— Ну, не буду мешать. — Марино поднялся со стула, глядя на нас обоих. — Вы уж простите, не хотел вас задерживать. — Мне надоели твои намеки, — ответила я, закипая. — Я, по-твоему, намекаю? Да я, черт побери, открытым текстом говорю, как оно есть. — Давайте не будем, — спокойно сказал Уэсли. — Нет, будем. — Усталость, стресс и выпитый скотч подогревали мою решимость. — Разберемся с этой проблемой раз и навсегда, пока мы здесь, раз она касается всех троих. — Уж куда там, — бросил Марино. — Отношения тут только одни, и я до них никаким боком не касаюсь. А уж что я об них думаю — дело мое, имею право. — Ты заранее уверен в своей правоте и только себя и слышишь! — яростно выкрикнула я. — Ведешь себя как тринадцатилетний мальчишка. — Что за хрень ты несешь! — Лицо Марино потемнело. — Твоя ревность, твой собственнический характер меня просто бесят. — Ага, «ревность». Размечталась. — Марино, какого черта? Ты хочешь, чтобы между нами все было кончено? — А что, между нами что-то есть? — Конечно, есть. — Уже поздно, — примирительно сказал Уэсли. — Все устали, все немного не в себе. Кей, сейчас не время… — Другого не будет, — отрезала я. — Марино, я, черт побери, о тебе же забочусь, но ты сам меня отталкиваешь. Оттого, что с тобой происходит, у меня волосы дыбом встают. Ты, по-моему, вообще не понимаешь, во что ввязываешься. — А теперь послушай меня. — Пит взглянул на меня почти с ненавистью. — Не тебе меня учить. Во-первых, ни хрена ты не знаешь. А во-вторых, я по крайней мере в чужую койку не лезу. — Хватит! — резко оборвал его Уэсли. — Точно, хватит с меня, мать вашу! — Марино вылетел из номера, хлопнув дверью с такой силой, что слышно было на весь мотель. — Господи! — выдохнула я. — Какой ужас. — Он так взбесился, потому что ты его отвергла, Кей. — Да не отвергала я его. Уэсли возбужденно расхаживал по комнате. — Я, конечно, знал, что он к тебе привязан, что все эти годы ты была ему небезразлична, но я и понятия не имел, что все настолько серьезно. Не мог и представить! Я молчала, не зная, что сказать. — Он ведь не идиот, ясно, что рано или поздно догадался бы. Мне и в голову не приходило, что он вот так отреагирует… — Мне пора ложиться, — снова повторила я. Я ненадолго заснула, но что-то меня разбудило, и сна как не бывало. Смотря в темноту, я думала о Марино и о том, что со мной творится. Меня почему-то совсем не волновало то, что у меня роман с женатым мужчиной. Я понимала, что Марино наши отношения с Уэсли задевают сверх всякой меры, но Пит никогда не вызывал у меня романтических чувств. Надо было как-то сказать ему об этом, однако я даже представить себе не могла подобный разговор. Поднявшись в четыре, я уселась на холодной веранде и стала смотреть на звезды. Прямо над головой сиял ковш Большой Медведицы, и мне вспомнилось, как Люси совсем еще малышкой боялась, что из него польется вода, если долго под ним стоять. В памяти встала точеная фигурка и чудесные зеленые глаза моей племянницы… Я вспомнила, как Люси смотрела на Кэрри Гретхен. Этот взгляд не давал мне покоя. Все в последнее время шло как-то не так. 14 Люси лежала в общей палате, и сначала я прошла мимо, даже не узнав племянницу в таком виде — слипшиеся в сосульки, багрово-красные от крови волосы, вокруг глаз синяки. Она вытянулась на кровати и из-за лекарств находилась в полузабытьи. Я подошла к ней и взяла за руку. — Люси? Она чуть приоткрыла глаза. — Привет, — вяло произнесла она. — Как ты себя чувствуешь? — Да ничего. Прости, тетя Кей. На чем ты добралась? — Взяла машину напрокат. — Какую? — «Линкольн». — И по-любому с подушками безопасности по обеим сторонам. — Она слабо улыбнулась. — Люси, что с тобой произошло? — Я помню только ресторан. А потом уже сразу приемный покой, и мне накладывают швы на голову. — У тебя сотрясение мозга. — Говорят, вроде бы я стукнулась головой о крышу, когда машина перевернулась. Мне так стыдно из-за твоего «бенца». — Ее глаза наполнились слезами. — Только не переживай. Он того не стоит. Ты хоть что-нибудь помнишь о самой аварии? Покачав головой, она потянулась за салфеткой. — А об ужине, о том, как заезжала в оружейный магазин? — Откуда ты знаешь? А, ну да. — Веки у нее тяжелели, и она едва не отключилась. — В ресторан я приехала в четыре. — Ты с кем-то там встречалась? — С другом. В семь отправилась сюда. — Ты много выпила, — сказала я. — Я как-то не заметила, что перебрала. Понятия не имею, почему я съехала с дороги, но, думаю, что-то случилось. — Что ты имеешь в виду? — Сама не знаю. Не могу вспомнить, но что-то такое было. — А оружейный магазин? Ты помнишь, как заходила туда? — Я не помню только, как уезжала. — Люси, ты купила полуавтоматический пистолет тридцать восьмого калибра. Это ты помнишь? — Я знаю, что за ним я туда и ездила. — То есть ты не совсем трезвой поехала в оружейный магазин? Можешь объяснить, о чем ты вообще думала? — Я не хотела оставаться у тебя дома одна, без защиты. Пит мне посоветовал этот пистолет. — Марино? — изумленно спросила я. — Да. Я ему на днях звонила. Он сказал, что мне нужен «зиг» и что покупать лучше всего в том магазине в Ганновере. — Марино ведь сейчас в Северной Каролине, — заметила я. — Ну и что? Я набрала ему на пейджер, и он мне перезвонил. — У меня ведь есть дома оружие. Почему ты меня не спросила? — Хотела свой собственный, я уже достаточно взрослая. — Глаза Люси закрылись сами собой. Перед уходом я разыскала на этаже ее лечащего врача, совсем юнца. Он говорил со мной так, будто я была взволнованной тетушкой или мамашей, которая не отличает почек от печени. Я молча и не меняя выражения лица выслушала его отрывистые объяснения о том, что сотрясение — это, грубо говоря, повреждение мозга в результате сильного удара. Когда проходивший мимо студент, которого я как-то консультировала, поздоровался со мной, назвав мою фамилию, мой собеседник вспыхнул и сконфуженно умолк. Из клиники я отправилась на работу, где не появлялась уже больше недели. На столе у меня царил сущий кошмар, я даже не думала, что все будет настолько ужасно. Следующие несколько часов я провела, разбирая накопившиеся бумаги и одновременно пытаясь связаться с полицейским, занимавшимся аварией Люси. Я оставила ему сообщение, а потом перезвонила Глории Лавинг.