— Нас не понять, — лепечет главный в салатовом, растягивая пасть в плохой копии улыбки. — Требования нет. Человек лететь. — Никаких запретов? — спрашиваю я. Чжецу вскидывает сцепленные руки. — Космос для всех открыт! — выпаливает он заученную фразу. — Космос свободен! Нет милитаризации космоса! Фасеточные глаза его жмурятся от напряжения. Встав, я отряхиваю колени. — Спасибо. Честно слово, спасибо. — Всегда! Все чжецу вытягиваются в струнку. * * * Сектор Рыб встречает меня звездным штормом. До Ирки — не больше двадцати световых лет. Я рядом, рядом, хотя и сделал изрядный крюк! Под защитным куполом станции на Вергаро я смотрю, как вспыхивают силовые экраны, отражая потоки излучения. Продавец похож на кривое дерево. Он яростно торгуется за свой утлый кораблик, все время скидывая цену. — Триста, — говорит он. Я соглашаюсь. — Хорошо, триста энергоединиц. — Двести восемьдесят! — Двести восемьдесят? — Двести семьдесят пять! В первый раз я вижу, как не повышают, а убавляют цену своему товару. — Твой корабль так плох? — спрашиваю я. Торговец качает ветками. — Это хеггиль. Три световых без перезарядки. Двести шестьдесят! — А перезарядка? — Семнадцать йовилей ждать и снова прыгать. Но можно купить запасной инвертор пространства. Тогда восемь йовилей ждать. Управление нативное, через сим-деку. Двести пятьдесят! — Я согласен, — говорю я. — А инвертор? — Согласен и на инвертор. Торговец задумчиво скрипит. — Двести тридцать? — выдает он. — Да. И все же сходимся мы на ста пятидесяти. И еще сто пятьдесят я вынужден отдать довольному торговцу в качестве премии — он ведь так старался сбить цену в мою сторону! Связи с Иркой нет целую вечность. Что с ней? Как она? Я не знаю. Я не нахожу себе места, но теряю несколько часов, ожидая, когда доставят запасной инвертор. Мог бы, уже шел к Ирке пешком. * * * Тридцать стандартных суток — много это или мало? Некоторые планеты успевают навернуть десятки кругов вокруг своей звезды. Катастрофе достаточно и мгновения. Для меня — нет хуже пытки. Но ничего, ничего. Я выхожу за сроки, я гоню проданный мне хеггиль изо всех его скромных сил к планетной системе с белым гигантом по приводному маяку квант-ретранслятора. Кораблик достался мне славный, но каждый переход дается ему с трудом. Мне кажется, после прыжка, он, как и я, ощущает себя неправильно собранным, поэтому сбоит и капризничает, то снижая мощность в накопителях, то задерживая обсчет карты возмущений. Мы с робером в меру своих возможностей держим его в тонусе, носимся, меняя инверторы, и попутно устраняем мелкие поломки. Ирка приближается с каждым часом, с каждой минутой. Я приближаюсь к Ирке. А перед последним переходом она выходит на связь. * * * — Ноль-один-два, автономный модуль «Гиба», вызывает системного оператора ноль-ноль-один, — слышу я. Сердце мое чуть не выпрыгивает из груди. — Ирка? Ирка! Как ты? Что с тобой? — кричу я. — Все в порядке, Игорь. В голосе Ирки слышится усталость. Она измотана. Я это чувствую. — Не ври мне, — шиплю я. Ирка вздыхает. — Буря нерасчетной мощности, — говорит она. — Повреждено сорок восемь процентов защитных экранов. Два серьезных пробоя. Десяток мелких. Выбит один каток, к счастью, не ведущий. Разрядило компенсаторы. Мне, наверное, понадобится время, чтобы восстановить рабочие параметры модуля. — А роберы? — Контакт с роберами утерян. — Все, — говорю я. — Жди меня. Я рядом. Я скоро буду. — Игорь, наверное, не надо… — Дурочка, я уже в двух световых! — Игорь! — В голосе Ирки я слышу радостное удивление. — Игорь, ты в самом деле, что ли? — Да, да, — говорю я. — Ты же кто? Ты — моя Ирка. Разве я могу тебя бросить? Все, системный оператор ноль-ноль-один будет у тебя через сутки. * * * Я плюхаюсь где-то в двух километрах от Ирки, пересобранный, заново собранный, одуревший от прыжка. Вот-вот рассветет, звезда вылезает краем, бородой протуберанцев над горизонтом, тени от скального массива ползут по красному песку, но все вокруг кажется голубовато-зеленым, светящимся. Пока не жарко. Неровный гул двигателей модуля, медленно выбирающегося из ущелья, резонирует от скал. Ирка! Едет! Ирка! Сначала я хочу встретить ее у хеггиля, как усталый космопроходчик, чтоб ладонью, плечом — о борт. Типа, привет, вот и я, соскучилась? Но через минуту не выдерживаю, посылаю эти мысли к чертям и бегу Ирке навстречу. — Ирка-а! Боты проваливаются в песок, едкая пыль взлетает вверх. Звезда греет спину, визор шлема ловит отблески. Я бегу, чувствуя, как земля дрожит под ногами. — Ирка!