Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 43 из 121 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Пускай заглотит как надо. Чабби закивал. У него был необычайно довольный вид. – Ну ладно, взрывай эту сволочь к чертовой матери, – прорычал я, когда рыба поднялась к поверхности, выставила плавник и начала описывать очередной круг – с медным проводом, торчавшим из серповидной пасти. Чабби повернул переключатель, и акула извергла пятидесятифутовый фонтан розовых брызг, будто взорвали тележку с арбузами. Светлая кровь ее, смешанная с еще более светлой плотью и фиолетовым содержимым брюшной полости, разлетелась по заводи и забрызгала вельбот. Изуродованный труп покачался на волнах кровоточащим бревном, перевернулся и пошел ко дну. – Прощай, Хвостатый Джонни! – заорал Анджело, а Чабби расплылся в херувимской улыбке. – Теперь домой, – скомандовал я, потому что океанский прибой уже перехлестывал через риф, и мне казалось, что меня сейчас стошнит. Однако недомогание самым дивным образом отступило после целительного «Чиваса», пусть даже принятого из эмалированной кружки, а много позже, уже в пещере, Шерри сказала мне: – Ты, наверное, хочешь, чтобы я поблагодарила тебя за спасение жизни, ну и так далее? – Нет, милая моя. – Я с усмешкой распахнул объятия. – Просто покажи, насколько ты рада. Что она и сделала, а потом я уснул, настолько вымотанный и морально, и физически, что мне даже не снились кошмары. Думаю, с тех пор каждый из нас испытывал суеверный трепет при мысли о заводи за Артиллерийским проломом. Казалось, неудачи и несчастья преследуют нас из-за чьего-то злонамеренного умысла. Всякий раз, когда мы возвращались в заводь, у меня складывалось ощущение, что ее все плотнее окутывает грозная и зловещая аура. – Знаете, что я думаю? – спросила Шерри то ли в шутку, то ли всерьез. – Что сокровище стерегут духи умерщвленных могольских принцев. – Я прочел на лицах Анджело и Чабби пещерный ужас, хотя было прекрасное утро и ярко светило солнце. – Думаю, они вселились в тех Хвостатых Джонни, которых мы вчера убили. У Чабби сделался такой вид, словно мой друг позавтракал десятком тухлых моллюсков. Он окрасился в восковой золотисто-коричневый цвет и сложил пальцы правой руки – против сглаза. – Мисс Шерри, – строго произнес Анджело, – никогда так не говорите. Руки его покрылись гусиной кожей. На него тоже нахлынула волна суеверного страха. – Да, заканчивай, – согласился я. – Это же просто шутка! – возразила Шерри. – И отличная, – сказал я. – Смотри, как нам смешно. Остальное время мы молчали, пока вельбот не остановился у рифовой стены. Я сидел на баке, а когда все трое воззрились на меня, по лицам стало ясно, что у моей бравой команды крепко просел боевой дух. – Нырну в одиночку, – объявил я, и все облегченно заерзали. – Я с тобой, – без энтузиазма вызвалась Шерри. – Чуть позже, – разрешил я. – Сперва проверю, нет ли там Джонни, и подберу вчерашнее снаряжение. Спускался я осторожно. Минут пять висел прямо под лодкой, выискивая в глубинах заводи недобрые тени, а потом потихоньку направился вниз. Чем глубже, тем жутче и холоднее. Но я увидел, что ночной отлив очистил заводь, утащив в океан всю кровь и мертвечину, привлекшую вчера акулью стаю. От громадных белых туш не осталось и следа, и я не видел никаких рыб, кроме многочисленных стаек пестрых обитателей рифа. Серебристый проблеск на дне привел меня к гарпуну, брошенному во время заплыва к вельботу, а поврежденный запорный клапан и пустые акваланги лежали в орудийном порту – там же, где я их оставил. Я вынырнул с грузом на поверхность, сказал, что в заводи чисто, и впервые за день моя команда заулыбалась. – Ну ладно. – Я не преминул воспользоваться всеобщим душевным подъемом. – Сегодня вскроем трюм. – Через корпус? – уточнил Чабби. – Об этом я подумывал, но, чтобы пробить дыру нужного размера, понадобится пара мощных зарядов. Поэтому решил идти к трапу через нижнюю палубу. – Я набросал рисунок на слейте. – Груз непременно съехал к этой переборке. Взорвем ее, а потом вытащим к сходному люку ящик за ящиком. – Далековато от орудийного порта. – Чабби снял кепку и задумчиво помассировал безволосый кумпол. – Поставлю простенький таль на батарейной палубе и еще один у выхода в заводь. – Много работы, – загрустил Чабби. – Ну, ты всегда со мной споришь. А если согласишься, я тут же пойму, что не прав. – Я не говорю, что ты не прав, – сухо произнес Чабби. – Говорю, что много работы. Ты же не поставишь за таль мисс Шерри? – Нет, – согласился я. – Там нужен кто-то покрепче. – И похлопал его по внушительному каменно-твердому животу. – Так я и думал, – приуныл Чабби. – Значит, мне пора надевать акваланг? – Нет, – остановил его я. – Сперва мы с Шерри поставим заряды. – Мне хотелось узнать, как у нее с нервами после вчерашнего кошмара. – Подорвем переборку у трапа, а потом вернемся домой. Сразу после взрыва работать не будем: подождем, пока отлив не унесет дохлую рыбу. Не хотелось бы снова встречаться с Хвостатыми Джонни. Мы вползли в орудийный порт и вдоль путеводного нейлонового линя, который остался с прошлого раза, проследовали по батарейной палубе, в отверстие сходного трапа, на нижнюю палубу и по зловещему темному тоннелю до тупика – переборки, отделявшей коридор от носового трюма. Шерри держала фонарь, а я, вооружившись ручной дрелью, начал сверлить отверстие в перегородке. Без нормального упора для ног работать было неудобно. Первые полтора дюйма я одолел без труда – дерево сгнило до пробковой консистенции, – но потом началась дубовая обшивка, и мне пришлось отказаться от своей затеи: дуб был тверже металла, и я провозился бы с ним не меньше недели. Итак, я понял, что закрепить взрывчатку там, где планировалось, не смогу. Придется использовать заряды посерьезнее, чем хотелось бы, и надеяться, что благодаря тоннельному эффекту коридора ударная волна выбьет перегородку внутрь. Пневмостеплером я загнал в дерево шесть гвоздей – по углам и в центре переборки – и прикрепил к ним половинки брикетов гелигнита. На подготовку к взрыву ушло почти тридцать минут, а потом мы с облегчением покинули тесные пределы старинного корабля и поднялись сквозь прозрачную воду к серебристой поверхности, увлекая за собой изолированные провода. Пока снимали снаряжение, Чабби взорвал заряды. Ударной волны мы почти не почувствовали – ее амортизировал корпус «Утренней зари». Сразу после взрыва мы вышли из заводи и устремились к нашей пещере, воодушевленные перспективой праздного дня. Теперь предстояло ждать, пока отлив не унесет мертвечину за риф. Во второй половине дня мы с Шерри отправились на пикник к южной оконечности острова. Из провизии прихватили оплетенную лозой двухлитровую бутылку португальского винью верде, на закуску выкопали несколько крупных песчаных мий, которых я завернул в водоросли и вновь похоронил в песке, а поверху развел костер из плавника. Пока солнце клонилось к океану, мии приготовились, а бутылка почти опустела. Вино, еда и великолепный вид оказали на Шерри Норт самое благотворное действие: она растаяла, взгляд ее стал наивным и кротким, а когда закат наконец померк и сменился тучной желтой луной – отрадой всех влюбленных, – мы, не обуваясь, отправились по влажному песку в свою пещеру. Следующим утром мы с Чабби полчаса таскали из вельбота необходимое оборудование и складировали его на батарейной палубе «Утренней зари», а потом углубились в корпус корабля. Как я и опасался, разрушения оказались весьма серьезные. Мощные заряды разорвали опалубку, вышибли переборки пассажирских кают, и четверть коридора оказалась заблокирована. Мы выбрали подходящую опорную точку для талей, и, пока Чабби налаживал их, я сплавал в ближайшую каюту. Поводил лучом фонаря по изуродованной взрывом обшивке, покрытой – как, собственно говоря, и весь интерьер – густой порослью подводных растений, под которой угадывались очертания простенькой мебели. Я осторожно скользнул в пролом и завис над разгромленной палубой, зачарованно разглядывая разбросанные по каюте предметы: посуду из европейского и восточного фарфора, расколотый умывальник, великолепный ночной горшок с розовым цветочным узором, проступавшим сквозь пленку скопившегося в нем осадка, пузырьки с духами, бутылочки с косметикой, непонятные металлические предметы и горы аморфного гнилья – судя по всему, одежды, занавесок, перин и одеял. Глянул на часы: пора подниматься и менять баллоны. Поворачивая к выходу, я заметил небольшой прямоугольный предмет, подсветил его фонарем и аккуратно стер толстый слой илистой грязи. Передо мной лежала деревянная шкатулка размером с портативный радиоприемник. Крышка богатая, с перламутрово-черепаховой инкрустацией… Я подумал и сунул шкатулку под мышку. Чабби уже закончил с талями и ждал меня у спуска на батарейную палубу. Всплыв у вельбота, я передал шкатулку Анджело, а потом взобрался на борт. Пока Шерри разливала по кружкам кофе, Анджело переставлял клапаны на свежие баллоны, а я закурил чируту и стал рассматривать шкатулку. Первым делом в глаза бросилось ее плачевное состояние. Инкрустация сгнила и вываливалась из гнезд, палисандр разбух и покорежился, замок и петли разъела ржавчина. Усевшись рядом на банку, Шерри обследовала добычу и тут же воскликнула: – Это дамский футляр для украшений! Открывай, Гарри, давай посмотрим, что внутри! Я просунул под замок наконечник отвертки. При первом нажатии петли лопнули, и крышка отлетела в сторону. Шерри заглянула в шкатулку и тут же выудила из нее толстую золотую цепь с тяжелым медальоном из того же металла. – Ой, Гарри, это же самый писк! Не поверишь, насколько она модная! Следом за ней в шкатулку нырнули остальные. Анджело сцапал пару золотых сережек с сапфирами и немедленно заменил ими свои извечные медяшки, а Чабби повесил на шею тяжелое гранатовое ожерелье и стал прихорашиваться, словно старшеклассница. – Это для моей хозяюшки, – объяснил он. В шкатулке хранились украшения дамы среднего достатка – быть может, супруги мелкого чиновника или другого госслужащего. Ничего особенно ценного, но в нынешнем контексте эта коллекция меня заворожила. Львиную ее долю, понятно, урвала мисс Норт, но я тоже сумел стянуть золотое обручальное кольцо – без камня, зато довольно широкое. – Зачем оно тебе? – посягнула Шерри на мой трофей, не желая упускать ни единого предмета. – Найду куда деть, – объяснил я и многозначительно посмотрел на нее, но взгляд оказался растрачен впустую, так как Шерри с новыми силами бросилась шарить по шкатулке. Я убрал кольцо в надежный кармашек с молнией, что имелся у меня в сумке. К тому времени Чабби так увешался массивными украшениями, что походил на индусскую невесту. – Господи, Чабби, ты же копия Лиз Тейлор, – сообщил ему я, и он принял комплимент с грациозным наклоном головы. С большим трудом я пробудил в нем интерес к возвращению в недра «Утренней зари»; но когда мы вновь оказались на нижней палубе, Чабби бросился разбирать последствия взрыва, словно титан. Проход к трюму завалило фрагментами обшивки и деревянными балками. Налегая вдвоем на таль, мы выволакивали их к орудийному порту и отодвигали в темные глубины батарейной палубы. Когда подобрались к трапу переднего трюма, в баллонах почти не осталось воздуха. Окаменелые доски раскололо взрывом. Заглянув в отверстие, мы увидели твердую черную массу: должно быть, конгломерат ящиков с грузом, слипшихся воедино под собственным весом и давлением воды.
book-ads2
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!