— Вы знакомы? — на этот раз католика перебила фэйри. — Мельком. — кратко ответил монах и увлеченно продолжил рассказывать, — Секта действительно интересная. За мою бытность экзорцистом я еще не встречал подобные методики проведения ритуалов, — В этот момент он словно наконец-то отреагировал на наше с Котом присутствие и резко переменил тему, — А что у вас там за свистопляска произошла? Я уже думал спуститься помочь, но, похоже, твоя свита успешно справилась. Слова «твоя свита» он произнес с хитрой ухмылкой. — Они призвали стража, — ответила Ева, — Но да ты прав, благодаря моей свите — сделав на этой фразе акцент произнесла фейри, — мы его окончательно развоплотили. — Любопытно. Очень любопытно. Эта секта куда интереснее, чем я думал. Спасибо за наводку, — монах говорил словно погрузившись в свои мысли, вот только мне почему-то казалось, что его любопытство выйдет сектантам боком. — Но как ты смог нас опередить? — фэйри задала вопрос, который волновал, думаю, каждого из нас. — А что сложного? Последняя дверь направо, минута на возню с замком и проход к лифту открыт. — Лифт? Тут есть лифт? — мне дико хотелось материться от услышанного. — Ну да, правда, только до четвертого едет. Я как раз уже было думал двигаться, навстречу Звездорожденной, а тут просто подарок — господа сами пожаловали, — католик рефлекторно перекрестился. Ева добродушно улыбнулась. Поднявшись со своего импровизированного стула, монах сделал несколько шагов вперед и крепко обнял фэйри, — Как же я тебя рад видеть, — негромко сказал он. Я сам не понимал почему, но где-то в глубине души эта картина меня неприятно царапнула. В этот момент за спиной храмовника раздался приглушенный стон. — А вот и клиент созрел. Ну что, начнем? — сказал он, подходя к сектанту, — Я ждал только тебя, думаю, нам обоим будет интересно его послушать, — Иезекииль снова говорил только с Евой, — одновременно с вопросом носок его ботинка врезался в бок постанывающего человека, слегка приподняв его от пола, — Встать! Пошатываясь, парень со связанными руками попытался встать, что получилось у него только с третьего раза. На молодом лице были влажные дорожки от слез, а на скуле начинал наливаться большой синяк. Экзорцист резким движением содрал скотч, закрывавший рот парня, частично выдрав щегольские усики. Он тут же нанес удар в солнечное сплетение, не дав ему закричать. — Имя, — не обращая ни малейшего внимания на нас, монах задал вопрос. Его голос напоминал клекот хищной птицы. — Пошел ты… — конец фразы потонул в порции кашля от очередного удара. — Слышь, мужик, а ты точно священник? — послышался недоуменный голос Кота. — А что, есть сомнения? — одновременно с вопросом экзорцист нанес еще несколько ударов. — Ну ты знаешь, есть. А как же там подставь другую щеку и все такое? — как бы Gato не старался ерничать по его голосу было слышно, что ему не по себе. — Ну так он и подставляет, — с усердием произнес храмовник, продолжая наносить короткие удары, — Все. Как. Завещал. Спа-си-тель, — с каждым словом Иезекииль входил в азарт. — Да блин, он гребаный фанатик! — повернулся ко мне Кот. — Иезекииль, он может быть под гипнозом. — я попытался достучаться до храмовника. — Их наставник мастерски может управлять людьми. Я и сам видел его работу, — вид избиваемого, связанного человека мне совершенно не доставлял удовольствия. Я сделал шаг вперед к монаху. Тонкая, невесомая рука Евы резко возникла передо мной, преграждая путь. Холодные глаза фэйри смотрели на меня абсолютно ничего не выражая. — Ох, с этим миром еще не все потеряно, — в голосе католика звучала как будто бы даже радость, — Посмотрите, аж два самаритянина пытающиеся вразумить злобного храмовника! Ладно вам, угомонитесь. Я провел над ним обряд экзорцизма, и все наведенные чары с него уже давно спали. Если они, конечно, там были, — подмигнул мне монах, — Ну так что, расскажешь нам, где твоя госпожа? — мягко, почти нежно продолжил он, обращаясь к сектанту. — Иди в жопу! Она сделает из твоего черепа кубок! — с трудом выкрикнул тот. — Вот видите, парни. Очередной ублюдок, верящий в свою исключительность, — на этих словах Иезекииль резко сломал сектанту оба мизинца. По залу разнесся вопль боли. — Одно из самых главных правил допроса — допрашиваемый не должен испытывать один и тот же тип боли больше пяти минут. Иначе эффект слабеет, — спокойным, будничным тоном монах словно читал лекцию, продолжая обрабатывать допрашиваемого, — Покайся в грехах своих, сознайся во всем, и это закончится, — храмовник смотрел прямо в глаза парню. Резким движением головы он уклонился от плевка в лицо, — Ну или можешь не каяться, я все равно добьюсь своего. Лицо монаха напоминало святых с церковных фресок, такое же спокойное и безмятежное. Он продолжал пытать сектанта, комментируя каждое свое действие. Тот мог лишь мычать от боли снова заклееным ртом. — Брат, ну это полная жесть, — понизив голос, произнес Gato. — Мы еще и соучастники средневековых пыток. Что это за доморощенный инквизитор? — Экзорцист из Ватикана, — таким же приглушенным голосом ответил ему я. В памяти всплыла картина фанатично горящих глаз католика и его слова «а нечестивых кровь хлынет, как река». — Он фанатик на всю голову. — Дерьмо, — сплюнул на пол Кот, — Ты точно знаешь, куда ввязываешься? — Единственное, что я мог бы сказать в его оправдание, эти сектанты еще и не такое вытворяют, — Я сделал паузу, — А ты помнишь сопки? Кот тихо выругался. А экзорцист тем временем все не унимался. — Посмотрим, как тебе вот это, — Иезекииль воткнул короткий, напоминающий шило, стилет в плечо сектанту. Провернув его, он обернулся к Еве, — Пора. Фэйри медленно подошла к избитому парню и вытянула руку, посмотрев тому в глаза. С ее пальцев на сектанта слетела знакомая серебряная пыльца, а монах одновременно с этим оторвал скотч с его губ. — Имя, — голос фэйри требовал подчиниться. — Олег. Олег Скворцов, — сектант, словно удивляясь самому себе, начал говорить. Внезапно в моей голове возник уже привычный прокуренный голос. «Запомни это момент, крестник. Запомни и пойми, какой урок ты можешь из этого извлечь. Поняв его, ты сможешь достичь многого.» Не дожидаясь моего ответа, он, как всегда, испарился. «Вот и что это нахрен значит? Урок! Как правильно пытать людей?» — Я не знаю где искать Госпожу. Я встречался с ней дважды в городской клинической больнице в детском отделении на Фрунзе. Наставник часто бывает в квартире в Дзержинском районе, — продолжал отвечать на вопросы Евы сектант. — А в начале нельзя его было этой пыльцой посыпать? — влез в разговор Кот. — Сразу бы все выложил! Тебе нравилось смотреть, как он его пытал? — Нельзя, — вместо фэйри ответил храмовник. — Она действует только на ослабленную волю. А лучше всего ослабляет волю боль и отчаяние. «Интересно и откуда он так много знает про ее способности?» мелькнуло у меня в голове. — Я выяснила все, что меня интересует, храмовник. Он твой. — Благодарю, звездорожденная. Я быстро, — в голосе монаха снова слышался клекот хищной птицы. — Нам стоит удалиться и подождать внизу. Иезекииль нас догонит, — Ева махнула нам с Gato рукой, показывая в сторону лифта. Мы двинулись следом за ней. Я почувствовал, что меня начинает накрывать раздражение от всей ситуации. Когда лифт доехал до первого этажа, я дал Коту выйти первому и попытался поймать за руку Еву. Неуловимым движением она отдернула руку с такой скоростью, что я смог лишь едва коснуться ее кожи. — Подожди, я бы хотел кое-что прояснить, — я перегородил собой выход, оперевшись рукой на стену, двери за моей спиной начали закрываться. — Эй, вы что там, уснули? — послышался голос Gato перед тем, как двери сомкнулись. — И что же все это значит? — хитро сощурившись, спросила фэйри. — Скажи-ка мне, когда мы успели изменить условия сотрудничества? — придав голосу жесткости, спросил я у Евы. Та в ответ лишь грустно улыбнулась уголком рта. — Разве мы что-то меняли? — Ева, я еще как-то могу понять, что ты договорилась о встрече за моей спиной, но играть роль цепной зверюшки, которой командуют «Фас», я не собираюсь. Объясни, какого хрена тут происходит? Что тут делает Иезекииль? — Храмовник здесь не по нашему делу. — спокойно ответила Фейри, — Сейчас там наверху он занимается своей работой, но его интересы никак не пересекаются с нашими, не стоит беспокоиться. Хотя он бы мог немало нам помочь, — Ева выразительно посмотрела на меня, — Впрочем, если вы знакомы недостаточно, чтобы ты мог ему доверять — в его помощи нет необходимости. Мы получили свою выгоду — этого хватит. К слову — как вы познакомились? — Он спас мне жизнь, — мрачно ответил я, — Но… Ты же не любишь работать с людьми, чем этот особенный? — С людьми — потому что их, прости, ваша природа может неосознанно завести вас очень далеко и увы, испортить все дело. — А фейри не может? — я хмыкнул. — Разве твоя бесконечная подозрительность и неверие к другим людям, даже твоему спасителю, не продиктована опытом жизни среди людей? — почти мягко произнесла моя собеседница, — Бесспорно, вы учитесь с этим бороться. Не все это могут. Ему можно доверять, он знает суть вашей природы и истинную историю мира. Он спас тебя? Спасет еще не раз. Фейри говорила, оперевшись спиной о стену и скрестив на груди руки. Я ощущал насколько ей некомфортно быть запертой. Нет, не «понимал» мозгом, а именно ощущал. Все чаще я чувствовал изменение своего восприятия мира. Все чаще моё рацио забивал набор неясных ощущений, словно направляющих. Я понимал, что Ева сейчас не юлит. Возможно, она наложила на меня чары, и я как слепой дурак воспринимаю все за чистую монету. Большую часть жизни я, хоть и увлекался эзотерикой, привык не полагаться на интуицию, а раскладывать по полочкам факты. Стремительно менялся не только мир, менялся я сам. Ева смотрела на меня, едва улыбаясь уголком рта, не пытаясь освободиться. «Интересно, доступно ли этому древнему народу что-то похожее на чувство вины? Может ли быть так, что она понимает ошибочность односторонних решений и хочет убедить меня в своей лояльности? А ещё она была чертовски привлекательна и это просто невозможно было отрицать… За спиной послышался звук открывающихся дверей. — Фуух, с вами все впорядке, — чуть взволнованно произнес Кот, а когда мы вышли из лифта, он приблизился ко мне и, заговорщицки понизив голос, шепнул мне на ухо. — И чем это вы там занимались? В этот момент я почувствовал всем своим естеством резкий всплеск некротической энергии, который почти сразу же потух. — Эй бро, ты чего? — забеспокоился Gato. — Кто-то только что насильственно лишился жизни, — абсолютно бесцветным голосом ответил я, ему все еще пребывая в своих ощущениях. Буквально через пару минут лифт привез к нам экзорциста. — Зачем? — спросил я, глядя в его равнодушные серые глаза. — Сразу видно последователя Азраила. Нюх у вас на отлетевшие души. Неужели тебе его так жалко, самаритянин? — Зачем ты ему помог? — уточнил я. Иезекииль аж крякнул от удовольствия.