Он вскоре выдохся, но это было нормально для человека, с одиннадцати лет не посещавшего физкультуру. Дома у него были детские гантели, и те пылились под кроватью. Довольный собой, Влад прилег на платформу тренажера. Уцепился за рычаги-весла, взял вес на грудь. Зазвенело железо, повинуясь его усилиям. «Завтра сбегаю в интернет-клуб, – подумал он, – выпишу список продуктов для набора массы. К сессии меня не узнают». Судя по фотографиям, отец Влада был крупным статным мужчиной. Влад тоже еще растет. Вымахает выше Фурлетова… Возвращая в реальность, хлопнула дверь. Это неформал ушел по своим неформальным делам. Прошествовала к снарядам старшекурсница. Хвост светлых волос скользил по взмыленной спине. Бросила на Влада быстрый взгляд и озадаченно посмотрела вокруг. Что-то потеряла? Личико грубоватое, зато фигурка – отпад. Девушка отвернулась, завозилась с гирями. Раскинувшись на тренажере, Влад залюбовался упругой прокаченной попкой в облегающих лосинах. Осиная талия, крепкая грудь под топиком и поджарый живот… Диана куда нежнее, изящнее, но, ежели Диана такая коза, он не будет ждать вечно… Блондинка соблазнительно выгнулась. В штанах у Влада затвердело. Спонтанная эрекция – обычное дело для его возраста. Но на этот раз эрекция была какой-то… какой-то странной. Влад неуютно поерзал. «Поимей ее», – прошептал голос в голове. Не «трахни», как сформулировал бы сексуальный процесс Влад. А четкое, вторгшееся в рассудок «поимей». Под затылком кольнуло. Он поднял руку, чтобы потрогать волосы. В поле зрения вплыла чужая пятерня. Короткие и толстые пальцы, вытатуированный на запястье рогатый череп. Влад лишился дара речи. Он попытался отмахнуться. Рука хлопнула по воздуху. Он сжал кулак. Рука превратилась в пудовую гирю из плоти и крови. «Это что? – лихорадочно соображал Влад. – Это мое?» Он рассматривал ногти, обгрызенные, а не аккуратно подпиленные, как у него. Вздувшиеся голубоватые вены и сбитые костяшки. Грубая клешня с кустиками волосков на фалангах пугающе раскачивалась у глаз, он отвел ее прочь и лежал, слушая, как чужое сердце гонит кровь по чужому телу. Когда он разлепил веки, все закончилось. Видение исчезло. Рука была тонкой, родной, без агрессивной татуировки, без мозолей и перетянутых, как канаты, вен. Но память о произошедшем все еще жила. В голове. В клетках организма. Минуту или две он был другим. Он был кем-то новым. Опустошенный, он побрел, спотыкаясь о тренажеры. Блондинка посмотрела в зал, словно искала там пропажу. Ночью Владу приснился лесок, освещенный луной и пламенем костров. Поляна, окаймленная силуэтами галдящих людей. Огонь в цистернах. Взбудораживший аппетит запах керосина, меди и пота. Лесная прогалина была ареной: зрители неистовствовали, вопли неслись к щербатой луне. В кругу пританцовывал тип, вооруженный куском арматуры. Он ухмылялся, но Влад знал, что это испуганная ухмылка. Девушки визжали от восторга в темноте. Они все будут его, как только завершится раунд. Как только он отберет у врага прут и разворотит ухмыляющуюся харю. Влад всегда побеждал. * * * Каменные коридоры вуза были темны и пустынны, лишь тени хоронились в нишах. Безмолвствовали аудитории. Но крашенная зеленкой кишка оглашалась звуками электронной музыки, и в ярко освещенном зале корпели студенты. Пятеро парней тягали железо под хиты «Prodigy». Знакомая блондинка работала на беговой дорожке. Ее грудь волнующе подпрыгивала, но в данный момент мало заботила Влада. Шершавые дуги гирь удобно устроились в пальцах. И – раз! И – два! Он сверялся со схемами на картинках, выбирал правильную амплитуду и получал колоссальное удовольствие. Как механизм, чьи детали смазали маслом, запустили поршни после долгого простаивания. Двадцать подъемов на бицепсы. Трицепсы – пятнадцать подъемов. – Не переусердствуй, – посоветовал улыбчивый атлет. – Связки повредишь. «Как бы я твои зубы не повредил», – подумал Влад мрачно. Он промолчал. Устроился на скамье и стал поднимать гантели от пола. Он не заметил, как накрутил на снаряды дополнительные блины. Ни усталости, ни боли. Сталь под кожей. Стальные канаты. Череп был бычьим. Влад подумал о Минотавре, хранителе лабиринта. Вытатуированные рога вились до жилистого предплечья. Пришла дурацкая мысль: бабушка убьет меня за тату. Он выронил гантели, и они, серебрясь новенькими дисками, покатились по настилу. Ощущая себя героем фильмов о виртуальной реальности, Влад повел руками у своего лица, воровато осмотревшись, лизнул пальцы и прикусил подушечку. Убедился, что все это – его. Могучие конечности, которым позавидовали бы кинозвезды. Он ощупал свои раздавшиеся и задубевшие бедра под штанами. Просторная одежда стала тесней, как и обувь. Влад вспомнил видеокассету, засмотренную до дыр. Ужастик «Вой». Там превращение оборотня было показано во всех подробностях. Медленное, эффектное, с вытягиванием костей и удлиняющейся пастью. Его превращение было иным. Моментальным, не заметным ни для него самого, ни для окружающих. Если только… «Если только я не свихнулся». Он поднялся, ощущая, что вымахал сантиметров на пять. Студенты были увлечены тяжестями. Влад боялся, что упадет, не совладав с прибавившимися килограммами: резко вырасти и поправиться – это не шутки. Но мышцы действовали отменно, будто кто-то еще находился в теле и помогал. Мышцы помнили, как надо. Кроссовки зашлепали по рассохшимся доскам. «Ух, блин», – ошарашенно подумал Влад. Зеркало отражало шатена с бычьей шеей. Онемевшие пальцы дернули молнию. Под кофтой, под майкой бугрились мышцы. Ладонь засновала, изучая твердый как камень рельеф. Это не была лишь трансформация плоти. Он буквально стал другим человеком. Массивный нос, квадратная челюсть, глубоко посаженные глаза интенсивно-зеленого цвета. При всей животности обличья отражение было привлекательным, как бывают привлекательными хищники, зеленоглазые тигры. Оно излучало опасность, дьявольскую харизму. Влад не часто оценивал мужскую красоту, но ему определенно понравилось, как презрительно кривятся губы, как играют желваки. Татуированная рука поскоблила короткий темно-каштановый ежик. Обрит под машинку, иначе такие парни не стригутся. «Сколько мне? – прикинул Влад. – Двадцать пять? Двадцать восемь?» Он был ошеломлен, но в то же время понимал, что происходящее с ним нормально. Что это не безумие, а дар. Как в мультике про зеленого громилу Халка. Студенты начали зыркать на застывшего у зеркала Влада, и он выскочил в коридор. Прислушиваясь к телу, он узнал, что при своих габаритах может быть плавным, ловким, бесшумным. «Супергерой», – полыхало в мозгах. Стоя под душем, он намыливал себя и наслаждался упругостью грудной клетки, объемом плеч. Между широко расставленных ног висел впечатляющих размеров пенис, и Влад заколебался: он мой? Или я трогаю чужой член? «Он твой», – сказал шепоток. Влад ткнул в пенис пальцем, и тот зашевелился, набух. Подмывало определить его полную длину, и парень уже обхватил ствол, млея от гордости, но в коридоре зазвучали голоса. Влад вытерся кое-как, натянул тесную одежонку. В джинсы он не влез бы, пришлось снова надевать спортивки. К счастью, размер обуви практически совпадал. Пробудился зверский аппетит. Столовая была уже закрыта, и он вынырнул в октябрьскую прохладу. На пороге института курил декан исторического факультета. – Добрый… – Влад поперхнулся незнакомым голосом, вкрадчивым, бархатистым. – Добрый вечер. Декан нахмурился, буркнул что-то. «Не узнает!» – возликовал Влад. Окрыленный, он пересек площадку перед вузом. Кленовая аллея вела к общежитиям. Как обычно, фонари тут не горели, и он зашагал в темноте. Вот и потрескавшийся фасад корпуса, льющийся из окошек свет… – Эй, Кармаев! – окликнул его одногруппник, – не шаришь, кто из наших на французский ходит? Влад тоскливо посмотрел на свои худые ручонки, на веточки ног. Закончилось действие… чего? Качалки, да. Волшебного тренажерного зала, где ты такой, каким мечтаешь быть. – Так что с французским? – переспросил одногруппник. «Иди к черту», – подумал Влад. * * * Пятничным вечером бритый амбал в новом спортивном костюме боднул плечом дверь «Макдоналдса». Он поглощал фри, чавкал гамбургером. Крошки сыпались на колени. По подбородку стекал жир. Женщина за соседним столиком задумчиво наблюдала за ним, покусывая соломинку. Влада не заботили посторонние. Главное, он оказался прав. Чем дольше тренируешься, тем дольше остаешься Минотавром. Так он прозвал эту ипостась Халка. Обратившись, он мог легко управиться с любой штангой, и это прибавляло время. Отзанимавшись, Влад уже второй час блуждал по городу. Сильный, быстрый, злой. Да, злой, в нем клокотала ярость, толкала, зудела в мускулах. Он вспомнил сон. Лесной ринг. Поверженного врага. Торжествующих зрителей. Рифленый прут взмывает к звездам и вонзается в глазницу соперника. Слизь выплескивается на щеку. Публика ревет. Рогатая татуировка скалилась на кисти. Он утолил голод, но тело требовало иной пищи. Адреналин гулял в крови. «Поимей их, – шептал голос, – поимей их всех». А что, если… Он выходил из фотоателье, когда приметил Чапова. Рокстеди, закадычный дружок Фурлетова, ошивался на другой стороне проезжей части. Их разделяли пучки фар и мельтешение огней, вонь выхлопных газов.