– Почему ты тогда домой не уезжаешь? – хмыкнула Надя. – Хочу подышать свежим воздухом, – быстро нашла ответ сестра академика. – А ты что тут сидишь? Какие секреты за пазухой прячешь? Надежда заморгала. – Дорогие мои, – сладким голосом завела Лидия, – давайте вспомним о нашей прежней дружбе. Я давно хотела сказать вам огромное спасибо. Тебе, Агния, за то, что не бросилась в милицию, и тебе, Надюша, что не подала на Соню в суд. Вы поступили, как родные люди. Я вам очень благодарна. Я вздохнула. А ведь правда! Ну почему в мою чрезвычайно умную голову до сих пор не пришел вопрос: по какой, собственно, причине ни Агния, ни Надежда, ни Николай не побежали с заявлением в милицию. И не стоит напоминать о дружбе, которая связывала компанию. Если дочь даже самого близкого вам человека покалечит вашего ребенка, навряд ли вы простите девушку и не потребуете для нее сурового наказания. Кстати, и врачи в больнице, куда доставили Лену с тяжелыми травмами, обязаны были задать вопрос о причине случившегося и сообщить милиции. Кто заткнул им рот? Мне в голову приходит лишь одно имя: Андрей Валентинович Бархатов. Да, ученый очень ловко разрулил неприятность. Соня была отправлена в интернат, а у супругов вскоре родился Антон. Видимо, академик решил, что надо завести еще одного ребенка в придачу к неудавшейся дочери. Я посмотрела на присутствующих, которые явно решили забыть о том, по какой причине их вновь собрали в Филимонове. Теперь мне стало понятно, почему Лидия Сергеевна в зрелом возрасте отважилась на рождение сына. Дело вовсе не в положительном эффекте, который оказывает на женский организм беременность. Скорей всего Андрей Валентинович сказал супруге: – Неизвестно, удастся ли вернуть Софью к нормальной жизни, неизвестно, как на девочке отразится произошедшее. Нам нужен нормальный ребенок. И Лидии пришлось рожать. Глава 19 После завтрака присутствующие разбрелись, а Эстер собралась в офис администрации поселка. – Прямо безобразие! – возмущалась экономка. – Раньше Филимоново считалось простой деревенькой, и со светом все было в порядке, а сейчас обозвали одну его часть коттеджным поселком, обнесли забором, охраны понатыкали, но с электричеством беда. Постоянные скачки напряжения! Это из-за них духовка вышла из строя и морозильник потек. Ах, да. Еще и кофемашина перестала работать! Я вызвала мастера по ремонту. Обратилась в фирму «Помощник», пообещали прислать специалиста. Только нет его! Вроде хорошо придумали – один электрик приедет и все неполадки устранит, сто людей из разных контор звать не надо. И где же он? – А у Лидии в ванной радио отключилось, – вздохнула я. – Утром, едва хозяйка в кухню вошла, снова пробки вышибло и СВЧ-печка накрылась, – нахмурилась Эстер. – Я уверена, что виноваты постоянные колебания напряжения, вот техника и не выдерживает. Ничего, заставлю местных чиновников покрутиться! Мартин! Мартин! Куда подевался песик? Я показала на открытую дверь террасы. – Унесся в сад, роет туннель к лесам Франции, где массово колосятся трюфели, или пытается прорыть метро до Туниса. Извини, я не в курсе, какой климат предпочитают деликатесные грибы. Где их больше произрастает – в Европе или в Африке? Эстер сдвинула брови. – Пожалуй, сначала я отыщу собаку, не дай бог, потеряется. Мартин – представитель новой породы, стоит больших денег! Я провожу кастинг спонсоров, которые горят желанием развивать направление лабродуделей, не хочу привлекать к селекции абы кого. Кстати, не желаешь поучаствовать? – перешла на свойский тон экономка. – Денег у тебя куры не клюют, пожертвуй тысяч десять евро на продолжение моих научных изысканий по новой популяции псов. – Маловероятно, что я стану заниматься разведением домашних животных, – вежливо ответила я. – Купи первого щенка Мартина, – не отставала Эстер, – сделаю тебе скидку. Очень выгодное вложение средств. Мартин станет лучшим трюфеледобытчиком в мире, будешь ездить с его сыном по заграницам, сто раз мне потом «спасибо» скажешь. Я покосилась на экономку. Она говорит серьезно? Верит в то, что, скрестив лабрадора и пуделя, получила уникального пса, на котором заработает капитал? Некоторые люди потрясающе наивны, если не сказать глупы. Отлично помню, как на заре перестройки моя подруга Варя Ремизова решила поправить свое финансовое положение и клюнула на объявление в газете с предложением выращивать вешенки. Я, к сожалению, узнала о затее уже в тот момент, когда Варюша превратила одну из комнат своей квартиры в грибную «оранжерею». Она купила у фирмачей, так сказать, рассаду, особую питательную массу в ящиках, специальные лампы, под их светом вешенки должны были колоситься и буйно плодоносить, и начала подсчитывать будущие барыши. – Ничего, что много потратила, – с азартом говорила Варвара, – после первого урожая грибов расходы окупятся, а после второго я приобрету хорошую машину. Говорят, московские рестораны расхватывают вешенки в невероятном количестве. Я только вздыхала. Ремизова уже однажды фасовала какие-то катышки под названием «мумие» – купила их у мошенников, утверждавших, что данную БАД аптеки оторвут с руками, главное – разложить целебное средство по красивым пакетикам, и греби миллионы лопатой. Как понимаете, мумие никто на реализацию не взял. С новой затеей получилось то же самое – вешенки даже не проклюнулись. Варя потеряла кучу денег, обогатив негодяев, соблазнивших ее скорым барышом… – Мартин – суперискун грибов, – продолжала Эстер. Слово «суперискун» вызвало у меня улыбку, до сих пор я никогда не слышала мужской вариант слова «ищейка». Эстер обогатила русский язык. Хотя, думаю, «суперищей» звучало бы не лучше. – Ну, по рукам? – спросила экономка. – Представляешь, какие дети будут у пса? Наверняка его щенки пойдут по двадцать тысяч евро. Мартин привит, приучен к туалету, очарователен, красив, воспитан. Я хмыкнула. «И красив, и умен, сто угодий в нем…» Вот только псина постоянно царапает пол и мебель, не слушается хозяйку, обожает валяться в земле, потом прыгает на всех, ставя на грудь грязные лапы, и постоянно издает душераздирающие звуки. А в остальном – весьма интеллигентен. – Нет, спасибо, – помотала я головой, – у меня уже есть Афина, кот Фолодя, попугай Гектор и целая кошачья-собачья стая в Париже. Лучше предложить будущих собачек начальнику треста «Мостоннель» или показать Мартина директору Метростроя. Вот их, думаю, заинтересует собака, которая может за ночь прорыть тоннель под Ла-Маншем. – А я-то хотела тебе большую скидку предложить… Ну, не хочешь – не надо, будешь локти потом кусать, – сердито заявила Эстер. – Вспомнишь, как отказалась и потеряла возможность приумножить свое состояние. – Откуда у тебя такая уверенность, что у меня есть это самое состояние? – улыбнулась я. Эстер закатила глаза. – Думаешь, мир состоит из дураков? Сейчас век новых технологий. Я, когда с кем-нибудь знакомлюсь, обязательно вбиваю его имя либо в «Одноклассники», либо на «Фейсбук», либо «ВКонтакте» и – опаньки, полный расклад перед глазами. – Со мной твоя методика не сработает, – засмеялась я, – я не зарегистрирована ни в одной из социальных сетей. – Какая наивность, – ухмыльнулась собеседница. – Зато там полным-полно тех, кто с тобой вместе учился, жил по соседству, общался в разные годы. Только я сбросила вопрос про Дарью Васильеву из Ложкина – Лида сказала, где ты живешь, – и собрала урожай. – Ясно, – пробормотала я. Из сада долетел утробный вой. – Мартин, гаденыш! – закричала Эстер, кидаясь к двери на террасу. – Чем ты там занимаешься, пакостник? Я посмотрела ей вслед, взяла телефон, позвонила в больницу, куда положили домработницу Наталью, и узнала, что та пока в реанимации, но опасений за ее жизнь нет. – Поджелудочная взбунтовалась, – ответил врач, – что-то больная не то съела. Не беспокойтесь, поставим ее на ноги. Мы хоть и областная клиника, но многие столичные учреждения за пояс заткнем по оборудованию и квалификации сотрудников. – Может, Наташе принести еды? – поинтересовалась я. – Ни в коем случае! Холод, голод и покой, вот что необходимо человеку с ее проблемой, – возвестил врач. – И в палатах интенсивной терапии передачи запрещены. Позвоните после пяти, в три у нас профессорский обход, если Олег Иванович решит, что больную можно перевести в обычное отделение, вы сможете ее навестить с восемнадцати до двадцати. Только повторяю: пожалуйста, никакой еды не приносите. К сожалению, родственники часто вредят нашим пациентам. Мы их держим на диете, а добрая женушка больного панкреатитом жареной картошечкой со свиной отбивной потчует. Пообщавшись с доктором, я собралась пойти на второй этаж. Гости расползлись кто куда. Судя по недовольным крикам, доносившимся из сада, Эстер пыталась поймать Мартина. Лида, как всегда, гуляла в лесу. Она живет по строгому расписанию, сейчас у нее время променада – Бархатова должна быстрым шагом пройти три километра, физическая активность способствует хорошему кровообращению и омолаживает организм, а Лидию Сергеевну ничто не может сбить с пути, который ведет к красоте. Надя сидела в гостиной с вязаньем. Николай только что вышел в сад, вооруженный корзиной и большими ножницами. – Хочу собрать сконце эректус, это одуванчик по-латыни, – сказал он мне. – Вроде затрапезный цветок, а сила в нем чрезвычайная. Дашенька, вы бледная и слишком худая. Недоедаете? – Ну что вы, – улыбнулась я. – Просто такое телосложение и цвет кожи. – У вас анемия, – тут же поставил диагноз Коровин. – Когда-нибудь принимали железосодержащие препараты? – Не доводилось, – ответила я. – Правильно, – одобрил Коровин, – и не надо, они губят печень. Я вам составлю капельки, попьете и обретете здоровый румянец плюс пару килограммов. И в моей клинике есть масса замечательных процедур. Хотите расскажу? Например, лечение жабами. – Это как? – удивилась я. Николай облокотился о перила лестницы. – Про пиявок слышали? – Конечно, – кивнула я. – Сама гирудотерапией никогда не увлекалась, но кое-кто из моих подруг лечил так тромбофлебит, все остались довольны эффектом. – Пиявки больно кусают, – поморщился Николай. – Потом след от них долго кровоточит, синяки остаются. А от лягушек никаких неприятностей. Они на вас посидят, снабдят своей энергией, заберут негатив. Непременно попробуйте. Правда, манипуляция дорогая, ведь жаб доставляют из Мексики. Нужен особый вид, из штата Юкатан, где жили майя. Но вы-то копейки не считаете, вполне обеспечены, если не сказать – богаты. Я постаралась сохранить на лице вежливо-заинтересованное выражение. Похоже, передо мной еще один любитель выудить информацию из социальных сетей. – Подумайте над моим предложением, – гудел Коровин, – поразмышляйте. Поймите, деньги, вложенные в здоровье, окупятся сторицей. Держите визитку! Я взяла карточку, положила ее в карман и поспешила наверх, в спальню Антона. Постучала, не дожидаясь приглашения, распахнула дверь и поняла, что попала в разгар выяснения родственных отношений. Яна, красная и растрепанная, стояла возле стола, за которым перед несколькими раскрытыми ноутбуками сидел ее дядя, и с гневом говорила: – Ты меня совсем не любишь! Антон почесал висок. – Я прекрасно к тебе отношусь. – Тогда сделай, что я прошу! – топнула ногой девочка. – Безумная просьба, – промямлил компьютерщик. – Невыполнимая, невозможная. – Я же проиграю… – заканючила Яна. – Неужели тебе трудно? Антон упрямо покачал головой. – Просто ты не хочешь! – обозлилась Яна. – Небось своим дружкам помогаешь, девчонкам все рассказываешь. – У меня нет девушек, – отбивался Тоша.