— Тогда лучше выбрать воина, — Ю снова отмахнулась. — Я не знаю, как биться, — это было не совсем правдой, у нее были основы владения мечом, но это нельзя было сравнить с героями, которые бродили по Хосе, или бандитами, которые мучили крайние деревни империи. Или даже одиноким головорезом с одним ржавым мечом. Любой из них был лучшим выбором, чем опозоренный стратег. Она выиграла в любом бою, даже в войне, но она пожертвовала своим императором… своим Стальным Принцем. Это был плохой обмен. — О, помолчи и дай мне закончить. Это не война, не сражение. Это задание. Боги выбирают чемпионов. Людей. В Хосе скрыты божественные артефакты. Победитель — бог, чей чемпион найдет и заберет больше всего артефактов к следующему полнолунию. Ю захихикала. — Правда? Боги выбирают своего императора охотой за сокровищами. — Да, — бодро сказала Нацуко, хлопнула кривыми ладонями. — Отличный способ описать это. Ю опустила пустую бутылку на стол, медленно покрутила ее. — Почему я? — она не была воительницей или воровкой, была плоха в поиске вещей. Насколько она понимала, ей не было места в этом состязании. Ей не было места нигде, кроме стола с шахматной доской, где она вытягивала монеты у стариков. Она нашла свою нишу в жизни, и ее устраивало все. Империи больше не были в опасности, короли и принцы не умирали от ее слова, больше не было жертв в сотни жизней солдат ради уловки. Больше нет. Ей нужно было найти еще бутылку вина, пока реальность всего, что она сотворила, не сделала ее полностью трезвой. Морщинистое лицо Нацуко смягчилось. — Потому что мы хотим одного: закончить войну. Всю войну. Потому что я — богиня упущенных возможностей, и ты упустила слишком много в твоей жизни. И потому что, пока другие боги могли выбрать воинов, которые заберут артефакты силой, или воров, которые заберут их хитростью, я решила нанять ту, которая видит путь, а не только следующий шаг. Ту, кто может планировать наперед и использовать ресурсы, которые идут дальше ее навыков. Я выбрала тебя, Дайю Линсен. Ю с недовольством скривила губы. — Тогда ты выбрала плохо, потому что та женщина не существует. Дайю Линсен мертва, туда ей и дорога. Спасибо за мою фигурку, богиня Нацуко, — Ю склонила голову. — Теперь уходи. Богиня помрачнела, морщины вокруг ее рта опустились. — О, хватит быть такой ничтожной. Я — богиня упущенных возможностей, так что ты простишь меня, если я отмечу, как глупо тебе упускать такой шанс. Я даю тебе шанс принести мир четырем империям. Истинный мир. А ты слишком занята, утопая в жалости к себе и запивая горе, чтобы видеть это. Как насчет этого? Сделки? — она указала на шахматную доску. — Если я выиграю, ты помогаешь мне. Если ты выиграешь, я отдам тебе то, чем ты дорожишь больше всего, но потеряла. — Ты не можешь, — печально сказала Ю. — Ты не можешь вернуть мертвых. Старая богиня хитро улыбнулась и снова указала на шахматную доску. Глава 2 Ю сделала первый ход, заняв центр поля своей Пешкой Императора, освободив Героя и Монаха для вступления в конфликт. Нацуко ответила, заняв центр Пешкой Героя. Ю прыгнула одним из Воров через линию защиты, чтобы бросить вызов захвату центра Нацуко. Богиня подвинула своего Вора, чтобы защитить Пешку. Похоже, богиня знала игру. Ю подвинула по полю Монаха Императора, чтобы напасть на Вора Нацуко, и богиня ответила, направив в игру второго Вора, угрожая Пешке Ю и ее контролю над центром доски. Это было классическое открытие и идеальный ответ, но игра только началась. Ю поменяла местами Императора и Шинтей, позволяя Шинтей сдвинуться и закрыть сильнее Императора. Ход ослабил давление на богиню и позволил ей начать давить на поле боя, но зато Ю освободила сильную фигуру. Нацуко ответила второй Пешкой, чтобы смочь направить другого Монаха вперед и занять место в центре доски, укрепив контроль на поле боя. — Оружие не опасное, — сказала богиня, двигая Монаха на место. — Как и человек с оружием. Навык и намерения человека — настоящая опасность, — Ю знала строку. Чан Лихуа, философ из Хосы с ограниченной мудростью, но безграничной популярностью. Ю направила Шинтей на поле и сбила одну из пешек Нацуко, захватила центр поля. Это было ловушкой — поставить ценную фигуру в опасное положение в надежде выманить Героя врага. — Войны начинают одни, но бьются в них другие, — она процитировала Чао Сяна. — Но для смерти разницы нет, — последнее было ее дополнением. Богиня не попалась в ловушку, она направила Императора в безопасность и освободила второго Монаха. Они обменялись еще парой ходов, используя все больше фигур, стараясь сохранить линию защиты и управлять центром. Нацуко была осторожным игроком, предпочитала защиту, а не атаку, игнорировала очевидные ловушки Ю. Она медленно выстраивала фигуры в формацию Ханьсу. Это была основа защиты, которая полагалась на слои, каждую фигуру защищала хотя бы еще одна, создавая непроницаемую сеть. Ю била по передовой богини, стараясь убирать фигуры ценнее. — Войны выигрывают не герои, — Ю потянулась к своему монаху. — А жертвы. У каждой войны есть цена, и ее платят кровью, — она сунула Монаха глубоко в формацию Ханьсу богини, подбросила в воздух Шинтея Нацуко и схватила его, опуская Монаха на освободившееся место. Тот Шинтей был основой формации, без него бастион рухнет, и Ю останется убрать обломки. Она подняла голову, богиня усмехалась, как волк. Это пугало, особенно от того, кто был в пяти ходах от поражения. — Знания без мудрости часто ведут к неправильному использованию власти, — в этот раз и Нацуко цитировала Чао Сяна. Она взяла последнего своего Монаха, медленно направила по полю боя к бреши в центре. Ю была уверена, что раньше ее там не было. Монах проник за защиту Ю, забрав одну из ее Пешек, поставив шах Императору. Ю скривилась, вздрогнув, ущипнула себя за бедро. Возможность проигрыша всегда приносила боль. «Сосредоточься на уроке». — Что? — Ю дико разглядывала доску. — Что случилось с моим Шинтеем? — он пропал. Она была уверена, что Шинтей охранял центр. Уверена. Да? Фигурки больше не было на доске, как и не было в кучке побежденных богиней врагов. Шинтей пропал. — Ой-ой, — Нацуко хитро улыбнулась. — Ты потеряла фигуру? — Ты сжульничала! — Ю сжала с силой стол. Как она не увидела это? Когда богиня забрала ее фигуру? — Да? — спросила Нацуко, ее лицо было изображением морщинистой невинности. — У тебя есть доказательства? Может, ты ее не туда положила. Может, ты не помнишь, как я ее забрала. Это был Шинтей, говоришь? Конечно, богиня не призналась бы в обмане. Кодексы поведения и правила сражения были для солдат и генералов. Стратегом они не требовались ни для чести, ни для морали. Стратеги знали, что важно было только победить, и обман был просто еще одной тактикой. И игра еще не закончилась, Ю могла выбраться. Могла спасти бой. Ей нужно было только сдвинуть Императора и снова захватить центр поля… и внимательнее следить за оставшимися фигурами. — Правда — пузырек воздуха под водой, — сказала она, анализируя новое состояние доски. — Она всегда ищет путь к поверхности, и если дать ей хоть малейший шанс, она сбежит, — ей пришлось оставить Монаха в центре формации богини и пожертвовать последним Вором, чтобы увести Императора в безопасность. Она была в паре мгновений от победы, а теперь плясала на грани поражения, искала новый шанс. Но Нацуко его не давала. Богиня постоянно атаковала, гоняла Императора Ю по доске, не давая ей время на атаку. Хитрость Ю пропала, ее контроль над полем разбился. Так проигрывали в шахматах — реагируя только защитой, пока враг чистил твои кости. — Не проси о победе, — сказала богиня, словно читала мысли Ю. — Бери ее. — Но знай, что однажды кто-то не попросит тебя о победе, — закончила Ю цитату Дон Ао. Она взяла одну из трех оставшихся Пешек и подвинула ее в центр слева, оставила одну, защищенную от атаки и ничему не угрожающую. Нацуко замерла от этого хода. Богиня смотрела на фигуру, хмурясь, пытаясь понять смысл хода. — Интересный гамбит, — сказала Нацуко. Ю только улыбнулась. Ее любимой цитатой Чао Сяна было «Нет прутьев прочнее тех, которые мы создаем для себя». Богиню не нужно было заманивать или подталкивать. Она сама зайдет в ловушку, даже не желая этого. После пары минут Нацуко решила игнорировать Пешку, продолжила мучить Императора Ю. Ю дала ей думать, что она побеждала, двигала своего Императора с клетки на клетку в побеге, пока богиня не оказалась в петле. Ю поставила Императора на место, освобожденное Пешкой. Там он был закрыт с двух сторон, защищен на ход. На один ход. Один миг, один шанс. Нацуко двигалась агрессивно, чтобы лишить Ю последней защиты. Она провела Шинтеем по доске, вонзилась в фигуры Ю. Еще ход, и ее Императору будет некуда бежать. Но порой победу можно было увидеть только в пасти поражения. — Мы уязвимее всего в момент победы, — сказала Ю, цитируя свою бабушку. Она сдерживала самую сильную фигуру. Она выпустила Героя, и он пронесся по доске и сбил последнего Шинтея богини, оказался в радиусе удара по Императору. — Шах, — сказала Ю, убирая пряди с лица, но не сводя взгляда с доски, чтобы еще одна фигура не пропала. — И мат через один ход. Нацуко минуту смотрела на доску, а потом опустила палец на голову своего Императора и повалила его. Когда Ю подняла голову, богиня улыбалась, ее глаза сверкали. — А ты спрашивала, почему я выбрала тебя. Ты хороша, как твоя репутация. Мастер-стратег. Ю фыркнула. — Ты проиграла спор, богиня. Отдай мне то, что я потеряла. Отдай мне моего принца, — она уже знала, что это было тщетно. Она знала еще до первого хода в игре. Но если был шанс исправить ее ошибки, вернуть то, чем нельзя было жертвовать, если был хоть кусочек шанса, что она вернет его, она должна была попробовать. — Конечно, — улыбка пропала с морщинистого лица Нацуко. — Я отдам тебе то, что для тебя ценнее всего. То, что ты потеряла. — Моего принца! — рявкнула Ю. Богиня молчала минуту, не шевелясь. — Я не могу возвращать мертвых. Ю вздохнула и стала расставлять фигуры на места на доске. — Я так и знала, — прорычала она. Один ее Шинтей пропал. Богиня сжульничала. — И все же, — продолжила Нацуко, — шинигами — пастухи и стражи мертвых. Хоть они и всего лишь духи, они не захотят слушаться неприметного бога, как я. Но они обязаны слушаться тянцзюна, — Ю посмотрела на улыбающуюся ей богиню. — Повелитель Небес командует всеми, богами и духами. Помоги мне. Будь моим чемпионом на этом состязании, и я обещаю, что верну тебе то, что ты потеряла, что для тебя ценнее всего. Ю покачала головой. Надежда была опасной, хватало нити, чтобы повеситься с ней. — Как я могу доверять твоему обещанию, богиня? Ты уже проявила себя обманщицей. Богиня хмыкнула. — Игра. Разве Дон Ао не говорил: «Правила для слабаков, которые верят, что у них есть шанс на победу», — Ю не отрицала, древний философ говорил такое, но она считала его мерзавцем, который заслужил каждый из шестидесяти двух ножей, которыми его убили люди из Ганси. — Я даю тебе обещание богини, — продолжила Нацуко. — Мы не даем такое легко, и ни один контракт не сковывает так прочно, — она пожала плечами. — И что ты теряешь? Это был самый заманчивый аргумент богини. Ю нужно было только поучаствовать в поиске сокровищ, и если она победит, она вернет к жизни Стального Принца. Может, даже очистит свое настоящее имя. Она могла бы вернуться к старой жизни рядом с принцем. И больше не нужно будет играть со стариками в неприметных деревнях, о которых никто не слышал. И не нужно будет напиваться до ступора каждый день, чтобы забыть о прошлом на пару часов. Богиня предлагала Ю ее жизнь, и ей нужно было только сыграть. Ю закончила двигать фигуры на доске и опустила палец на место пропавшего Шинтея. — Богам нравится лезть в дела смертных? Нацуко расхохоталась. — Поэтому мы и существуем. Это был не ответ, но Ю уже приняла решение. — Ладно. Победим в этом твоем поиске сокровищ. — Ты будешь моим чемпионом? — Да. Яркий свет вспыхнул над шахматной доской и погас. Ю ощутила, как зуд поднялся по правой руке, увидела, как слова появились на ее плоти, будто ее кожа была пергаментом. Она потерла их, но они не стирались, как татуировки. — Что это? — спросила она, голос стал выше от паники. — Контракт, — сказала богиня. — Между нами, — она подняла левую руку, и Ю увидела схожий текст на морщинистой коже Нацуко. Он был на старом языке, Словах Богов, предшественнике современного хосанского. Ю знала язык, но на перевод уйдет время, и ей нужны были ее старые книги. Но их давно не было, скорее всего, их сожгли власти Цинь, как и другие ее вещи. Вся ее жизнь была сожжена дотла. Она была предательницей. Если она хотела перевести, ей нужны были новые книги. Ю смотрела еще пару мгновений, как текст проступает на ее коже, а потом отвела взгляд. — Что теперь? — Теперь мы начнем поиск артефактов, — заявила Нацуко. — Я чувствую что-то там, — она махнула на запад. В этом был смысл, на западе лежал Бан Пинь, город монахов. Это был самый большой город в провинции Сихай, дом самого большого храма в Хосе. Где еще можно было найти божественные артефакты?