– Знаешь, где находится кладбище? Завтра в одиннадцать встретимся там. Дима хотел было сказать, что завтра не сможет, только через три дня, когда мама уйдет в ночную смену. Но он вспомнил, что уже все равно. Ночь призвала его. Слезы живых больше не имеют значения. Важно лишь то, что у них в венах. – Завтра в одиннадцать, – повторил мальчик. – И прихвати с собой перчатки и лопату. Мы кое-кого откопаем. * * * Он опоздал! Владдух не дождался его! Дима в панике метался среди могил. Если бы не его душевное состояние, он бы обязательно отметил, как кинематографично выглядит кладбище: клочья тумана, паутиной окутавшие надгробия, залитая лунным светом тропинка, мертвые люди на фотографиях. И пульсирующие звуки ночной жизни, нарушающие кладбищенскую тишину… Но Диме было не до антуража. Он с легкостью добыл лопату (взял взаймы у соседа, соврав, что едет на дачу), а вот ускользнуть из дома оказалось не просто. Матери, всегда ложившейся спать рано, сегодня приспичило смотреть сериалы. Свет в ее комнате погас в пол-одиннадцатого. Только тогда Дима покинул квартиру – и побежал. Он мчался изо всех сил, остановился дважды – перед трассой и в лесу, чтобы перевести дыхание. «Черт, а где именно на кладбище он будет ждать меня?» – испугался Дима, озирая змеящиеся в темноте тропинки. 23.25. Он почувствовал, как увлажняются глаза. От безысходности он готов был зареветь. – Эй, пацан, – шикнули за спиной. Дима вознес бы молитву Богу, если бы это было уместно. Владдух стоял в тени пихты с пустым мешком за плечом. Он не стал выслушивать извинения. – За мной, – приказал он. У Димы отлегло от сердца. Он пошел, созерцая тощую спину вампира. Следы, оставляемые Владдухом на пыльной земле, вели в противоположную сторону. – Мы слишком близко к будке сторожа! – предупредил Дима. – Сторож нам не помешает. – Вы его?.. – По лицу Димы поползла восхищенная улыбка. – Не. Просто они тут на ночных сторожах экономят. Так, нам сюда. Вампир перепрыгнул через металлическую оградку. Мальчик за ним. В темноте нога Димы зацепилась за скамейку, стоящую внутри оградки, и он полетел лицом в могильный холм. Владдух воздел к луне розовые зрачки и недовольно закряхтел. Дима отряхнулся, смущенный своей неловкостью. Зажег фонарик (к утру он сможет видеть в темноте, ага!). Луч осветил простенький железный крест с фотографией и надписью: «Валерия Лаврова, 13.03.1975—17.06.2013». Изображенная на фотографии полная миловидная женщина скончалась около месяца назад. * * * – Это ваша возлюбленная? – спросил Дима, театрально понизив голос. – Ты с дуба рухнул? Хватит задавать глупые вопросы. Копай. У нас времени в обрез. Дима принялся копать. Первые полчаса работа ладилась. Лопата жадно вгрызалась в мягкую почву, Владдух созерцал процесс, сидя на скамейке. Но вскоре новичок в гробокопательском деле почувствовал усталость. Руки сводила судорога, мышцы деревенели. Под перчатками запылали мозоли. Чтобы не рухнуть без сил, он абстрагировался от своей телесной оболочки. Представил себя нового, прижимающегося бледным лицом к Дашиному окну. – Впусти меня… Даша спускается с кровати, идет на негнущихся ногах по дорожке лунного света. Под полупрозрачной рубашкой розовеет молодое тело. – Дима, ты… Она отпирает окно. Он вползает в спальню серебристым облаком, обретает человеческую форму. Увенчанные когтями пальцы гладят девичью щеку. – Какой ты холодный, – шепчет Даша, вглядываясь в бездонный мрак его глаз. Он поднимает ее на руки, втягивает ноздрями цветочный запах духов. Она принадлежит ему. Они все теперь в его власти. Шея с бьющейся жилкой оказывается на уровне Диминого рта. Губы ползут вверх, обнажая острые иглы клыков. Еще мгновение, и… – Что ты там возишься? Он выплюнул набившуюся в рот землю. Пот тек по волосам и голой груди, плечи горели. Нарывы на ладонях причиняли адскую боль. Сколько времени он здесь, в прямоугольном котловане, кишащем насекомыми? Два часа? Три? Фонарик, воткнутый в неровную стенку ямы, освещал землю под ногами. На лопате извивались дождевые черви. Полтора метра вглубь. Сколько еще копать? Он отчаянно ткнул лопатой в почву и услышал стук, когда металл соприкоснулся с деревом. Еще десять минут, и дном ямы стала крышка гроба. – Я откопал! Я сделал это! – Меняемся местами, – распорядился Владдух, прыгая на гроб. Диме показалось, что он слышит громкое урчание в животе вампира. Из последних сил мальчик выкарабкался наружу и лег у края могилы. Рядом стучал, ломая дерево, черенок лопаты. Дима прикрыл веки, думая о Даше, о своих клыках на ее шее. Так он и уснул. * * * – Черт, я же отрубился, – пробормотал Дима, вскакивая. Небо оставалось темным, лунным. Судя по всему, проспал он не больше двадцати минут. В разверстой могиле копошились. Значит, Владдух его не бросил. Значит, скоро. Дима нашел фонарик и посветил вниз: – Как ваши дела, Владдух? То, что он увидел, через мгновение опустошило его желудок, заставило скорчиться в рвоте и грязи. Гроб был вскрыт. Покойница лежала, подняв к звездам страшно вспухшее лицо. От миловидности Валерии Лавровой не осталось следа. Серую кожу покрывал слой чего-то блестящего, похожего на масло. Мясные мухи отложили личинки в волосах и глазных впадинах. Но даже не это шокировало Диму. Платье, в которую покойницу нарядили, было порвано, бежевый лифчик задран. На голом рыхлом теле возлежал Владдух. Руками он сжимал огромные серые груди трупа, и – Дима видел это – груди готовы были отвалиться от тела, как два куска густого переливающегося киселя. Голова вампира сновала по жировоску, в который превратился живот Валерии Лавровой. Судя по недостающим кускам, Владдух успел насытиться.