– О, её благородие не хочет отвлекаться от своей цели – она отказывается от крови уже долгое время и полирует все поверхности в дворцовой часовне. – Какую же цель она преследует? – Пожалуй, результат её стараний должен однажды превратиться в нечто подобное, – и Брайан кивнул в сторону сыновей. Рука Эссы сама собой поднялась к животу. – Ещё один Сильверстоун – это чудесно, – с чуточку опустевшим взглядом сказала она. Тут Брайан внезапно близко подошёл к Эссе и взял её за руку: – Я молюсь об исполнении вашего желания каждый день, клянусь вам. Эсса широко раскрыла глаза: – Верю, что уж вам-то Единый не откажет. – Главное, чтобы Брайан в своих молитвах был внимателен и ничего не перепутал, – внезапно бодрым тоном втиснулся в разговор Роджер. – Не то у вас действительно родится нечто подобное, – и кивнул в сторону сыновей Брайана. – Ты говорил ему? – быстро спросил Уоррен у Брайана. – Что? Ах, нет. Он догадался. Да, мозгов у него стало чуть меньше, но заметно тупее он от этого не стал, что удивительно. – Этот жест леди, ожидающей результатов полной самоотдачи в любви, – тихонько протянул Роджер и подмигнул Эссе, – выдаёт обычно уже беременную женщину. Бесплодные ночи не дают леди повода остановиться и задуматься. – Как будто он стал добрее, – благодарно улыбнувшись Роджеру, Эсса повернулась к Уоррену. – Наверное, ты чуточку прав. – В чём? В том, что я изменился? – слегка сощурился Роджер. – О, но это абсолютно точно. Брайан, скажи им. – Он изменился, – подтвердил Брайан с непроницаемым лицом. – Изменения куда глубже, чем можно было бы предположить. Раньше его подогревало прошлое. А теперь, когда он его почти не помнит, его заставляют вспыхивать и дорога, которую предстоит пройти заново, и то, что мучает Уоррена. – Ты… имеешь в виду… – начал Уоррен, но подошёл один из музыкантов и объявил, что они готовы. – Нет, подождите! Это важно! Брайан попросил музыкантов подождать немного и повернулся к Уоррену: – У Роджера всё не так, как у тебя. Они не причиняют ему вреда, но если раньше он допускал их влияние на себя, почти не замечал его и мог бы поспорить извращённой фантазией с демоническими сущностями, то теперь он сознательно не хочет всего этого. Если ты не заметил, ему теперь не нравится его прошлая репутация. – Я заметил. Роджер? – Уоррен шагнул к другу, – Тебя они очень мучают? – Сейчас – да. Мне трудно это выносить. Сапфир обещает, что однажды я стану сильнее их и смогу заставлять их служить себе. Потому я не прошу ни твоей помощи, ни чьей-либо ещё. Это просто ещё одна проблема, с которой мне надо справиться. Я смогу. Надо лишь немного времени. – Как Классик! – громко зашептала Эсса. – Он так же строит легионы демонов. Но это сродни кошмарам наяву. Сапфир растит оружие, способное уравнять шансы. – Ты думаешь? – оглянулся Уоррен на принцессу. – Но я не верю, что Роджер смог бы сравниться с Классиком когда-нибудь. – О, я же сказала – оружие. Уоррен, сравниться с Классиком не сможет никто. Разве только Сапфир будет манипулировать всем подвернувшимся, в том числе и Кардифом. Это же так просто! – Возможно это так, – холодновато сказал Брайан. – Но если и так, то это не было им задумано. Он просто пользуется создавшимся положением. Я уверен в этом. Сапфир не предсказывал ничего подобного тому, что происходит сейчас. По предсказаниям Роджер должен уверенно ухаживать за Шерил и только. – Роджер, – твёрдо начал Уоррен. – Я знаю, что для тебя это труд, и знаю, что чем скорее ты добьёшься результатов, тем скорее жизнь покажется раем, но тебе нужны передышки. Возможно, найдётся пара свечей, когда твои тренировки будут более успешными, и ты поймёшь, что это благодаря тому, что тебя не мучают эти тёмные облака. Только попроси о помощи. Мы с Брайаном и полнокровные в силах помочь тебе. – Конечно же, однажды я попрошу, – после недолгого молчания сказал Роджер. – Но не сейчас. Я верю, что могу справиться вопреки всему. Кажется, я потрясающий парень и потому способен на это. – О да… – тихонько и очень сладко протянула Эсса. Не испытать мучительную удавку ревности на шее тут было просто невозможно. Чтобы побороть её, Уоррен увёл Эссу в тепло, крепко поцеловал и вышел из крепости вслед за всеми. Обутый в тонкие и лёгкие сапоги Роджер задумчиво утаптывал снег магическими ногами, Сильверстоуны помогали и ожидали музыки. На стене, под деревянной крышей, заиграли музыканты. В безветрие чёткий ритм удивительно хорошо нёсся к снегу, вниз, и младшие Си заволновались в предвкушении активного движения. Попав в ритм, почти все одновременно сделали первый шаг. Уоррен присоединился уже в процессе. Роджер хорошо повторял все движения, но на сложном двойном развороте в прыжке он отошёл в сторону и сперва долго смотрел. Сыновья Брайана сумели зациклить все подходящие движения так, чтобы сложный разворот постоянно повторялся, но у Роджера не выходило. Он как будто не мог понять, как надо двигаться. Тогда мальчишки переразбили непроходимое для Роджера место и скоро что-то начало получаться. Так, в ухищрениях и маленьких победах над восстанавливающимися навыками Роджера, прошло несколько дней. Уоррен и Эсса покинули это место, потому что наследник Мэйна был вынужден присутствовать на расширенном собрании принсипата, а Си продолжали тренировки. Беременность Эссы начала показывать себя во всей красе – солнечную принцессу то и дело побеждала дурнота, и Уоррен шёл на всё возможное, чтобы облегчать и скрашивать существование жены. В один из приездов тёти Мириам Уоррен услышал, как его поведение в очередной раз обсуждают тётушки: – Это просто удивительно. Мне всегда казалось, что он не умеет быть таким. Помните, как мы вшестером или всемером бегали вокруг него: "Уоррен, не желаешь ли то, не желаешь ли это?" Так вот, мне кажется, он бегает за семерых вокруг принцессы теперь. – Тереза, я же всё слышу, – пожаловался Уоррен из-под кресла. Там он искал колечко, соскочившее с пальца Эссы. Она слегка похудела из-за дурноты и плохого аппетита, и кольцо упало во время шоколада. – Ох, Уоррен, ты здесь? – поразилась Тереза. – Как я могла так быстро забыть об этом? – Тереза, вы такая смешная, – посмеялась Эсса. – Но раз я здесь, то не могла бы ты высказать мне это в лицо? – попросил Уоррен и сел обратно в кресло. Кольца он ещё не нашёл, но хотел, чтобы тётушка Тереза посмотрела ему в глаза. – Я не могу, это слишком смущает, – хихикнула тётушка. – Я её понимаю, – сказала Лили и повернулась к Эссе. – Мы так хотели, чтобы наш Уоррен был милым дамским угодником, но он всё время пытался вырваться на свободу к этим рубакам-близнецам. Нам ничем было не удержать его. А теперь он всё время дома, и это так приятно. – Я бы вас поцеловал, но мне надо искать кольцо, – подмигнул Лили и Терезе Уоррен и снова слез с кресла. И Уоррен действительно был дома слишком часто. Он не забывал взращивать мечи или кресты и ничто не мучило его. Лишь изредка он исполнял свои обязанности подданного, ночами иногда искал пропавших и всего несколько раз приходил в Три-Алле. Так Уоррен пропустил несколько особенных моментов. Однажды принц Ли проснулся и отчего-то рассеянно произнёс "Что-то хочется войны…" после чего вся столица притихла. Множество господ, включая самого императора, немало напряглось, узнав о таких словах Ли. Словах принца, всегда ратовавшего за мир. При этом сам Ли был тих и спокоен, задумчив и, возможно, сам недоумевал, отчего все так настороженны при нём. Но правду о том, что творилось в голове древнейшего, никто вполне не знал, потому почти несколько лунных периодов Ньон, казалось, дремал в ожидании кошмаров наяву. Затем та женщина, которую при помощи Уоррена достал Классик, стала жрицей храма Сэйи и начала давать предсказания, по слухам, очень точные. Это казалось магией, казалось даром или какой-то уловкой, но это работало в отношении подданных императора, и дама прославилась. Звали её Аллирраквия Андерсон, и едва это имя получило известность, как один за другим титулованные начали вспоминать, что Сапфир когда-то предсказывал неких Андерсонов, после появления которых можно будет строить арену для сражений мастеров боя и принцев. Оказалось, что впервые предсказано было появление Андерсонов ещё во время войны Севера и Юга. Вот только все почему-то представляли себе, что Андерсоны – это братья-перевёртыши, одни из древнейших, вроде Десептора и Ретта Адморов. Ещё вспомнилось, что Андерсоны будут участвовать в боях, а значит, Аллирраквия будет настолько хорошо предвидеть, что сможет защищаться даже от принцев. И это пошло только на пользу храму Сэйи, куда потекли толпы посетителей и пожертвований. Церковь начала посылать к Уоррену самых сладкоголосых священников для того, чтобы убедить чудотворца пользоваться дарами Единого более активно и заметно. Но призывать символ Единого слишком часто Уоррен не хотел. Тем более что ему уже неоднократно жаловались на порченые дороги, в которые буквально вбивались под собственным весом его кресты. Оставался только дар поиска пропавших. И так Уоррен пришёл в Братство Потерянных Крыльев. Оно насчитывало кое-какое количество братьев по всему Пенрину, и потому показалось Уоррену идеальным для его замысла. Чудотворцу всего лишь нужно было быть на связи с членами братства. А те могли принимать прошения и пересылать ему, получать от него вектор и сами же проводить поиски. Братство ответило согласием. Все прекрасно понимали, что эта организация предназначена для военных и послевоенных действий, но так сложилось, что её члены так или иначе религиозны, и поиск пропавших импонировал им в той же мере, в какой позволял тренировать поиски упавших крылатых во время защиты планеты. – Это не то, чего Церковь хотела от тебя, – заметил ему отец Бенедикт, по рождению принадлежащий клану Санктуариев Он явился, как только Братство начало действовать и об этом стало широко известно. – Да, – согласился Уоррен. – Но ты же понимаешь, Церкви нужен яркий пример, чтобы завлечь в свою обитель сомневающихся, тогда как поиски пропавших – эффективные поиски – важнее этого. – Я разделяю твой взгляд на вещи, но мы не можем проиграть Аллирраквии Андерсон. – Это не моя битва. Моя битва – проклятые земли в Ньоне. – Ты же святой, Уоррен, – сменил тон Бенедикт. – Ты либо с Церковью, либо твоя сила без поддержки Церкви приуменьшится. Он был немного моложе Уоррена, но по какой-то причине Уоррен всегда уважал Бенедикта, как старшего. – Я падший. Совершивший грехопадение. Я не святой, – почти по слогам заговорил Уоррен, – и моя сила сегодня – лишь прихоть Единого. Он заберёт её любой момент. И с вами я настолько, насколько наш путь лежит в одной плоскости. Я доверяю Церкви, но не готов слепо соглашаться с её миссионерской политикой. У меня на это не хватает уверенности в завтрашних своих силах. Я буду продолжать молиться так, как умею, и совершать подвиги во имя Единого, а не во имя Церкви столько, сколько смогу. Если верующие в семь богов не увидят сияния воплощённых мной символов веры, то так тому и быть. – И всё же подумай о том, как сделать это сияние ярче, – поднялся со своего места отец Бенедикт. – А я подожду, прежде чем говорить что-то о тебе и твоих взглядах. Эсса между тем начала жаловаться на то, что Уоррен стал редко бывать дома. Поисковые запросы в Братство поступали и по самым пустяковым случаям, но все относились к ним серьёзно и Уоррен действительно появлялся в Мэйнери всё реже и реже. В конце концов, Уоррен оборудовал один из залов Мэйнери под систему координат, с которой ему было легче вычислять и передавать область местонахождения пропавших. Конечно же, на первых порах точность определения была слабовата, и приходилось всё время следить за процессом поисков, заодно отлаживая свою систему. И, конечно же, Уоррен почти перестал покидать этот зал. Тем более, что в нём же почти поселилась Эсса – приказала перенести туда диван, столик и книжный шкаф, транслятор и подушки с пледами – чтобы можно было вздремнуть. И Уоррен в то время был почти полностью счастлив. Затем он узнал, что Роджера вызвал к себе император, и что это положило начало новому витку популярности Роджера. Искалеченный и изуродованный, он непонятным образом ещё сильнее нравился женщинам. Остроты добавило известие о том, что он забыл о своих чувствах к Шерил Чедвик и не против принять ласку в любом качестве и количестве. Настал черёд Брайана ходить к Уоррену за советом. И пока Моргана с Эссой тихонько жаловались друг другу на беременность на том самом единственном диване в зале координат, Брайан, шатаясь, кружил вокруг Уоррена, отписывающего очередные координаты в Братство. – То, что происходит сейчас – ужасно, – морщась, говорил о своём близнеце Брайан, почти несчастный. – Почему? Разве всё не как всегда? – на мгновение подняв глаза, спросил Уоррен. – Не как раньше? – Почти как раньше. Разве что теперь это какое-то помешательство. – Значит, скоро утихнет. Кто-нибудь из твоих сыновей сыграет в очередной романтической постановке и дамы снова позабудут о Роджере. – Но Роджер всё равно будет получать удовольствие за четверых мужчин ежедневно. Он мастер своего дела. И он чуть более доступен, чем мои сыновья.