Лука хмыкнул: – Червонец, говоришь? – Ага. И дал с таким видом, как будто орденом награждает. – Птахин демонстративно провел пальцем по темляку на кинжале. – А у меня, между прочим, одна стипендия в академии больше ста рублей в месяц. И когда могу, еще подзаработать стараюсь. – Твое право, кадет. Обычно Петя немногословен, но сегодня заливался соловьем. Есть, правда, при этом не забывал, так что в рассказе возникали паузы, а при его возобновлении мысль периодически перескакивала с одного на другое. Приукрасив веселыми подробностями, рассказал, как накануне по его наводке Штерн с жандармом-унтером («Семен Григорьевич, знаете такого?») проводили экзекуцию и изъятие лишних капиталов у купцов с магическими товарами. А один хитрец так и вовсе опий в паровозном тендере провезти пытался. Вот бы дымок из паровозной топки пошел! Внешне вел себя очень непринужденно, зато внутри держал концентрацию, как при сложнейшей волевой магии. Совсем не так просто одними намеками объяснить, что ты готов не замечать проходящие через таможенный пост магические грузы, если за это будет достойная компенсация. Скажем, в размере одной трети того, что Штерн берет. Лука посмотрел на Петю как-то странно. Он и до этого смотрел как-то неопределенно, будто не мог решить, как к нему относиться. Теперь выражение взгляда немного поменялось. В другое время Птахин бы этого не заметил, но с такой концентрацией он улавливал буквально все. Какое-то решение его собеседник принял. А вот насколько оно соответствует Петиным интересам, тот сейчас узнает. Узнал. Идея процента от стоимости товара была зарублена на корню. Сто рублей в день, независимо от того, сколько и чего прошло через таможенный пост. Может, десять купцов с товаром, может, ничего. Аргумент: «Ты большего не стоишь». Немного обидно, но Птахин решил согласиться. Сто рублей – большие деньги. Месячная стипендия кадета, а тут – в день. И ничего делать не надо. В буквальном смысле этого слова. Даже переходить на магическое зрение при проверке товара не требуется. И до конца практики, считай, еще тысяч пять набежит. Даже не верится. Наверняка какой-то подвох есть. Но ни на первый, ни на второй взгляд его не видно. Рук друг другу не пожимали, по рюмке за успех начинания тоже пить не стали. Лука даже ничего так и не съел. Просто встал и ушел. Оставив на столе две сотенных купюры. И это явно не на оплату счета, который Петя, кстати, еще не просил принести. Еще, что ли, чашку кофе с чем-нибудь вкусным заказать? Глава 9 Резкие перемены в ходе практики Петино счастье продолжилось всю неделю. На таможенном посту восстановилось обычное движение грузов, но никаких следов магических товаров Петя среди них обнаружить не мог. Только руками разводил. Несоответствие товаров тому, что указано в сопроводительных документах, пару раз заметил, но одобрения у начальства и сослуживцев его рвение не вызвало. В четверг ходил проверять сформированный на станции «Тмутаракань-Товарная» грузовой поезд, но опять-таки ничего подозрительного не обнаружил. Зато на сдачу в кофейне ему каждый день половой исправно приносил новенький стольник. Симпатичную такую хрустящую бумажку. Петя даже забеспокоился, не фальшивые ли деньги? Сходил в банк – проверил. Нет, все замечательно. Но вклад делать все-таки побоялся. Сто или двести рублей для кадета – деньги вполне реальные, а вот если тысячу принести, могут вопросы появиться. Не у банковского служащего, понятно. А Пете лишние вопросы не нужны. Равномерная работа без авралов привела к появлению свободного времени. Как правило, основной поток товаров («поток» – пожалуй, слишком громко сказано, скорее, «ручеек») шел в первой половине дня. А после обеда начальник стал сам Петю посылать снова склады и подземелья осматривать. Где-то же магические товары должны прятать… В общем, Петя стал ходить на работу с фонарем, и вторую половину дня был абсолютно свободен. Чаще всего – уходил в какой-нибудь парк или на берег моря и медитировал, тренировал заклинания и магическое зрение, всячески старался развить дальше свои магические способности. Но были еще дела, так сказать, светские. Сначала как-то не до них было, а теперь время свободное образовалось. Во-первых, где-то в районе Тмутаракани служит Петин старший брат. А рядом с ним (последнее неточно) еще и сестра должна быть. Только вот никаких казарм в черте города (внутри валов) точно нет. Он специально выяснил. Есть портовая стража, есть жандармы. Рядом с торговым портом есть военно-морской, но там моряки всякие служат. А Петин брат вроде не в морской пехоте, а в обычных сухопутных войсках. К тому же узнать место дислокации его полка – еще недостаточно. Приедешь, а дальше что? На ворота казармы любоваться? Надо, чтобы брату выходной дали. Или пропуск в его военную часть добыть. Письмо написать? Так на прошлое ответа не было. Жандармов попросить? Так он там, кроме Ставрахи, никого не знает. А к тому надо с подарком идти, все-таки одалживаться придется. Со Штерном посоветоваться, что ли? Он со Ставрахи приятельствует. Неизвестно, как отреагирует, особенно с учетом того, что пользы от Пети ему в последнее время нет. И, кстати, не будет. Так что лучше с вопросом не тянуть, потом только хуже станет. И еще, но тут совсем сложно… Пален уже до города доехать должен был. Друзьями их назвать никак нельзя, но засвидетельствовать почтение как-то надо. Тот же сам ему сообщил, что в Тмутаракань к отцу – генерал-губернатору служить едет. Не просто же так воздух сотрясал, даже намекал, что, может, придется ему Петю столь высокому начальству представить. Только вот как до Виктора добраться? Не лезть же прямо в генерал-губернаторский дворец? Или тоже у Штерна спросить? Порадовать, что с сыном здешнего набольшего хозяина знаком. А заодно и про брата спросить. Вот только как на все это начальник поста отреагирует, непонятно. Но посмотреть стоит. Было еще одно дело. Тайник в стене дома, конечно, хорош, но только до тех пор, пока там никто серьезный обыск не провел. Если стены обстукивать начнут, то вполне могут пустоту в камне под окном заметить, а то и сам камень вывалится, если стукнуть хорошо. А его комната – место, которое будут обыскивать в первую очередь, если пойдут слухи, что у него денег много. Может, обойдется, но как-то неуютно. Больно сумма велика. С таким капиталом в прежние времена Петя уже из мещан в купцы перешел бы, и как снова столько же заработать честным (относительно честным) путем, он не знает. Начальный капитал – самое сложное в любой карьере, и терять его никак не позволительно. На следующий день после «проверки» поезда (в пятницу) Петя все-таки отправился в подземелье. С целью поискать не мифический склад контрабандистов, а укромный уголок, в который никто не заходит и где можно тайник организовать. В принципе таких мест было много. Камень под землей добывался достаточно бессистемно. То есть временами было видно, что работы велись если и не одновременно, то одними и теми же людьми, которые выбирали камень несколькими параллельными коридорами, но потом очередной ход мог вильнуть куда-нибудь в сторону, и новый сколько-нибудь упорядоченный фрагмент ходов начинался саженей через сто. Петя, кстати, так и не понял, почему камень не добывали карьерным способом. Проще и дешевле. Или это ради того, чтобы сверху можно было дома поставить? В городе такой подход еще понятен, там земля безумно дорого стоит, но в Садах-то зачем? Инертность мышления? Впрочем, это была данность, и повлиять на нее он никак не мог. Наконец выбрал закуток, где следы от колес под ногами если и были, то очень старые. На всякий случай включил магическое зрение, но никаких аур поблизости не обнаружил. К сожалению, сквозь камень его способности действовали плохо. До соседнего коридора, как правило, мог дотянуться, а вот дальше – отнюдь не всегда. Но в принципе встретить кого-нибудь в этих ходах днем очень маловероятно. Разве что добывающих камень рабочих, но тех было бы далеко слышно. Так что проверку Петя проводил больше для проформы. Береженого Бог бережет. Кстати, по тем же соображениям под землей он старался все время держать аурный щит. Не столько нападения боялся, сколько того, что какой-нибудь свод рухнет, или он сам куда-нибудь провалится. Толщина стен и камней под ногами менялась самым произвольным образом. Сначала Петя аккуратно обточил с помощью своего кинжала камень-затычку. Интересно, насколько его еще хватит? Вдруг посреди работы энергия закончится? Совсем небольшой запас у Пети еще в хранилище есть, но как его пополнять – что-то придумывать надо. Пока же он просто срезал выступающий кусочек со стены (ровностью они не отличались, здесь не ходы прокладывали, а камень добывали) и придал ему форму пробки. Большой, чтобы в отверстие, которое она будет затыкать, пролезала рука. Ну а потом выбрал место, нацарапал на стене обычный крест (мало ли, вдруг какому-то камнерезу приспичило помолиться) и на противоположной стене, отступив десять шагов, стал вырезать норку. Там как раз неровный скол был, лишние трещины не должны быть заметны. Фонарь, понятно, при этом оставил на полу, чтобы не мешался, но свет давал. Вырезал. Проверил размер рукой. Подогнал пробку так, чтобы закрывала отверстие практически без следа. Совсем идеально не получилось. Жаль, он не маг земли, тот бы без всякого кинжала обошелся, да еще отверстие намертво запаял бы. Ну уж что есть… Вполне пристойно. Если специально не знать, где искать, ни за что не найдешь. А сам Петя никому ничего не скажет. Потянулся в последний раз – окончательно ладонью загладить стыки, и вдруг отлетел в сторону, получив сильнейший удар в бок. Дубинкой. И сразу же еще один – по голове. Хорошо били, сильно. Аурный щит хоть и смягчил удары, но не полностью. У старого рыцаря, когда его по шлему били, тоже голова гудела. Наверное. Не носят сейчас шлемы, не проверишь. Как же эти злодеи к Пете подкрасться умудрились? Он, конечно, работой увлекся, смотреть по сторонам забыл, но ведь хоть тень от лампы могла бы мелькнуть. Или шорох какой раздаться. Нет же, ничего не заметил. Между тем Пете еще прилетело сапогом под ребра, и злобный голос прохрипел: – Ну, гаденыш! За все ответишь! Вот те на! Это же «мрачный». Не помер, очухался, успел вернуться. И сразу Петю во всех своих бедах обвинил. Неужели все настолько очевидно было? Петя еще подкачал энергии в щит и скрючился в позу эмбриона. Вроде как больно ему очень. А сам тем временем судорожно думал, что лучше – за кинжал хвататься или сначала попытаться «отвердением мышц» супостатов достать. Драться-то на ножах он не слишком умел (если честно, то совсем не умел), а если кинжал отберут, дела его совсем плохими могут стать. Вон как тот камень режет. А аурный щит? Не пробовал, но подозрения нехорошие. Но тут Петю с двух сторон схватили за руки и прижали его к стене, как бы распяв его на ней. Все понятно. Те же подручные «мрачного» – Хаим и Зяма. Третий – Семен так и не нашелся. С поезда, что ли, тогда упал совсем неудачно? Не жалко, если честно. Сам же «мрачный» подошел спереди и, не жалея сил, отвесил Пете смачную оплеуху. Тому даже ничего изображать не надо было, голова сама мотнулась. – Пусто! Куда деньги спрятал, урод?! И вдруг совершенно сменил тон: – Что-то я с этим придурком сам думать разучился. Не успел он их спрятать, значит, дома они у него. Ведь я прав? Не скажешь? Ну и не надо. Кончай его, ребята! Одно заклинание «отвердение мышц» Петей уже было подготовлено, осталось его только энергией напитать. Второе он очень быстро сформировал. Недаром же столько тренировался! И влил в оба чуть ли не весь резерв из хранилища. Хаиму и Зяме по половине тела (со стороны Птахина) парализовало. Соответственно одному – правую, второму – левую. Вырвался из их рук (к счастью они в него не вцепились, а прижимали к стенке) и, выхватив кинжал, кинулся на «мрачного». Тоже мне профессионалы! Даже не обыскали его. Хотя они сначала тысячи хотели найти, карманы Пети можно было и на потом отложить. «Мрачный» удивился, но среагировал моментально. Маленький пистоль, который Петя у него при последней встрече забирать не стал, рявкнул и выплюнул пулю кадету в живот. Тот согнулся от удара, но успел зацепить противника кончиком кинжала. Дальше все произошло само собой. Петю буквально потянуло вперед, и кинжал сам (!) вошел в плоть по рукоять. «Мрачный» вдруг сразу весь обмяк и осел на землю. Петя завалился сверху. Рука на рукояти почему-то не разжималась. Или это ее судорогой свело? Чудеса (довольно жуткие, если посмотреть со стороны) продолжились. «Мрачный» умер, это Петя как целитель почувствовал. А вот тело его вдруг стало на глазах (Петя это мог определить только на ощупь) высыхать. Пять минут – и под кадетом осталась только мумия. Высушенная, будто тысячу лет тут пролежала. Зато кинжал успокоился и дал себя вытащить. Никаких внешних изменений с ним не произошло. Разве что темная дымка вокруг гуще стала. Полупарализованные разбойники что-то мычали с земли. Как ни противно, но оставлять их в живых, после всего произошедшего, не было никакой возможности. Убивать Пете доводилось еще на Дальнем Востоке. И тогда он, неожиданно для себя, почти по этому поводу не переживал. Но там был бой. А здесь? Скорее, это можно было назвать жертвоприношением. Петя подошел к пытавшемуся отползти Зяме и ткнул его кинжалом в бок. Все повторилось. Снова пришлось стоять согнувшись над телом, пока оно не мумифицировалось и кинжал не решил, что его работа закончена. Рядом с Хаимом Петя уже присел на корточки. Никаких усилий по втыканию кинжала в тело не требовалось, а ждать, пока процесс закончится, так ему показалось удобнее. Ошибся. Все-таки он не житель Средней Азии. Ноги неприятно затекли, но пришлось терпеть. С другой стороны, неприятные ощущения отвлекли от мрачного зрелища. Итог – три высушенных трупа. Кинжал выглядит все так же. А Петя? Неожиданно он понял, что запас темной энергии в его хранилище полностью восстановился. Однако! Но нельзя сказать, что найденный способ пополнения энергии его порадовал. Это что же, всякий раз кого-нибудь убивать придется? Просто, но как-то слишком радикально. И куда тела девать? Эти-то можно даже просто в подземелье оставить. Про это место и так всякую мистику рассказывают. Если найдут, только легенд прибавится. Надо надеяться, что больше смертоубийством Пете заниматься не придется. Тела он все-таки осмотрел на предмет ценностей. Противно, но зачем добру пропадать? И еще раз подивился свойствам кинжала. У «мрачного», оказывается, жилет совсем не простой был. Весь пластинками металла укреплен. Такой не факт что пистольная пуля пробьет, то-то он кинжала совершенно не испугался, можно сказать, сам грудь подставил. А тот его как бумагу проткнул. Снимать с мумии жилет Петя не стал. Вещь, может, и неплохая, но зачем она ему? Аурный щит надежнее. А в этом еще и дырка появилась. Ничего особо ценного не нашел. Денег на троих около двух сотен. Разорил он их в прошлый раз. Два пистоля. Один маленький («мрачного») можно в кармане носить. Второй – обычный. Петин лучше. К пистолям минимальный набор причиндалов, чтобы можно было зарядить на ходу. Три складных ножа, двое карманных часов, у «мрачного» – золотые с массивной цепью, еще какие-то мелочи. Отметил про себя, что ни у одного не было на шее нательного крестика. Он бы их все равно трогать не стал, но любопытный факт. Потому что душегубы? Или другого вероисповедания? Кстати, ему самому бы свой крестик поменять не мешало. Все-таки маг, и деньги есть, а как ему мать при крещении самый дешевый медный крест купила, так все с ним и ходит. Хотя теперь, наверное, стоило бы какой артефакт в форме креста завести, раз все равно носишь, хорошо бы еще и по магическим делам от него польза была. Поколебавшись, взял себе деньги и карманный пистоль с несколькими пулями к нему в качестве образца. Пулелейку придется заказывать, но это – потом. Еще один нож, в хозяйстве пригодится. Часы тоже взял. Вроде самые обычные, ничем не выделяются. Ну и цепочку к ним, золотая все-таки. Остальное – пустые кошельки, второй пистолет, «лишние» ножи и прочее засунул в так и не пригодившийся ему тайник. Прятать в нем остальные деньги Петя теперь точно не станет. Желание искать место для нового тайника пропало совершенно. Подобрал фонарь, пошел на выход. В голове было почему-то совсем пусто. Как будто все эмоции притупились. Это от темной энергии? Или от содеянного? Заниматься самокопанием тоже не хотелось. Вот и хорошо. Теперь по закону жанра Пете оставалось только наткнуться на склад контрабандистов. Но нет, обошлось. До своего постоянного кафе добрался без эксцессов. Где старательно заел и запил (кофе и лимонадом) пережитые потрясения. В субботу пришедший одним из первых на работу Птахин отметил, что начальник приветствовал его как-то совсем неприветливо (о, каламбур получился!). – Вы мне ничего не хотите рассказать, Петр Григорьевич? – недобро спросил он, буравя Петю мрачным взглядом. – Хочу, – сразу согласился кадет. – Очень надеюсь, что вы поможете мне разрешить накопившиеся проблемы. – Ну-ну… – Голос Штерна стал совсем замогильным. – Первая проблема. Я, видите ли, учился в академии вместе с молодым графом Виктором Паленом, сыном вашего генерал-губернатора. Только я на практику сразу после окончания курса поехал, а он на торжественное вручение дипломов задержался. Но перед моим отъездом наказал мне его здесь найти. Собирался отцу представить. Как опытный чиновник, дайте совет, как это лучше сделать, чтобы товарища не подвести. По мере Петиного монолога выражение и цвет лица Штерна существенно поменялись. Причем несколько раз. Наконец в ответ раздалось: