– Один из нас обязательно должен жениться на Шерил. Это слишком важно, представляешь? – Ого… То есть ты хочешь сказать, что если бы Роджер погиб, то тебе пришлось бы развестись с Морганой и жениться на Шерил? – Да. Пусть даже я не представляю, каким образом взрослого мужика можно заставить сделать такое. – Манипулируя будущим и судьбами миллиардов разумных, как же ещё? И зная тебя, святошу, могу сказать, что это могло сработать. – От святоши слышу. Но, в таком случае я ужасно рад, что Сапфир не поведал о своём плане до защиты. Иначе я бы пылинки с Роджера сдувал, погубил наш замысел и алмазный убил бы меня, идиота. – Но ведь… всё это значит, что Сапфир всё равно устроит брак Роджера с Шерил, не так ли? – Да, – улыбнулся Брайан и нетерпеливым жестом взлохматил свои слегка отросшие, снова рыжие волосы. – И я наконец-то успокоюсь. – Ты-то здесь причём? Опять твоя ревность? – Изображения моей голой жены на каждой улице Ньона отучили меня ревновать. Но все эти десятки лет где-то на краю сознания отмечалась чернейшая тоска, вспышки грёз о Шерил и желание пасть перед ней на колени и вымолить милосердие и ласку. Роджер такой… слабак перед ней. Готов унижаться ради пары поцелуев. Правда готов!.. – Брайан… – смущённо протянул Уоррен. – Тебя обожает страстная женщина, ради покорения которой ты не сделал ровным счётом ничего. Другим не так повезло. – Хочешь сказать, что и ты унижался, ухаживая за Эссой? – В первый вечер на Соно-Мэйн она была беспощадна только потому, что я слишком долго пялился на её грудь. Я бы так унижен!.. просто так, даже ещё не начав ухаживать. – Придурок, – услышали друзья хриплый голос. – Нарушил правило номер один. – Роджер! – радостно заорал Брайан и бросился к близнецу. – Посмотри на меня!.. – Не тряси меня. Я в порядке. – В порядке? – Ощущение такое, будто бы меня прожевал и выплюнул сказочный великан, но ничего, я справлюсь, – медленно проговорил Роджер, не открывая глаз. – Уоррен, иди сюда. Я тут проверял, сплю я или нет, и структурировал в памяти разную информацию. Так вот, я обнаружил, что совсем не помню, как ты выглядишь. Мой лучший друг, исключая брата, а я не помню тебя. Уоррен подошёл к постели и заглянул в глаза друга, теперь заметно разноцветных. Роджер разглядывал Уоррена так, будто впервые увидел. – Слышал, вместе с частью лица, мне снесло часть мозга, – издалека начал Роджер. – Так вот, это отчасти объясняет, почему во мне нет никакого отклика на твой вид. – Что ты помнишь? – Многое. Но не всё. Почти не помню, что не так с Шерил, например. В связи с чем меня немного беспокоит тот факт, что я должен на ней жениться. Но ещё сильнее меня беспокоит то, что я совершенно не помню своих родителей. Они живы? Брайан светло улыбнулся и бросив, что приведёт отца, немедленно сбежал. – А что ты помнишь о Шерил? – осторожно спросил Уоррен. – Помню её лицо, помню имена всех её родственников, помню, что когда-то мы проводили время вместе, но просто болтали о всякой ерунде, и у неё было воодушевлённое выражение лица, когда она о чём-то рассказывала. У неё красивые глаза и очень… Мы были хорошими друзьями с Шерил? – Ты был влюблён в неё и несколько раз предлагал ей брак. – Стало быть… у меня к ней было очень спокойное и нежное чувство, – слабо улыбнулся Роджер. – Но ты сейчас выглядишь так, будто я говорю полную чушь. Что не так с этой Шерил? Уоррен поколебался некоторое время. Возможно, Сильверстоуны голову ему оторвут за то, что не дал Роджеру хоть сколько-нибудь отдохнуть, оставаясь в неведении относительно сердечных дел. – На самом деле у тебя к ней было бурное, жгучее и мучительное, безответное чувство. Это было пыткой для тебя. Она избегала тебя изо всех сил. – Чувство к этой крошке?! – так удивился Роджер, что аж приподнялся в постели, втянув, правда, воздух сквозь зубы. – К чему там испытывать подобное?! Милое создание – ничего больше. – А… – растерялся Уоррен. – Ну, вот и славно, что ты так считаешь. Или не очень. Нет, в конце концов, хорошо. – Она приходила меня навещать? Или она ещё не знает, что она моя невеста? – Она не знает. – Вот и пусть дальше не знает. Что за глупая история. Вошли Брайан и герцог Сильвертон. – Роджер, как ты себя чувствуешь? – Сносно, – быстро и очень сухо ответил Роджер. – Ты мой отец? – Да. – Тогда память у меня отшибло совсем не так уж серьёзно. Я помню тебя, просто почему-то наши отношения не напоминали должные, и я подумал… – Роджер решил сесть в постели, но сделал неловкое движение и озабоченно глянул на то место, где должны быть ступни: – А вот это я запомнил хорошо. Очень жаль, не так ли? – Ты был лучшим из крылатых мечников, Роджер, – сказал герцог своему сыну. – Это слишком большая потеря для империи. Сапфир, ко всему прочему, предсказал тебе частичную потерю навыка. – Ясно. Ну что же… это потом. А сейчас… надо как-то научиться жить без ног. – Без ног ты не останешься, – заявил, входя, Сапфир. – Все думают, что древнейшие такие целые. Моё правое колено, левое бедро и несколько суставов по всему телу – чистая магия. А слушаются хорошо. Почти все потроха и зубы – магия. Пальцы на руках, кожа на спине, руках, ногах и половина шеи тоже. И тебе мы сделаем ноги, не переживай. Но я могу не только дать тебе часть тела, я могу видоизменять её. – Как мои крылья? – сощурился Брайан и быстро заговорил: – Может, сделаешь что-нибудь с моими шипами, пока на всю длину не отросли? Я понимаю, церковное проклятие должно быть со мной, но… чудовищно надоели. Сапфир оглядел потомка и прикусил губу, опустив глаза. Его глаза посерели; старый ясновидящий помолодел. – Через какое-то время. За определённую цену. – Ты намерен торговаться со мной? – глухим голосом возмутился Брайан. – Я… Уоррен, тебе пора идти. – Эсса? – сразу же насторожился Уоррен. – С ней что-то… – Ничего серьёзного. Но тебе лучше быть с ней. – Понял. – Подожди, – резко выпрямился Роджер. – То, что ты рассказывал о Санктуарии, себе и Эссе… да, не строй удивлённую мордашку – я пришёл в себя чуть раньше и всё слышал. Тебя в последнюю защиту по голове не били? – О чём ты? – Видимо нет. А меня били, но даже я понимаю, что то, что ты ощущаешь, вполне реально. А раз так, и оно касается Эссы, то ты должен сделать всё, чтобы защитить её от этого. Сделай всё, что в твоих силах и всё, что можешь. Это же так естественно. Уоррен смотрел на Роджера, израненного и искалеченного, но пытающегося помогать другу, едва очнувшись от беспамятства. Казалось, Роджер и вправду сейчас встанет и пойдёт, оденется и отправится разбираться со всем, что ещё не помнит. – Тебе лучше ещё немного отдохнуть, мой мальчик, – мягко сказал Уоррен. – Не напрягай так мозги. Но какое слово из моих молитв о твоём здоровье тебя пробудило? – "Придурок", кажется, – наклонив голову на бок, Роджер подарил другу любящую улыбку с чертовщинкой в глубине глаз. – Волшебное какое-то слово, не помню почему. Прямо за душу берёт. Потом расскажешь, – и подмигнул. Уоррен ухмыльнулся и отправился к себе. Навстречу ему в холл Мэйнери выбежала взволнованная серветка: – Ваша светлость, принцесса не открывает двери. Леди обеспокоены и уже посылали за вами. – У себя? – Её высочество? Да, у себя. Уоррен побежал к покоям Эссы. Он уверял себя, что не происходит ничего серьёзного, но обеспокоенность серветки передалась ему и усилилась в сотни раз. – Эсса! – он сломал дверь и вошёл, быстро прикрыв за собой проём. Эсса сидела на полу в луже алой крови и осколках от битых бутылок. Он никогда не видел её пьяной, но сразу понял, что с ней. Выпила для храбрости и вскрыла себе вены. Это случилось не так давно – она подняла на него почти осмысленный взгляд. – Ах ты негодница, – заскрипел Уоррен. Он даже не знал, что именно так звучит его голос, когда он почти не сдерживает гнев, разочарование и боль, но продолжал выговаривать: – Дрянь! Стерва! – Я!.. Я вдруг… – она засуетилась, ощутив вину, свою вину перед ним, и попыталась подняться с пола. – Я знаю, о чём ты подумал… но я не это… – Так что же?! – Уоррен опустился на колени рядом с Эссой и исцелил раны на её запястьях и ладонях. – Почему это повторяется?! – Нет, я не хотела умирать, Уоррен. Это не… – Тогда как это объяснить?.. – …Я хотела сделать себе больно. – Наказать себя за что-то? Мы всё обсудили! Тебе не в чем себя винить!.. – Нет! Уоррен, дурак, ты совсем не понимаешь!..