Звук повторился. Тот же: цок-цок. Звук стал ближе. Сомнений не было, кто-то поднимался по подъездной лестнице. – Что с вами, молодой человек? – насторожился дядя Руслан. – Вы слышите? – Егор говорил шепотом, словно боялся вспугнуть приближающееся цоканье. – Это доносится из подъезда! Дядя Руслан поднес ладонь к уху. Цок-цок. Железные копытца стучат по ступенькам. Цок-цок. Железные копытца ходят по этажу. – Вы, должно быть, меня разыгрываете! – догадался вратарь. – Маленький вы фантазер! Цок-цок. Железные копытца остановились перед дверями. – Да кому там быть, в самом деле. Егор знал ответ. – Это она, – тихо сказал мальчик. – Она? – Пионерка. Она пришла за вами. Вратарь натянуто хохотнул: – Я думал, вы вышли из того возраста, когда верят в подобные байки. Призрак пионерки! Ну и ну! Егор перевел взгляд на своего мучителя, посмотрел ему в глаза и увидел там то, что ему внезапно понравилось. Страх, сидящий глубоко внутри. Маленький мальчик Руслан тоже приходил из секции и закрывал все шкафы, чтобы темнота не следила за ним. Темнота или мертвая девочка… – Проверьте! – сказал Егор и совершил невозможное: улыбнулся. – Ха! Запросто! Сейчас схожу посмотрю. А потом мы будем играть. И пить какао. А утром я отведу вас к родителям – вот как мы поступим. Дядя Руслан подмигнул пленнику и направился в коридор. – Вот я иду, – проговаривал он свои действия вслух, – вот я у дверей! Вот я спрашиваю: есть там кто? Вот мне отвечают: нет, нет никого, дядя Хрюшка, вы один, дядя Хрюшка. Он повернул замок и отворил дверь. Медленно поднял голову. Опорожнил мочевой пузырь. Некогда белая, а теперь рыжая рука пронеслась в полуметре от его макушки и ударила в стену. Разлетелась на гипсовые осколки, обнажив каркас – рифленый металлический стержень. Неспешно, как во сне, вратарь стал пятиться, а ОНА вошла в квартиру. Ей приходилось пригибаться, чтобы не задевать дверной косяк. Ниже гипсовой юбки вместо ног у нее были два длинных и ржавых прута арматуры. Она двигалась плавно и осторожно, как гимнаст на ходулях. Тонкие палки-протезы отстукивали шаги. Цок-цок. Цок-цок. От статуи остался лишь торс, юбка, голова и левая рука. Девочка-прутики встала напротив дяди Руслана. – Значит, все правда, – сказал он. Заменяющий правую руку стержень вонзился бывшему футболисту в щеку под скулой. Он не закричал. Проворачивая прут, пионерка ввинтила железо в череп. Кожа на лице дяди Руслана натянулась, превратилась в подобие мокрого перекрученного полотенца. Прут проткнул голову насквозь, вышел из основания шеи и пригвоздил мужчину к стене. Его глаза закатились, и он обмяк. Все это заняло не больше минуты. Статуя выдернула железную руку, позволив трупу упасть, и повернулась к мальчику. Егор забыл дышать. Парализованный страхом, он смотрел, как приближается голем. Будто жуткая цапля на металлических лапках. Пионерка вошла в комнату. Нагнулась над пленником. Ее бело-желтое гипсовое лицо отразилось в зрачках Егора. И хотя у статуи не было глаз, она тоже смотрела на него глазными впадинами. – Я не немец, – сдавленно произнес мальчик, – я свой, я Егор Казотов, я не немец… Металлическая рука уткнулась ему в грудь. Егор попробовал зажмуриться, но веки ему не подчинялись. – Не немец… Пионерка склонила голову набок. Прут скользнул вниз и освободил кисти мальчика от веревок. – Я свой, – твердил Егор, не понимая, что произошло. И она ушла. Не проронив ни слова, потому что рот ее был сжат и запечатан навсегда. В коридоре она поддела прутом дядю Руслана и унесла с собой. Еще через полчаса Егор нашел силы встать и покинуть дом. Он шел по городу-призраку, а потом бежал рысцой настолько быстро, насколько позволял вывих. Он знал, что никогда не расскажет родителям ни про бывшего футболиста, ни про пионерку. Пусть пытают – все равно не расскажет. На выходе из города Егора посетила тошнотворная мысль: живая статуя была сном, никто не спасал его, никто не убивал дядю Руслана. И на самом деле Егор до сих пор там, в ужасной квартире, впечатанный в бетон щекой, и что-то тяжелое ерзает на нем, дышит в ухо, стонет и приговаривает, адская боль терзает прямую кишку, слезы обжигают щеки, слюна капает с разодранных губ. Хватит! – Спасенный Егор мотнул головой и рванулся прочь. Пускай все закончится так: Далеко позади, охраняя поселок, стояла девочка-пионерка. Однажды кто-нибудь да заглянет в полый постамент под ее ногами и найдет там не только сигареты. Но пока поселок не ждал гостей. И пионерка салютовала луне окровавленным протезом. – Иногда истории могут спасти жизнь… – Иногда они помогают принять неизбежное… – Показывают тропинку, по которой можно уйти от реальности… – Спрятаться, спрятаться, скрыться!.. – Мальчику нужно спрятаться… – Спрятаться, спрятаться, скрыться!.. – Мальчику нужно притвориться… – Сделать вид, сделать вид, притвориться!.. – Что он не такой, каким его считают… – Что ему не нужны таблетки… – Иногда истории учат… Задание на дом