и ситуацией. Справку Штерн подписал, печать поставил, и теперь она лежала вместе с полученными предписаниями в выпрошенной для этих целей казенной папке. С оттиснутым на малиновой коже гербом великого княжества. Красивая. Хлебного места было немного жаль, но уж больно контора гнилая оказалась. И неизвестно еще, какие возможности открывает новое место службы. Вопреки ожиданиям, Миронов с Голубовским все-таки за ним увязались. Петя уже думал, что после всех событий им не до этого будет. Хотят проследить, что он действительно съехал? Зачем? У ворот домика обнаружилась пролетка с уже знакомым жандармом. Тот, с которым вместе поезд проверяли. Семен Григорьевич, кажется. Этот-то что здесь забыл? Оказывается, что собирался встретить здесь Штерна. Ничего себе! Неспроста все это. Хорошо, что Птахин все деньги уже перепрятал. Как пить дать, захоронку его искать собрались. Ну, бог им в помощь! Пете собираться было особо нечего. Только форму, развешанную в шкафу, снова в баул сложить, да разные мелочи в другой ссыпать. Неожиданно таможенники стали ему в этом помогать. – Господа, вы тут мне в помощь или с обыском?! – не выдержал он.