— Что заставило вас выбрать именно Мериду целью своею путешествия? — Я изучаю историю майя и языки, — ответила я. Затем наступила пауза. — Думаю, ваши ответы на мои вопросы, так сказать, не до конца исчерпывающи. Итак, в чем причина? — Возможно, вы задаете не те вопросы, — огрызнулась я. — Что именно вы хотите узнать? — Я хочу знать местонахождение доктора Эрнана Кастильо, и я полагаю, что у вас есть ответ на этот вопрос, — сказал он. «Местонахождение? Кино насмотрелся!» — подумала я. — Ради всего святого, какое отношение ко всему этому имеет доктор Кастильо? Вы же не считаете, что он связан с ограблением? Доктор Кастильо — уважаемый ученый. — Полагаю, я здесь уполномочен задавать вопросы, сеньора, а не вы. Я не думаю, что он зашел в бар и сам взял статуэтку. Но я считаю, что он замешан в преступлении. Они с сеньором Гомесом Ариасом поссорились из-за украденной статуэтки, это произошло несколько недель тому назад. — Я не знаю, где он, — ответила я. — Но точно знаю, что он не стал бы ввязываться в подобную отвратительную историю. Он не обратил внимания на мое последнее замечание. — Но вы приехали в Мериду, чтобы встретиться с ним, не так ли? Похоже, Джонатан или Лукас были более исчерпывающими в своих свидетельских показаниях, чем я. — Да, но он отменил первую встречу, наш ужин, позапрошлым вечером. С тех пор я о нем не слышала. — А в чем причина такого проявления плохих манер с его стороны? — Плохих манер? — Отказ от ужина с такой симпатичной иностранной гостьей, которую сам же и пригласил, нельзя назвать хорошими манерами даже в Канаде, не так ли? Я проигнорировала насмешку. — С какой целью вы собирались с ним встретиться? Быть может, чтобы вывезти нечто краденое из страны? Насколько я понимаю, вы хорошо осведомлены о ввозе-вывозе товаров. — Я действительно не знаю, о чем он хотел со мной поговорить. Я приехала сюда, чтобы просто отдохнуть от учебы и канадской зимы, — ответила я. Мой ответ, хоть и правдивый, даже мне показался подозрительным. Да к тому же выглядела я слишком взрослой для студентки. Еще одна продолжительная пауза. Возможно, это такой прием, подумала я, — выдержать длительную паузу, чтобы человек чего-нибудь да выболтал. — Можно взглянуть на ваш паспорт? Новая попытка. Я вручила ему паспорт, затем с беспокойством наблюдала, как он засовывает его в карман своего пиджака и поднимается со стула. — Вы не можете вот так запросто забрать у меня паспорт! — возмутилась я. — Да, но я это сделаю. И, как говорят в ваших американских фильмах, никуда не уезжайте из города, сеньора. Затем он ушел, а я подумала, что единственное, в чем он прав, так это в том, что касалось фильмов. Моей первой реакцией была попытка связаться с отцом, чтобы узнать, может ли он что-нибудь сделать, прибегнув к своим старым дипломатическим связям. Удивительно, но, вне зависимости от того, сколько нам лет, попав в затруднительное положение, мы обращаемся за помощью к родителям. Однако, когда отец вышел на пенсию, мои родители превратились в страстных путешественников и постоянно находились в разъездах, обычно в каком-нибудь малоизвестном месте. В настоящее время, если я не ошибалась, они путешествовали на поезде, идущем со всеми остановками до Улан-Батора. Поэтому я отправилась разыскивать дона Сантьяго. Высказав мне свое возмущение далеко не дипломатическим языком, он подъехал к телефону и начал названивать каким-то старым знакомым по дипломатическому корпусу. Выйдя из гостиной, я направилась к конторке портье, за которой сидел Алехандро. — Алехандро, нам нужно поговорить, — прошипела я, проходя мимо. Он ни на мгновение не смутился, а лишь улыбнулся и кивнул. Алехандро был невозмутимым молодым человеком. — Жди меня через час в «Кафе Эскобар», — сказала я, назвав небольшой ресторан, расположенный в паре кварталов от отеля. Немного успокоившись после короткого разговора с Сантьяго Ортисом и его обещания постараться уладить эту неприятность с паспортом, я отправилась в кухню, чтобы, налить себе кофе. Иза с матерью сидели за большим дубовым столом и потягивали кофе. Вскоре к нам присоединился и дон Сантьяго. Я рассказала им о событиях этого дня и спросила о доне Эрнане. — Он до сих пор не вернулся, и о нем ничего не слышно. Мы начинаем волноваться, — сказала Франческа. — Он уже не раз так пропадал, — заметил Сантьяго. — Да, но обычно он звонит, — возразила Франческа. — Вчера я была у него в офисе. Дверь заперта. Я надеялась, что он там, а если его там нет, я думала, что мне удастся проникнуть внутрь и посмотреть, нет ли там указаний на то, где он может быть. Ортисы переглянулись, и Франческа встала. Сантьяго сказал: — У нас есть ключ. Дон Эрнан всегда терял свой, поэтому он оставил нам запасной. Франческа тебе его даст. Уверен, дон Эрнан не стал бы возражать. Когда, спустя несколько минут, я с ключом в руках уже собиралась уходить, в кухне зазвенел колокольчик. Отель «Каса де лас Буганвильяс» до сих пор сохраняет традиции изысканных домов ушедшей эпохи, включая сигнальную систему из колокольчиков на шнурках, соединяющую верхние и нижние этажи, чтобы какой-нибудь постоялец-аристократ с верхних этажей мог, потянув за шнур, позвонить в кухню. Кто-нибудь из персонала отправлялся наверх, чтобы выслушать распоряжения, затем спускался вниз, исполнял их и снова возвращался наверх доложить о выполненном задании. Конечно, большинство постояльцев отеля, когда им что-то было нужно, просто звонили портье. — Я думала, что эта система уже давно не работает, — сказала я. — Так оно и есть, — вздохнула Иза, — колокольчик есть только у Императрицы. Франческа поднялась со стула, чтобы лично ответить на звонок. — Императрицы? — спросила я. — Сеньора Хосефина Рамирес де Леон Тиноко, — ответила Иза. — Она обращается с членами семьи так, словно они ее личная прислуга! Я даже не попыталась сделать вид, что понимаю мексиканскую систему присваивания имен, но общую идею я уловила: чем длиннее имя, тем выше статус. Такое имя должно было поставить донью Хосефину на уровень королей, возможно, даже божества. Было очевидно, что ей ни к чему знать, как пользоваться телефоном. — Она носит мантилью? — спросила я. — Всегда. Иза улыбнулась. Я отправилась в «Кафе Эскобар». Я не знала, появится там Алехандро или нет. Кафе было самым обычным, сплошная «формайка»[9] и то, что мой сосед Алекс называет утилем, — свисающие черепа со Дня мертвеца и все такое. Но кормили там вкусно и обильно. На одной из стен красовалась фреска в стиле Диего Ривера[10], которая пришлась бы по вкусу студентам и стареющим диссидентам. Я подумала, что в этом месте Алехандро будет уютно. Ожидая Алехандро, я старалась успокоиться. Я с утра ничего не ела, время было уже давно за полдень, и это только усугубляло мое состояние. Я выпила несколько чашек очень крепкого черного кофе, и от кофеина, а также адреналина и тревоги, вызванных событиями этого дня, голова шла кругом. Я заказала цыпленка килакилес — блюдо, состоящее из тарелки тортилий, мелко нарезанного мяса цыпленка, томатов, перца чили, сливок и сыра. Вместо напитка я заказала пиво «Dos XX». Если Алехандро не появится, то хоть пообедаю. Я села на скамейку у стены, мысленно представляя, как начать разговор. Алехандро все-таки появился. Наглый и самоуверенный. Он скользнул в мой закуток, сел напротив и быстро заказал себе пиво. Его явно хорошо здесь знали: он даже не назвал сорт. — Ты хотела о чем-то со мной поговорить? Алехандро улыбнулся. Весьма самоуверенный молодой человек. Мне пришлось напомнить себе, что я его вдвое старше. — Да, хотела, Алехандро. Об ограблении. В том баре. Об ограблении, случайной свидетельницей которого я стала. Выражение его лица не изменилось. — Я не только стала свидетельницей, — продолжала я, — но и оказалась вовлечена в это преступление. — Вовлечена? Казалось, он удивился. — Да. И по многим пунктам. Полиция полагает, что у меня есть информация, которая приведет их к преступнику. Теперь мне показалось, что до него начинает доходить суть нашего разговора, судя по тому, как он принялся нервно вертеть подставку под пивную кружку. — Я действительно могла бы, если бы захотела, навести их на одного из преступников. По иронии судьбы это не тот человек, которого они разыскивают. — Не уверен, что понимаю, о чем ты, — сказал Алехандро, но теперь он выглядел не так безмятежно, как прежде. — Между прочим, полиция подозревает доктора Кастильо в том, что он стал вдохновителем всего случившегося. И теперь этот грубиян, майор Мартинес, его ищет.