– Хочу. Но – позже. Нельзя останавливаться. Если мы остановимся, я захочу присесть и немного отдохнуть, а нам надо попасть в это село как можно скорее. До наступления темноты. – Это точно. В село мы пришли примерно через сорок минут. Оно выглядело вымершим, только где-то тявкнула собака и хлопнула дверь. – Ты знаешь, где живет эта учительница? – Помню. Пятый дом слева. Какое-то время Мадина Дзагоева смотрела на меня, не узнавая. Ее лоб прорезала вертикальная морщинка, и она невольно отступила в глубь дома. – Вы приезжали к нам! Вместе со своими сотрудниками… и подарили школе компьютеры. – Да. Сейчас мы только вдвоем. И мы хотели бы остановиться у вас. – Простите… – она быстро вышла в соседнюю комнату и вернулась через пять минут. – Вы хотите здесь остаться? – Да, на одну или две ночи. Мне нужно найти одного мальчика, Руслана Аслаева. Помните его? – Да. – Он пропал. И никто не знает, где он. – Я уже не работаю в школе. Уволилась. А о Руслане я ничего не слышала. У него деда недавно убили. Я посмотрела на Шаповалова, а он – на меня. – А школу вчера разбомбили, – добавила она. – Я знаю. – Мы сейчас, если можно, оставим у вас вещи и пойдем искать Руслана. – Пожалуйста. – Она кивнула: – Идите за мной… Я покажу вам вашу комнату. Свободная комната оказалась в низком сарае, во дворе. Мы бросили на кровать рюкзак и сумку и вышли во двор. – Уточни у нее, где живет Руслан, – предложил Шаповалов. – Я помню. Зрительная память у меня хорошая. Он живет на окраине села. Это на другом его конце. – Тогда не будем терять время. В доме Руслана не было. Мы постучали в дверь несколько раз, но ответом была только тишина. Калитка была сломана и хлопала на ветру. На окнах висели старые ситцевые занавески. – Может быть, зайдем? – предложил Шаповалов. – Нехорошо как-то. Это ведь чужой дом. Здесь свои обычаи, свои порядки. А мы вломился без спроса. – Не стоять же здесь до вечера! Мы вошли во двор и обошли дом кругом. Никого. Я остановилась и провела рукой по лбу: – Я кажется, знаю, где он. Руслан как-то рассказывал мне о старой крепости, он любил там бывать. Может, поищем его там? – А далеко она? – Минут двадцать пешком. Или чуть дольше… это зависит от того, как мы пойдем, быстрым шагом или медленным. Мы пошли по тропинке, поднимавшейся в горы. Тропинка была узкой и неровной, иногда она становилась почти отвесной, и тогда Шаповалов подсаживал меня, и я, хватаясь руками за кусты или за каменные выступы, подтягивалась вверх. Так карабкались примерно полчаса, и, когда в очередной раз я подтянулась и поднялась на каменистый пятачок, я увидела разрушенную крепость. Солнце уже садилось за горизонт, и его алые лучи цеплялись за неровные зазубренные края. – Вот она! – сказала я Шаповалову, прикладывая руку козырьком к глазам. – И где ты собираешься искать Руслана? Я пожала плечами: – Не знаю. Но он где-то здесь. Я уверена в этом! Не знаю почему, но уверена. Мы обогнули крепость и увидели редкий лесок. – Давай посмотрим там. – Стой здесь. Я пойду один, – негромко сказал Шаповалов. – Только возвращайся быстрее. Он ушел. Я вернулась к крепости и заглянула в бойницу. Буйная поросль травы прикрывала крупные камни у основания крепости, серо-белые, выветрившиеся от ветра и времени. – Руслан! – негромко позвала я. У самого моего уха просвистел камень. Я быстро пригнулась. – Кто здесь? – я оглянулась и порхнула в пролом в стене. – Руслан? – повторила я, уже менее уверенно. – Я тут, – прошелестело сзади. Я резко обернулась. Я не слышала, как Руслан прокрался следом за мной. Он выглядел осунувшимся, похудевшим. Глаза его ввалились, под ними чернели круги. Он был в черных вылинявших брюках и серой футболке. – Я… приехала за тобой. Здравствуй! – спохватилась я. – Ты меня помнишь? Я приезжала в вашу школу, заходила в твой класс, на урок рисования, просила детей нарисовать… – Помню… – перебил он меня. От его внимательного, пристального взгляда мне стало не по себе. – А… почему ты не дома? Я заходила к тебе… – Вам нужно уезжать отсюда, скорее… Они убили деда! Я спал, когда они пришли… Еле успел выскочить через окно, перелез через забор. Я слышал, как они добивали деда прикладами… С тех пор я здесь… Вам надо уехать! – повторил он. – И как можно скорее, нельзя медлить! Лучше вернуться другой дорогой, я покажу. – Спасибо. Но я приехала не одна. И я не… я не собираюсь так быстро уезжать. Мне надо кое-что с тобой обговорить… – Ау! – слышала я негромкий зов. Шаповалов! – Мы здесь. – Слышу. Увидев Руслана, Олег протянул ему руку: – Здоро́во! Маленькая рука мальчишки утонула в лапе Шаповалова. – Значит, ты – Руслан, а я – Олег Николаевич. Можно просто Олег… Мы приехали за тобой. Внезапно Руслан метнулся в сторону, и тут же короткая автоматная очередь прорезала воздух. – Ложись! – крикнул мне Шаповалов, прикрыв меня своим телом. Он повалил меня на землю, рухнул на меня сверху и шепнул мне в самое ухо: – Не двигайся, молчи! Может быть, нас не заметят… Трава была густой, и она пахла сыростью, какие-то мошки запутались в моих волосах… я чихнула… – Тише! – разъяренно прошипел Шаповалов. – Тише! Я замерла. Знойная духота, разлитая в воздухе, тоже словно бы замерла, воцарилась такая страшная, неподвижная тишина, что мне сразу стало ясно – что-то произойдет. Обязательно. Сердце отчаянно, со страшной силой, заколотилось о ребра; мне хотелось поднять голову, взглянуть вверх, но меня крепко прижимал к земле тяжеленный Шаповалов. Он предупредил, чтобы я не двигалась, и я лежала, уткнувшись носом во влажную траву, и боялась пошевелить даже пальцем… Откуда-то сверху послышался тонкий саднящий звук, и что-то со страшным грохотом впечаталось в стену крепости совсем рядом со мной. Мы с Шаповаловым содрогнулись, ударная волна прошла сквозь наши тела. – Что это? – прошептала я одними губами. Но, как ни странно, Шаповалов меня услышал. – Кажется, нас бомбят. – Может, лучше побежать? – Нет! Нас заметят. – Но лежать – это так глупо…