– Между прочим, шоколад не отравленный… Гарри откусил, и, к его удивлению, по телу до самых кончиков пальцев разлилось тепло. – Мы прибудем на платформу через десять минут, – сказал профессор Люпин. – Ты как, Гарри? Гарри не стал спрашивать, откуда профессор Люпин знает его имя. – Нормально, – смущенно пробормотал он. До прибытия они почти не разговаривали. Наконец поезд остановился у платформы «Хогсмед», и в дверях образовалась давка – все торопились выйти; совы ухали, кошки мяукали, ручная жаба Невилла громко квакала у него под шляпой. На крошечной платформе было очень холодно; с неба рушилась ледяная дождевая пелена. – Пер’клашки, сюда! – прокричал знакомый голос. Гарри, Рон и Гермиона обернулись и на другом конце платформы разглядели очертания гигантской фигуры Огрида. Тот манил за собой перепуганных первоклассников: им предстояло традиционное путешествие по озеру. – Как делишки, троица? – заорал Огрид поверх голов. Ребята помахали ему, но поговорить не удалось: их повлекло по платформе вместе с потоком. Гарри, Рон и Гермиона вслед за толпой сошли на размытую глинистую дорогу, где их ожидало никак не менее сотни дилижансов. Оставалось только предположить, что в каждый дилижанс впряжены невидимые лошади, – едва ребята вскарабкались внутрь и закрыли за собой дверцы, карета тронулась сама по себе, подпрыгивая и раскачиваясь на ходу. Внутри пахло плесенью и сеном. После шоколада Гарри полегчало, но он все еще был очень слаб. Рон и Гермиона то и дело косились на него, словно опасаясь, что он опять грохнется в обморок. Когда они подъехали к великолепным чугунным воротам между двумя каменными колоннами с крылатыми кабанами на вершинах, Гарри увидел еще двух высоких дементоров под капюшонами, стоявших на страже с флангов. Волна леденящей тошноты грозила снова накрыть его с головой; он откинулся на комковатое сиденье и не открывал глаз, пока дилижанс не миновал ворота. На подъезде к замку, на длинном пологом склоне, экипаж набрал скорость. Гермиона высунулась в оконце и смотрела, как приближаются многочисленные башни и башенки. Наконец карета, качнувшись, остановилась. Рон с Гермионой вышли. Когда выходил Гарри, ему в уши ударил тягучий, но ликующий голос: – Ты упал в обморок, Поттер? Лонгботтом не врет? Ты правда бухнулся в обморок? Малфой локтем оттолкнул Гермиону и преградил Гарри дорогу на каменной лестнице; его лицо сияло, а бледные глаза злобно сверкали. – Отвали, Малфой, – бросил Рон, сжав челюсти. – Ты тоже упал в обморок, Уизли? – громко спросил Малфой. – Бяка дементор и тебя напугал? – Что-то не так? – раздался мягкий голос. Из соседней кареты вышел профессор Люпин. Малфой окинул его высокомерным взором, мгновенно подметил и заплатки, и потрепанный сундук. С еле уловимым намеком на сарказм он ответил: – Ой нет, что вы… профессор, – а затем подмигнул Краббе с Гойлом и первым направился в замок. Гермиона ткнула Рона в спину, чтобы пошевеливался, и трое друзей влились в толпу, поднялись по ступеням, прошли сквозь огромные дубовые двери, потом в гулкий вестибюль, освещенный факелами, – оттуда величественная мраморная лестница вела на верхние этажи. Справа распахивались двери в Большой зал; Гарри, влекомый толпой, шагнул было туда, но успел лишь одним глазком взглянуть на зачарованный потолок – нынче вечером черный и затянутый тучами, – как раздался голос: – Поттер! Грейнджер! Оба ко мне! Гарри и Гермиона удивленно оглянулись. Поверх голов к ним обращалась профессор Макгонаголл, преподаватель превращений и куратор колледжа «Гриффиндор». Это была суровая ведьма с тугим пучком на голове; проницательные глаза строго смотрели из-за квадратной оправы очков. Гарри сквозь толчею продрался к ней, охваченный неприятным предчувствием: при одном виде профессора Макгонаголл ему всегда казалось, будто он в чем-то провинился. – Незачем так пугаться – я просто хочу сказать вам пару слов у себя в кабинете, – успокоила она. – А вы идите, Уизли. Рон растерянно посмотрел, как профессор Макгонаголл уводит Гарри и Гермиону сквозь оживленно болтающую толпу; вслед за куратором они прошли через вестибюль, вверх по мраморной лестнице и по коридору. У себя в кабинете – небольшой комнате с широким камином, где уютно пылал огонь, – профессор Макгонаголл жестом пригласила Гарри и Гермиону садиться. Сама она уселась за свой стол и сказала отрывисто: – Профессор Люпин прислал из поезда сову – сообщил, что вам стало плохо, Поттер. Не успел Гарри ответить, в дверь негромко постучали и в кабинет ворвалась фельдшерица мадам Помфри. Гарри залился краской. Мало того что он упал в обморок или что там с ним произошло, так нет же, они еще устраивают вокруг него суматоху. – Со мной все в порядке, – сказал он, – мне ничего не надо… – А, вот это кто! – воскликнула мадам Помфри, не обратив ни малейшего внимания на его слова, и наклонилась заглянуть ему в лицо. – Что, снова геройствуем? – Дементор, Поппи, – пояснила профессор Макгонаголл. Они мрачно переглянулись, и мадам Помфри неодобрительно зацокала языком. – Подумайте, ставить дементоров около школы, – ворчала она, отводя со лба Гарри волосы и щупая ему лоб. – Это у нас будет не единственный обморок. Так и есть, весь липкий. Ужасные твари эти дементоры, а уж как они действуют на людей и без того хрупких… – Я не хрупкий! – сварливо огрызнулся Гарри. – Разумеется, нет, – рассеянно согласилась мадам Помфри, щупая ему пульс. – Что ему нужно? – решительно спросила профессор Макгонаголл. – В постель? Может, стоит провести ночь в лазарете? – Со мной все нормально! – взвился Гарри. Невыносимо даже думать, что скажет Драко Малфой, если Гарри упекут в лазарет. – Ну хотя бы шоколад, – решила мадам Помфри, пытаясь заглянуть в зрачки пациента. – Я уже съел, – сказал Гарри. – Мне дал профессор Люпин. Он нам всем дал шоколада. – Вот как? – одобрительно произнесла мадам Помфри. – У нас наконец-то появился преподаватель защиты от сил зла, который знает свое дело? – Вы уверены, что с вами все нормально, Поттер? – строго спросила профессор Макгонаголл. – Да, – ответил Гарри. – Очень хорошо. Тогда будьте любезны, подождите за дверью, пока я коротко побеседую с мисс Грейнджер о ее расписании. А потом мы вместе пойдем на пир. Гарри вышел в коридор вместе с мадам Помфри, и та отправилась назад в лазарет, бормоча себе под нос. Ждать пришлось всего несколько минут; затем из кабинета выскочила ужасно довольная Гермиона, а следом за ней вышла профессор Макгонаголл, и они втроем по мраморной лестнице спустились в Большой зал. Им предстало море остроконечных шляп: по периметрам столов всех четырех колледжей сидели ученики, и их лица мерцали в свете тысяч свечей, парящих в воздухе над столами. Профессор Флитвик, миниатюрный колдун с копной седых волос, выносил из зала древнюю шляпу и трехногий табурет. – Ой, – тихо сказала Гермиона, – мы пропустили Распределение! Новых учеников «Хогварца» распределяла по колледжам («Гриффиндор», «Вранзор», «Хуффльпуфф» и «Слизерин») Шляпа-Распредельница. Примеряешь ее – и она выкрикивает название колледжа, куда ты подходишь больше всего. Профессор Макгонаголл прошествовала к своему креслу за учительским столом, а Гарри с Гермионой как можно тише прошмыгнули в другую сторону, к столу «Гриффиндора». Они крадучись пробирались по стеночке, но на них все оглядывались, а некоторые показывали на Гарри пальцами. Неужели история о том, как он потерял сознание из-за дементора, разлетелась так быстро? Гарри с Гермионой сели по обе стороны от Рона, который занял для них места. – Что от вас хотели? – уголком рта спросил он у Гарри. Гарри начал шепотом объяснять, но тут директор школы встал, собираясь произнести речь, и Гарри умолк. Профессор Думбльдор, хотя и невероятно старый, всегда производил впечатление очень энергичного человека. У него были длинные, в несколько футов, серебристые волосы и борода, очки со стеклами-полумесяцами и чрезвычайно крючковатый нос. Про него часто говорили, что он величайший чародей столетия, но Гарри уважал его не за это. Альбусу Думбльдору поневоле доверяли безоговорочно, и сейчас от одной его лучистой улыбки Гарри впервые после встречи с дементором стало по-настоящему спокойно. – Добро пожаловать! – сказал Думбльдор. Свет свечей мерцал в серебристой бороде. – Добро пожаловать в «Хогварц» на очередной учебный год! Я хочу сделать пару объявлений, и поскольку одно из них очень серьезно, пожалуй, от него лучше отделаться сразу, пока вас не разморило наше великолепное пиршество… – Думбльдор прочистил горло и продолжил: – Как вы все уже знаете, после обыска в «Хогварц-экспрессе» наша школа принимает у себя азкабанских дементоров. Они находятся здесь по делам министерства магии. Он ненадолго умолк, и Гарри вспомнил слова мистера Уизли: мол, Думбльдор недоволен, что дементоры охраняют школу. – Дементоры размещены возле каждого входа на территорию школы, – сказал Думбльдор, – и, пока они здесь, я хочу, чтобы всем было предельно ясно: школу нельзя покидать без разрешения. Дементоров не проведешь никакими трюками и переодеваниями – и даже плащами-невидимками, – добавил он мягко, и Гарри с Роном переглянулись. – И не в природе дементоров внимать мольбам или извинениям. Посему предупреждаю вас всех – не давайте им повода причинить вам вред. Я надеюсь, старосты колледжей, а также наши новые старшие старосты проследят за тем, чтобы ученики не вздумали шутить шутки с дементорами. Перси, сидевший неподалеку от Гарри, опять выпятил грудь и важно осмотрелся. Думбльдор помолчал, очень серьезно оглядел присутствующих; никто не шелохнулся и не издал ни звука. – И, на более радостной ноте, – снова заговорил директор, – я счастлив представить вам двух новых преподавателей, влившихся в этом году в наш славный коллектив. Во-первых, профессор Люпин, который любезно согласился занять пост преподавателя защиты от сил зла. Послышались разрозненные, довольно неохотные аплодисменты. Только те, кто ехал в одном купе с Люпином, хлопали как следует, и Гарри среди них. Профессор Люпин выглядел особенно убого рядом с остальными учителями, надевшими свои лучшие наряды. – Погляди на Злея! – прошипел Рон на ухо Гарри. Профессор Злей, преподаватель зельеделия, пристально смотрел на профессора Люпина. Все знали, что Злей жаждет заполучить место преподавателя защиты от сил зла, но сейчас даже Гарри, ненавидевший Злея, поразился, увидев, какой гримасой искажено это худое землистое лицо. То был даже не гнев – то было отвращение. Гарри очень хорошо знал эту гримасу: она появлялась у Злея всякий раз при встрече с ним, Гарри. – Что касается второго назначения, – снова заговорил Думбльдор, когда стихли вялые приветствия в адрес профессора Люпина, – я с огорчением вынужден довести до вашего сведения, что профессор Мольюбит, который преподавал уход за магическими существами, вышел на пенсию, дабы насладиться жизнью, пока у него остались хоть какие-то конечности. Однако я счастлив сообщить, что его место займет не кто иной, как Рубеус Огрид, который согласился добавить обязанности учителя к уже имеющимся у него обязанностям хранителя ключей и лесника. Гарри, Рон и Гермиона ошеломленно уставились друг на друга. А затем присоединились к оглушительным – особенно за гриффиндорским столом – овациям. Гарри перегнулся через соседей и посмотрел на Огрида. Тот сидел с багряным лицом и внимательно изучал свои громадные ладони. Широкая улыбка пряталась в космах черной бороды. – Надо было догадаться! – вопил Рон, молотя по столу. – Кто еще включит в список кусачую книгу? Гарри, Рон и Гермиона прекратили хлопать последними и, когда профессор Думбльдор вновь заговорил, увидели, что Огрид утирает глаза скатертью. – Что же, по-моему, все важное я сказал, – заключил профессор Думбльдор. – Давайте теперь пировать! Дожидавшиеся своего часа золотые блюда и кубки внезапно наполнились едой и питьем. Гарри, вдруг оголодавший как волк, набросился на все, до чего только мог дотянуться. Было необыкновенно вкусно; по залу носилось эхо разговоров, смеха, стука ножей и вилок. И все же Гарри, Рон и Гермиона с нетерпением ждали, когда пир закончится, – им хотелось пообщаться с Огридом. Они знали, как много для него значит новая работа. Огрид не закончил колдовского образования; в третьем классе его исключили из «Хогварца» за преступление, которого он не совершал. Гарри, Рон и Гермиона в прошлом году смыли позор с его имени. Наконец, когда последние кусочки тыквенного торта испарились с золотых блюд, Думбльдор объявил, что настало время отправляться в постель, и тогда ребята воспользовались случаем. – Поздравляем, Огрид! – крикнула Гермиона, когда они подошли к учительскому столу. – Это все вы трое, – отозвался Огрид, утирая лоснящееся лицо салфеткой. – Прям не верится… великий человек, Думбльдор… сразу пришел ко мне, как только профессор Мольюбит сказал, что с него хватит… я ж всю жисть об этом мечтал…