Мишу: А не слишком ли много ты о себе вообразила? Лаура: В смысле? Мишу: Я ведь тебе слова не сказал, когда ты здесь устроилась, в моём парке. Пусть себе, думаю, и она срубит баблишка. Был бы я говнюком каким, погнал бы тебя отсюда в первый же день. Лаура: Ох, спасибо! Очень тебе благодарна! То есть, этот парк — твой, говоришь? Мишу: Да, мой! Лаура: Ты его купил? Мишу: Я первый сюда пришёл статуей стоять, у меня право певренства. Лаура: И в чём проблема? Мишу: В том, что ты бы полегче с критикой, да! Ещё неизвестно, кого люди больше пугаются! Может, ещё из-за твоей ядовито-зелёной «Свободы»! Лаура: Это не ядовито-зелёный! Это цвет старой меди! Именно так выглядит статуя в Хадсоне, в инете посмотри. Людям в парке, особенно детям, нравится смотреть на статую Свободы. А вот твой Дракула их пугает — вот эти пластиковые клыки и жуткий грим. Кстати, давно хотела спросить: а почему ты сменил персонажа? Мишу: Твоё какое дело? Сменил, и всё! Лаура: Вот этот твой Простофиля разве был не лучше? Мишу: Чем это лучше? Лаура: Ну, платили-то побольше, я думаю. Мишу: Ага, щас! Те же копейки… Лаура: А мне больше нравился Простофиля. Вот этот момент, со сметаной и простоквашей — это же прелесть была! Мишу: Когда это ты видела сценку со сметаной? Лаура: Видела. Ты выступал на бульваре, в День Защиты Детей. Я мимо проходила и увидела. Ну и морда у тебя была! Мишу: Тебе правда понравилось? Лаура: Да, честно. Вообще, это именно ты подал мне идею с живой статуей. Я тогда до ручки уже дошла. Начала вещи распродавать. Продала ноут. Мишу: А из театра ушла почему? Лаура: Не ушла, а меня выставили. Потому что я не талантливая. Потому что меня дерьмово учили ремеслу и из меня получилась не актриса, а толстая грубиянка. Бутерброд будешь? Мишу: Сегодня моя очередь приносить бутерброды. Лаура: Да ладно, у тебя кредит и Фиат в рассрочку. Будешь? Мишу: Ты что, не вершь? Если ты будешь издеваться… Лаура: Тогда что? Ой, боюсь-боюсь! Давай, хватит ломаться. Есть со шницелем и с сыром. Выбирай… Мишу: Со шницелем… Лаура: Приятного аппетита… Мишу: Спасибо! И тебе. Лаура: Спасибо! Мишу: Толстая грубиянка? Этот урод так и сказал? Лаура: Я не хочу об этом. Мишу: В суд на него надо было подать. Лаура: Нельзя подать в суд на режиссёра за то, что он не считает актрису талантливой. А потом ещё напечатали рецензию на спектакль, где от меня просто камня на камне не оставили. «Молодая актриса отличилась нездоровой тягой к псевдоестественной манере игры, голос настолько слабый, что едва можно разобрать текст, её пластика достойна исключительно сострадания». Так что, юная надежда румынского театра, выметайся вон! Мишу: Какой козёл написал всю эту чушь? Лаура: Коза! Это женщина. Отомстила, сучка. Мишу: Отомстила? Лаура: Она ко мне клеилась. В гримёрке ко мне подкатила. Лизаться полезла вонючим своим языком. Ну я её и ударила. Мишу: А знаешь, ведь и Мэрилин Монро одно время… Лаура: И знать не хочу. Мне нравятся мужчины. Мишу: Гм… Не замечал. Лаура: Ой, только не начинай опять! Мишу: Я не начинаю, а продолжаю. Меня от тебя в жар кидает, понимаешь? Чувствую себя рядом с тобой… Как бы тебе объяснить… Гранатой чувствую, которая вот-вот взорвётся. Что я могу поделать, если ты мне нравишься? Если б не это, можно подумать, стал бы я торчать в этом дурацком парке. Думаешь, мне самому приятно каждый день надевать эти идиотские вампирские клыки? Это ведь я для тебя! Лаура: Ещё бутерброд хочешь? Мишу: Ты что, не слышишь, что я говорю? Лаура: Ой, брось! Так я и поверила, что ты играешь живую статую из любви ко мне. Пять минут назад ты говорил прo кредит и Фиат! Мишу: Глупости я говорил. Лаура: Ага, то есть нет ни кредита, ни Фиата? Мишу: Да насрать мне на кредиты и Фиаты! Смеёшься? Я кажусь тебе смешным? Лаура: Нет. Мишу: Я что — урод? У меня большой нос? Лысина? Лаура: Мишу, ради бога… Мишу: Я что — нищий? Лаура: Бинго! Мишу: Я что — актёр в кукольном театре? Лаура: А разве нет? Мишу: А-а, вот в чём дело! Для тебя кукольники — второй сорт, ты же у нас драматическая актриса… Лаура: Была. Теперь я фрилансер, играю ожившую статую Свободы в парке около ботанического сада, в компании нервного Мишу Дракулы, бывшего Простофили. Мишу: Я нервный, потому что я тебя люблю! Лаура: Да хватит уже, Мишу! Лучшего места и времени не нашёл, чем вот здесь, в парке, в этих костюмах. Прямо сценка из ситкома… Мишу: Кaкой ситком, Лаура? Я правда тебя люблю! Лаура: Не заводись! Давай спокойно поговорим! Мишу: Окей, спокойно. Спокойно! Лаура: Мишу, ты нормальный парень… Мишу: Это понятно. Я просто отличный парень. А ещё я гениальный актёр, я остроумен, обаятелен, не пью, не курю… Хотя вообще-то курю… Я прочитал всего Шарля Перро, я окончил тетральный факультет по специальности «актёр-кукловод», я снялся в рекламе бубликов, я знаю три аккорда на гитаре и пою под них песни. Живу в комнатке размером со скворечник в промзоне, ворую с клумб цветы для секретарши директора, чтобы меня не ставили в спектакли, когда у меня халтуры, мечтаю получить премию Союза Театральных Деятелей, Золотого Льва, Пальмовую Ветвь, Оскара, Премию Гопо и Главную Премию Театрального Фестиваля в Мухосранске — Платинового Барсука! Я люблю борщ со сметаной, а ты никогда меня не сможешь полюбить, так? Лаура: Ну и трепло! Мишу: А хочешь, я наваляю этому ослу-режиссёру? Пойду вот и натяну ему глаза на жопу! Хочешь? Лаура: За что? Мишу: Он же выгнал тебя из театра! Он тебя оскорбил! А я давно собираюсь совершить какой-нибудь подвиг. Может, хоть это на тебя подействует! Лаура: Не надо мне никаких подвигов. И впечатлять меня не надо. И вовсе меня не выгоняли, просто контракт не продлили. Знаешь, как мне объяснил директор театра? «Много вас, — говорит, — таких. Буквально куда ни плюнь — обязательно попадёшь в какого-нибудь актёра. И все вы одинаковы, что один, что другой — без разницы. Ты уволена, девочка!» Если честно, я бы от всей души пожелала директору получить парочку пенделей, но не думаю, что это возможно.