– Так как же ты тогда оказалась на «Мэриголд»? – Из-за этого тупоголового ублюдка, – Уилла дернула подбородком в сторону Уэста. – Когда ему было девять, его нашел в Уотерсайде и взял на борт один торговец, а через год Уэст вернулся за мной. Он протащил меня на корабль посреди ночи, а на следующее утро, когда мы уже были в море, он притворился, что нашел безбилетницу, – Уилла грустно улыбнулась. – Он убедил шкипера оставить меня на борту, потому что я была маленькой и могла взбираться на мачты быстрее, чем кто-либо еще. Именно это имела в виду Уилла, когда сказала, что не выбирала эту жизнь. Уэст сделал выбор за нее. – И шкипер согласился? Она пожала плечами. – Он не выбросил меня за борт. Он сказал, что либо я научусь выживать, либо мне не место в море. – Ты когда-нибудь сожалела о том, что он затащил тебя на корабль? – прошептала я. – Я сожалею об этом каждый день, – ответила она без промедления. – Однако Уэст не хотел оставлять меня в Уотерсайде. И теперь я не хочу оставлять его на «Мэриголд». Для них обоих это было проклятием, которое связывало по рукам и ногам любого в Узком проливе, кто любил кого-либо, помимо себя. Через щель в двери я видела, как Уэст зажмурился, когда врач отрезал нитку, которой шил. – Кстати говоря, а что связывает тебя и Сейнта? – Уилла наклонилась ближе ко мне, понизив голос. Я выпрямилась. – Что ты имеешь в виду? – Я спрашиваю, зачем пересекать Узкий пролив ради того, чтобы попасть в команду к такому человеку, как он? Ты ведь не могла, в самом деле, думать, что он возьмет тебя на работу. Я уставилась на Уиллу, стиснув зубы. – Я… Врач протиснулся в дверь, прижимая к груди свою сумку, и, ворча, спустился по лестнице. Его белая рубашка теперь была испачкана свежей кровью. За дверью Уэст осушал очередную бутылку виски, прижимая руку к боку. – Идите сюда, – его хриплый голос разнесся по коридору. Команда вошла в тесную комнату. Все взгляды были устремлены на Уэста. Врач смыл с него практически всю кровь, однако его тело было покрыто свежими швами, а синяки стали ярче. Если бы Уэст пролежал в лабиринте Уотерсайда еще день или два, он, возможно, там же испустил свой последний вздох. – Докладывай, – он коснулся уголка своей распухшей губы костяшками пальцев. Хэмиш глубоко вздохнул, прежде чем сказал: – Паруса не спасти. Если мы их починим, они порвутся при первом же шторме. И с учетом потерянного товара у нас не хватит денег, чтобы вернуться на маршрут. Взгляд Уэста был туманным, пока он думал. – Что, если мы займем денег до Совена? Хэмиш покачал головой. – Никто не даст столько взаймы. – Дай посмотреть, – он протянул руку, и Хэмиш вложил в нее свою записную книжку. Мы молча стояли, пока Уэст листал страницы, водя пальцем по цифрам. Когда он наконец закрыл ее, с его губ слетел вздох. – Я пойду к Сейнту. – Нет, – руки Уиллы внезапно безвольно опустились по бокам. – Ты ему и так должен. – Буду должен чуть больше. – Нет, Уэст, – повторила она. – Ты хочешь снова работать, перебегая от экипажа к экипажу? – рявкнул он. Глаза Уиллы сузились. – Нет. Но по крайней мере сейчас ты пока еще можешь вернуть ему корабль и покрыть свой долг. – И лишиться «Мэриголд»? – он уставился на нее с недоумением. – Это лучше, чем продать последнюю крупицу своей души. С новым долгом ты не рассчитаешься. Уэст посмотрел на остальных. – Что вы об этом думаете? Хэмиш ответил первым. – Я думаю, Уилла права. Но и ты прав. Сейнт – единственный выход из сложившегося положения. Остер и Падж кивнули в знак согласия, избегая свирепого взгляда Уиллы. Уэст зарычал, вставая, и его рука метнулась к темному синему пятну на ребрах. Уилла протянула руку, чтобы помочь ему встать. – Куда ты собрался? – В Пинч. Мы займем денег у Сейнта и найдем выход из этой передряги. – Я, э-э… Я не думаю, что тебе нужно идти в Пинч, чтобы поговорить с Сейнтом, – сказал Остер, и его глаза расширились, когда он наклонился к оконной раме. Я подошла и встала у него за спиной, выглядывая через его плечо на улицу. Фигура в ярко-синем дорогом пальто сияла в сумраке, и толпа людей, словно море, расступалась перед ней. Сейнт. – Уведи ее отсюда, – Уэст провел рукой по своим растрепанным волосам, заправляя их за уши. Уилла схватила меня за руку, толкая прочь из комнаты. – Подожди! – я оттолкнула ее, но Падж взял меня за другую руку и потащил обратно в коридор. – Ты хочешь сделать ситуацию еще хуже? – прошипела Уилла. Она открыла дверь в соседнюю комнату и втолкнула меня внутрь. – А что, разве может быть хуже? – я вырвалась из ее хватки, и Падж закрыл дверь, оставив нас одних в темноте. Уилла зажгла свечу на столе, и я прислушалась к тихому гулу таверны, который нарушили тяжелые шаги, грохочущие на лестнице. – С дороги! – гулкий голос Сейнта разнесся по коридору, а затем послышался звук захлопнувшейся двери. Мы с Уиллой прижали уши к тонкой деревянной стене между нашей комнатой и комнатой Уэста. Воцарилась неловкая тишина, от которой у меня в ушах зазвенело сердцебиение. – Так вот как, по-твоему, должен справляться со своими обязанностями шкипер? – Сейнт говорил спокойно, но холодно. Я беззвучно двинулась вдоль стены, пока не нашла щель, через которую проникал свет. Мой рот скривился в усмешке, когда в поле зрения появился Уэст. Он стоял перед окном, высоко подняв подбородок, несмотря на боль, которую ему приходилось терпеть. Он смотрел Сейнту в глаза, не дрогнув. – Мы заключили сделку, когда я подарил тебе «Мэриголд». – Вы мне ее не подарили, – перебил Уэст. – Что ты сказал? – Вы не подарили мне «Мэриголд», – повторил он. Сейнт уставился на него. – Я подарил тебе возможность, шанс стать шкипером и руководить собственным экипажем, развивать свое дело. И вместо этого теперь мой корабль стоит в гавани с перерезанными парусами, а твоя команда вытаскивает тебя, полумертвого, из «Уотерсайда». – Зола… – Я не желаю говорить о Золе. Я хочу поговорить о тебе, – голос Сейнта повысился. – Если у тебя возникают проблемы с конкурентами, ты сам их и решай. – Да, сэр. – Возвращайся на воду и найди способ навести порядок в бухгалтерских книгах. Взгляд Уэста опустился в пол. – Я не могу. Сейнт замер. – Как это понимать?