– Только что купил его у торговца, – его неприветливый голос внезапно стал дружелюбным. – Можно посмотреть? Но я не стала дожидаться разрешения. Я открыла стекло и взяла клинок в руки, поднося его к окну. Он был еще более дорогим, чем я думала. Синие и фиолетовые камни были выложены в виде замысловатых узоров. Самоцветы сверкали так, что свет волнами прокатывался по их граням. Их уникальные голоса танцевали между моими пальцами, как ноты песни. Если бы я закрыла глаза, то смогла бы с легкостью назвать голос каждого из них по очереди. – Сколько? Мужчина откинулся на спинку стула так сильно, что его плечи прижались к стене. Он стал попыхивать трубкой, пока из нее снова не повалил дым. – Сделай мне предложение, – сказал он. Я посмотрела на него краем глаза, лихорадочно думая. Он явно хочет получить больше, чем заплатил Уилле, чтобы остаться в плюсе. Я не была уверена, сколько стоит кольцо, но было бы разумнее использовать деньги, которые дал мне Уэст, а кольцо сохранить для перепродажи в Серосе. – Двадцать пять медяков. Он рассмеялся, словно хриплый кашель застрял у него в горле. – Проваливай, – он потянулся за кинжалом, но я прижала его к груди, после чего сразу же увидела блеск в его глазах. Это была моя первая ошибка. – Тридцать, – предложила я еще раз. – Это сделали в Бастиане, – он вскинул подбородок, глядя на меня сверху вниз. Бастиан был огромным портовым городом на Безымянном море и славился своими ювелирными творениями из драгоценных камней. Ничего сложнее обычного ножа не изготавливали в Узком проливе, поэтому любой, кто по-настоящему умел обращаться с камнями, отправлялся в Бастиан, где всем заправляла Гильдия Самоцветов, которая хорошо платила своим мастерам. Там всегда требовались подмастерья, и работы было в избытке. И там же моя мать научилась всему тому, что знала о драгоценных камнях. Всему, чему она научила затем меня. Моя жизнь зависела от бартера, и я уже нарушила самое главное правило переговоров. Скупщик понял, что я готова была выложить все, что у меня есть, чтобы заполучить кинжал. Если бы я этого не сделала, Уэст оставил бы меня в Дерне, и мне бы снова пришлось начинать все заново, как на Джевале. – Тридцать медяков и золотое кольцо, – мне хотелось откусить себе язык, когда я вытащила кольцо Уэста из кармана и положила его на прилавок перед скупщиком. Я уже предложила больше, чем мог предложить кто-то другой, но по тому, как дернулись губы мужчины, я поняла, что он еще не закончил торговаться. Его губы кривились в злой улыбке, пока он ждал. – И еще вот это, – я стиснула зубы и достала золотой браслет, который я своровала, и две медные пряжки из другого кармана, бросив их на стол. – Но только если добавите молоток ныряльщика. Поскольку мой так и остался лежать на глубине у рифа. – Договорились, – скупщик взял молоток с подноса с инструментами позади себя и подождал, пока я отсчитаю тридцать медяков, после чего протянул его мне рукояткой вперед. Что ж, раз я осталась без браслета, который могла продать в Серосе, то, по крайней мере, я могла бы заняться добычей камней. Я выглянула в окно, пытаясь разглядеть в темноте силуэт Уэста. Я не видела его, но чувствовала, что он наблюдает за происходящим. Он совершил ту же ошибку, что и я, показав мне, что ему дорог этот кинжал. И Уэст не просто хотел его заполучить. Ему он был по какой-то причине нужен. Если бы я знала, какова эта причина, то у меня появился бы рычаг давления на него. – Вы что-нибудь знаете о том торговце, у которого купили кинжал? Мужчина бросил медяки в банку позади себя и указал на написанную от руки табличку у окна. НИКАКИХ ВОПРОСОВ Я бросила на него взгляд исподлобья. Что ж, действительно, никто бы не захотел вести дела со скупщиком, который треплется о том, откуда берутся вещи в его лавке. Я была не первым нечестным клиентом, одним из многих пришедших за день, и я не была последним. Скупщик выпроводил меня, указывая рукой на выход. Когда Уэст увидел, что я иду, он вышел из-за повозки, стоящей в переулке, и остановился в ожидании, засунув руки в карманы. Я вытащила кинжал, протягивая его ему, и на его лице тут же появилось явное облегчение. Уэст взял кинжал, кивнув мне. – Спасибо. – Это было не за спасибо, – напомнила я ему. Он заплатил мне тридцать пять медяков и пообещал проезд до Сероса за возвращение клинка. И я выполнила свою часть сделки. Даже если у меня осталось всего несколько медяков, все равно это было больше, чем было до того, как мы добрались до Дерна. Я последовала за Уэстом по деревенским улицам. Мы возвращались к трем наклонным трубам таверны. Тепло очага вырвалось на улицу, когда мы вошли, и я огляделась в поисках команды, но внутри были лишь незнакомые мне люди, сидевшие вокруг столов с рюмками ржаного виски. Уэст протиснулся между ними и прислонился к барной стойке у камина, пока перед нами не появилась тощая женщина с копной волос, повязанных на макушке красной косынкой. – Уэст. – Ужин. И комнату, – он бросил три медяка на стойку, и женщина засунула монеты в свой фартук, улыбаясь мне знающей улыбкой. Я покраснела, когда поняла, о чем она подумала. – Нет, – сказала я, поднимая руку, – мы не… Женщина подмигнула мне, а Уэст даже не потрудился поправить ее. Вероятно, я была не первой девушкой, с которой он пришел в таверну, а затем повел вверх по лестнице. То же самое беспокойство, которое я испытала, наблюдая за Уэстом и Уиллой в переулке, проснулось у меня в животе. Уэст положил руку на стойку, облокотившись на нее, и я посмотрела на бледную полоску, опоясывающую его палец. – То кольцо. Оно было важно для тебя? Рука Уэста сжалась в кулак, и он засунул ее обратно в карман, когда повернулся к лестнице, игнорируя мой вопрос. – Спокойной ночи. Я наблюдала, как он поднимается по ступенькам. Луч света пролился в коридор, когда он открыл и закрыл дверь. – Что ж, пойдем, – женщина за стойкой выглядела разочарованной, проходя мимо меня с кольцом ключей, свисающим с ее руки. Она отперла дверь рядом с комнатой Уэста, где уже были потушены свечи. – Вот мы и пришли. Вдоль одной стены крошечной комнатушки располагались маленькая кровать и таз с водой, а у другой – стул. Я переступила через порог. – Я вернусь и принесу тебе что-нибудь поесть, – улыбнулась женщина, пятясь из комнаты и тихо закрывая дверь. Я подошла к окну и посмотрела поверх крыш на гавань, где в темноте едва можно было различить корабли. Когда шаги женщины стихли в коридоре, я оглянулась через плечо на деревянную дощатую стену, разделявшую мою комнату и комнату Уэста. Свет не проникал сквозь щели, и я сделала шаг ближе, скрестив руки на груди и прижавшись лбом к стене. За одну ночь я едва не лишилась своей возможности пересечь Узкий пролив, потеряла кучу денег, на которые могла бы на первых порах жить на Серосе, а еще я раздобыла самое мощное оружие, которого у меня не было с тех пор, как я оставила Джевал, – правду о «Мэриголд». Если Уэст управлял теневым кораблем, то, вероятно, его судно было самым опасным местом для меня в Узком проливе. Я сделала неправильный выбор, когда бежала по барьерным островам с Коем, следовавшим за мной по пятам. Любой торговец взял бы мои деньги, но я побежала к «Мэриголд». Четырнадцать Утро началось с резкого стука в дверь, и я вскочила на ноги, чтобы поспешить распахнуть ее, моргая единственным проснувшимся глазом. На пороге стояла Уилла. Она откинула с лица свои скрученные локоны, на ее полных губах играла веселая ухмылка. – И как это тебе удалось? – она оглядела комнату. Я плеснула водой из таза себе в лицо, прижимая ладони к разгоряченной коже. Началась лихорадка, от которой у меня кружилась голова. Уилла наблюдала, как я натягиваю ботинки один за другим. – Думаю, Уэст просто передумал. – Ну-ну. Она бросила взгляд на куртку, висящую на спинке стула. Я последовала за Уиллой вниз по ступенькам в таверну, где все, кроме Хэмиша, уже заканчивали завтракать. Посреди стола стояли два чайника с чаем и щербатые глиняные тарелки, наполненные ломтями сыра и маленькими буханками свежего хлеба. Уэст не смотрел на меня, его глаза были прикованы к бухгалтерским книгам Хэмиша, которые лежали раскрытыми между ними. Уэст не просил меня молчать о событиях прошлой ночи, но я не думала, что он рассказал об этом Уилле. Я понимала, что она не обрадовалась бы, узнав обо всем, что мы сделали, и мне не нужно было выглядеть врагом в ее глазах. Я заняла свободное место рядом с Паджем и наполнила пустую чашку чаем, краем глаза изучая страницы бухгалтерской книги. Но мне не удалось провести Паджа. Он закрыл книгу, облокотился на стол и пристально посмотрел на меня. – Я думал, мы решили, что ныряльщица останется на корабле. – Так и было, – сказал Уэст, поднимая свою чашку. Его лицо было осунувшимся и усталым, волнистые волосы заправлены за уши. Он поставил локти на стол и отпил чая, встретившись со мной взглядом. – Мы также договорились, что она пересечет Узкий пролив целой и невредимой. Я проглотила горячий чай, и он обжег мне горло. За столом воцарилась тишина, и члены команды переглянулись между собой, прежде чем посмотреть на меня. Мои щеки вспыхнули под тяжестью пристального взгляда Уэста. Итак, он был в курсе того, что произошло на коралловых островах. Или, по крайней мере, у него были какие-то догадки. И он хотел, чтобы другие члены команды это поняли.