От полноты чувств он зарылся лицом в салфетку, и профессор Макгонаголл погнала ребят спать. В хвосте плотного потока гриффиндорцев они поднялись по мраморной лестнице и, уже очень уставшие, направились по коридорам и снова по лестницам к потайному входу в гриффиндорскую башню. Большой портрет полной дамы в розовых шелках спросил у них: – Пароль? – Пустите, дайте пройти! – закричал сзади Перси. – Новый пароль: «Майор Фортуна»! – Ой нет, – печально охнул Невилл Лонгботтом. Он всегда с большим трудом запоминал новое. Протиснувшись в дыру за портретом и пройдя сквозь общую гостиную, мальчики и девочки разошлись в разные стороны. Гарри карабкался по винтовой лестнице, и в голове была одна-единственная мысль: как же он счастлив вернуться в школу! Они вошли в родную круглую спальню с пятью кроватями под балдахинами, и Гарри, оглядевшись, почувствовал, что наконец-то дома. Глава шестая Когти и чайная гуща Когда наутро Гарри, Рон и Гермиона пришли на завтрак в Большой зал, первым делом им попался на глаза Драко Малфой, который развлекал большую компанию каким-то анекдотом. Когда ребята шли мимо слизеринцев, Малфой под восторженный рев комично изобразил, будто падает в обморок. – Не обращай внимания, – в спину Гарри сказала Гермиона. – Просто не замечай, оно того не стоит. – Эй, Поттер! – завизжала Панси Паркинсон, слизеринка с лицом мопса. – Поттер! Дементоры идут, Поттер! У-у-у-у-у-у-у! Гарри плюхнулся за гриффиндорский стол рядом с Джорджем Уизли. – Новое расписание третьего класса, – объявил тот, передавая листы. – Что это с тобой, Гарри? – Малфой, – усаживаясь по другую сторону от Джорджа, объяснил Рон. Он испепелял глазами стол «Слизерина». Джордж посмотрел туда же и успел заметить, как Малфой снова изображает припадок. – Жалкое дрянцо, – спокойно сказал Джордж. – Вчера, когда дементоры обыскивали наш вагон, он был не такой храбрый. Примчался прятаться к нам в купе, верно, Фред? – Чуть не обмочился, – бросил Фред, презрительно глянув на Малфоя. – Да я и сам, признаться, был не очень-то, – добавил Джордж. – Жуткие они, эти дементоры… – Как будто замораживают тебя изнутри, – проговорил Фред. – Но ты ведь не упал в обморок, – тихо заметил Гарри. – Да забудь! – подбодрил его Джордж. – Папе однажды пришлось побывать в Азкабане, помнишь, Фред? Так вот он говорил, что ничего хуже с ним в жизни не случалось. Вернулся домой ослабевший и весь дрожал… Эти дементоры, они высасывают всю радость вокруг. Большинство заключенных сходят с ума. – И вообще, посмотрим, что будет с Малфоем после первого квидишного матча, – заявил Фред. – «Гриффиндор» против «Слизерина» – первая игра сезона, не забыли? Единственный раз, когда Гарри и Малфой встретились на квидишном поле, Малфою определенно не поздоровилось. Немного повеселев, Гарри положил себе сосисок с тушеными помидорами. Гермиона изучала свое новое расписание. – О-о-о, здорово, сегодня уже начнутся новые предметы! – радостно воскликнула она. – Гермиона, – Рон нахмурился, заглянув через плечо девочки в ее листок, – они тебе что-то перепутали. Смотри – у тебя по десять уроков в день. На это просто времени не хватит. – Я справлюсь. Я договорилась с профессором Макгонаголл. – Но ты посмотри, – засмеялся Рон, – вот, например, сегодня утром. Девять часов – прорицание. А внизу: девять часов – мугловедение. И еще, – Рон, не веря своим глазам, наклонился ближе, – смотри – под всем этим арифмантика в девять часов! Я, конечно, знаю, что ты у нас очень умная, но не до такой же степени. Как ты можешь быть на трех уроках одновременно? – Не глупи, – бросила Гермиона. – Конечно, я не буду на трех уроках одновременно. – А тогда как?.. – Передай мармелад, – попросила она. – Но… – Ой, Рон, какое тебе дело до моего расписания? – огрызнулась Гермиона. – Я же сказала, я обо всем договорилась с профессором Макгонаголл. Тут в Большой зал вошел Огрид в длинном плаще из чертовой кожи. В громадной руке он рассеянно крутил дохлого хорька. – Нормалек? – бодро вскричал Огрид, по дороге к учительскому столу задержавшись возле ребят. – Вы у меня на самом первом уроке! Прям после обеда! С пяти утра на ногах – матерьял подготавливал… чтоб все путем… Я – да вдруг учитель… во дела, чес’слово! Он широко ухмыльнулся и пошел есть, от избытка чувств размахивая хорьком. – Интересно, что это он там подготавливал? – с некоторым беспокойством произнес Рон. Зал постепенно пустел – школьники расходились по классам. Рон сверился с расписанием. – Пора идти, смотрите, кабинет прорицания на самом верху Северной башни. Туда минут десять тащиться… Они поспешно доели, попрощались с Фредом и Джорджем и направились к дверям. Когда они проходили мимо слизеринского стола, Малфой в очередной раз изобразил обморок. Взрывы хохота преследовали Гарри до самого вестибюля. Добраться до Северной башни и впрямь оказалось непросто. За два года в «Хогварце» они не успели досконально изучить замок и в башне еще не бывали. – Где-то… здесь… можно… срезать… – пропыхтел Рон, когда они вскарабкались по седьмой длиннющей лестнице и очутились на незнакомой площадке, где висела одна-единственная большая картина с изображением пустой лужайки. – Мне кажется, нам сюда, – сказала Гермиона, всматриваясь в безлюдный коридор справа. – Не может быть, – откликнулся Рон, – это же юг. Вон, даже озеро видно из окна… Гарри рассматривал картину. На лужайку приковылял толстый, серый в яблоках пони – теперь он равнодушно жевал траву. Гарри давно привык, что в «Хогварце» герои картин двигаются и даже ходят друг к другу в гости, но всегда наблюдал с удовольствием. Мгновение спустя на полотно с лязгом ворвался коренастый рыцарь в доспехах. На металлических наколенниках зеленели травяные пятна – видимо, он только что упал со своего пони. – Ага! – выкрикнул он, завидев ребят. – Кто сии злодеи, что вторглись в мою вотчину? Явились позлорадствовать над моим падением? Оставьте меня, жалкие псы, простолюдины! Ребята изумленно открыли рты, а маленький рыцарь вытянул из ножен меч и угрожающе им потряс, от ярости подпрыгивая. Меч, однако, был для него слишком длинен; от одного особо широкого замаха рыцарь потерял равновесие и рухнул на траву ничком. – Вы не ушиблись? – спросил Гарри, подходя ближе. – Уйди, презренный лицемер! Прочь, негодяй! Рыцарь снова схватил меч и, опираясь на него, поднялся на ноги. К несчастью, лезвие ушло глубоко в землю, и, хотя воин тянул со всей силы, оружие прочно застряло. В конце концов рыцарь задом плюхнулся на траву и откинул забрало, чтобы утереть пот со лба. – Послушайте, – сказал Гарри, пользуясь утомлением рыцаря, – мы ищем Северную башню. Вы случайно не знаете, как туда пройти? – В поход! – Гнев сурового воина бесследно испарился. Он с клацаньем вскочил на ноги и завопил: – За мной, достославные други! Узнаем, судьба ли нам цель обрести иль храбро погибнуть в пути! – Он еще раз – без всякого результата – потянул меч, попробовал (тоже безрезультатно) оседлать пони, махнул рукой и крикнул: – Тогда пешком, храбрые сэры и любезная леди! Вперед! Вперед! Затем, громко лязгая, кинулся влево и скрылся за рамой. Ребята побежали по коридору на бряцание доспехов. То и дело им удавалось засечь бегущего рыцаря на картинах впереди. – Мужайтесь сердцем, худшее грядет! – заорал рыцарь, вынырнув перед стайкой всполошенных дам в кринолинах на картине возле узкой винтовой лестницы. Шумно пыхтя, Гарри, Рон и Гермиона взобрались по круто завинчивающимся ступенькам – отчего головы кружились все сильнее, – услышали наверху журчание голосов и поняли, что наконец-то нашли нужный кабинет. – Прощайте! – крикнул рыцарь, высунув голову посреди зловещего сборища монахов. – Прощайте, друзья по оружию! Случись вам нужда в благородном сердце и стальных мускулах, зовите сэра Кэдогана! – Ага, позовем, – пробормотал Рон, когда рыцарь исчез из виду, – случись нам нужда в чуме болотной и психе ненормальном. Они одолели последние ступеньки и очутились на малюсенькой площадке, где уже столпилось большинство их одноклассников. Дверей на площадке не было, но Рон ткнул Гарри под ребра и показал на потолок. Там находился круглый люк с медной табличкой. – «Сибилла Трелони, прорицание», – прочел Гарри. – И как же туда забираться? Словно в ответ на его вопрос люк распахнулся, и к ногам Гарри спустилась серебристая лестница. Все затихли. – После вас, – ухмыльнулся Рон, и Гарри пришлось карабкаться по лестнице первым. Таких странных классных комнат он еще не видел. Не аудитория, а нечто среднее между чердаком и старомодной чайной. В комнату было втиснуто штук двадцать круглых столиков, возле каждого – обитые ситцем кресла и толстые пуфики. Помещение заливал тусклый малиновый свет; окна задернуты шторами, многочисленные лампочки задрапированы бордовыми платками. Стояла одуряющая жара, но под уставленной безделушками каминной полкой, исходя тяжелым, тошнотворным ароматом, полыхал огонь. На огне кипел большой медный чайник. Полки по круглым стенам забиты пыльными перьями, свечными огарками, грудами потрепанных карточных колод, бесчисленными серебристыми хрустальными шарами и великим множеством чайных чашек. За плечом у Гарри появился Рон, вокруг уже собрался весь класс. Все зашептались. – Ну и где она? – спросил Рон. Из полумрака неожиданно раздался тихий, загадочный голос.