Эпилог Утро началось с солнца. Цветы на шторах бесстыдно заблестели, пропуская в комнату золотистый свет. Стас зажмурился и сильнее закутался в одеяло. Шторы выбирала Лида. Тогда, ещё до аварии. Сколько прошло с тех пор: два месяца или три? Время слиплось в пульсирующий комок, поселившийся глубоко внутри, за сердцем. Стас не хотел ни о чём думать, но прошлое раз за разом одерживало верх, ввинчивалось в мозг назойливыми воспоминаниями. Ноябрь — худшее время для ссор. Обиды, недомолвки, усталость. И какой-то пустяк — разбитая чашка — становится поводом для грандиозного скандала. А потом: хлопнувшая дверь и запоздалое чувство стыда. И самая страшная ошибка — бездействие! Почему он сразу не пошёл за Лидой? Может, успел бы её догнать до перекрёстка. Или хотя бы окликнуть… Стас перекатился по кровати, сел и с силой растёр лицо ладонями. Странно, но сегодня мысли о Лиде не вызывали обжигающей боли. Пульсирующий ком за сердцем начал таять. У стены стояли забытые прямоугольники холстов. Лида в тот день как раз заканчивала работу над заказом, пошла на кухню сварить кофе… Стас встал с кровати и устроился прямо на полу, у картин. Коснулся гладких, давно высохших красок. На левом полотне сияло вечное солнце, и шумела речка, на правом цвели подснежники, а в центре шёл снег. Он покрывал ограду парка, темнеющие деревья. Картина могла бы остаться серой, практически монохромной, если бы не два ярких пятна, две фигурки, уходящие по аллее: рыжеволосая девушка и высокий парень в невозможно оранжевых кроссовках. Сказ о светлом будущем и настоящей дружбе Марина Мельникова Потусторонний невод смотрел в маленькое окошечко дома Жесси. Глаза невода золотисто поблёскивали, что означало сильное возбуждение. — Чтоб тебя! — с возмущением выкрикнул Жесси и захлопнул сиреневую ставню-раковину. В комнатке сразу потемнело. Теперь её освещали лишь хилые ростки псевдощупалок, начавших прорастать в полу. В их зеленоватом свете Жесси прошлёпал к столу и достал из ящика старинную карту, которую туда спешно упрятал при виде невода. — Ходят тут, ходят… — проворчал Жесси и развернул хрупкую желтоватую бумагу. Среди полустёртых надписей и странных линий, жирной кляксой чернел крест. Найдя карандаш и склонившись над картой так, что чуть не ткнулся в неё носом, Жесси принялся восстанавливать маршрут. * * * В трудах умственных прошло два часа. Жесси устал и запыхался, спина болела от неудобного согнутого положения, а одна псевдощупалка обвилась вокруг ноги, видимо решив, что это мебель. Неизвестно сколько бы это ещё продолжалось, но тут в дверь постучали. Кое-как разогнувшись, Жесси встал, попробовал сделать шаг, но тут же рухнул на пол. Осознавшая ошибку псевдощупалка, панически вспыхнула ярко-зелёным, отпустила конечность хозяина жилища и юркнула в пол. Ругаясь, Жесси доковылял до входа и отодвинул щеколду. — Ну и кого тут рыбьи неводы принесли?! — со всей возможной недружелюбностью буркнул он. — А это я! — В прихожую впорхнул его приятель Цыпля и сразу же закружил по комнатке, выискивая, чем поживиться. — А! — обрадовался Жесси, успевший забыть, что сам позвал Цыплю. Захлопнув дверь так, что весь домик пошатнулся, Жесси прыгнул к столу и, ухватив проносящегося рядом Цыплю за хвост, подтянул поближе. — Видишь? — тыкнул он пальцем в карту. Значительно поглядел в круглые и черные, как маслины, глаза Цыпли, и вопросил: — Осознаёшь?! — Нет, — честно признал тот, вывернулся из лап приятеля и клюнул какого-то термита, неосторожно выбравшегося на столешницу. При этом он чуть не попал в карту, отчего Жесси вскрикнул и схватился за сердце. — Да осторожнее же! Это карта сокровищ, неужели не ясно?! — Каких? — равнодушно уточнил Цыпля. — Огласи весь список, пожалуйста. Жесси схватился за голову. Цыпля спокойно продолжал: — Ты с начала года говоришь о непонятных сокровищах. Значит, написал об этом в своём дневнике до праздника Забывания. А это, кажется, не совсем законно. Я же законопослушный гражданин… Не выдержав, Жесси рявкнул: — Воспоминания, Цыпля! Тысячи воспоминаний! Миллионы! — Эээ… — озадаченно примолк Цыпля и задумался. Жесси было обрадовался, но потом заметил, как друг косит глазом в сторону стола. По деревянной столешнице ползал очередной термит. Возможно, бедолага вылез проверить, куда подевался собрат. — Цыпля! Сосредоточься! — взвыл Жесси, тем самым спасая жизнь термиту. — Я добывал эту карту десять лет! Из раза в раз расшифровывал собственные записи! — А зачем? — отвлечённый от термита Цыпля, разочарованно покрутил головой и начал примериваться к псевдощупалкам. — Завещано предками забывать, и не нам этот порядок рушить. Если всё помнить, то вернёмся мы к прежнему. А там был Ужас! — А вдруг нет? — Жесси сгрёб карту со стола, осторожно сложил и спрятал в карман рубашки. — И потом, я же не призываю всем раздавать воспоминания. Только нам. Видишь, что написано? Жесси тыкнул пальцем в стену. Там, под самым потолком, была вырезана надпись: «Знания — сила!» — Это, Цыпля, тоже завещано предками. Я проверял дневники. Надписи никак не меньше пятнадцати лет. — Ого! — Цыпля уважительно встопорщил хохолок. — Древняя какая. — Пошли! Жесси опять ухватил приятеля под локоток и потащил к выходу. * * * Снаружи смеркалось. Фиолетовые лучи выкрасили белый песок центрального проспекта в нежно-сиреневый цвет. В воздухе мельтешили светлячки, в дуплах деревьев ухали неводы. — Красота! — Цыпля вертел головой, время от времени выхватывая из воздуха пролетающих рядом светлячков. При этом он явно придерживался странной схемы: красный, жёлтый, зелёный и так по кругу. — Слышь, Жесси, а кто такой Проспект? — Это просто дорога, — буркнул Жесси, которого слегка знобило от волнения. Карта жгла грудь и пригибала к земле грузом ответственности. — Но ведь в честь кого-то её назвали Проспектом? — настаивал Цыпля. — Не знаю. Чуешь? Жесси остановился и принюхался. В воздухе отчётливо пахло жареной колбасой и тушёными жужелками. — Мы совсем близко. — Отлично, а то я уже устал идти. Думаешь, дворец неподалёку? — Ну, там должны как раз заготавливать еду на завтрашний праздник. Жесси поводил носом из стороны в сторону и вдруг резво нырнул с дороги в заросли слизнёвника. Только глянцево-синие капли соцветий захлюпали. Цыпля обречённо поник, но полез следом. Слизнёвник пах йодом, а Цыпля ненавидел этот запах. Как назло, куст попался раскидистый. Цыпля проклял всё на свете, пока выбирался из маслянистых зарослей. — Ну знаешь ли! — возмущённо начал он, наконец вырвавшись на волю. — Тихо! — Жесси зажал ему клюв и заставил пригнуться. — Смотри. Цыпля ошарашено крякнул. Прямо перед ними стоял громадный каменный дворец из красного кирпича. Жесси выпустил клюв Цыпли и вытер руки о штаны. От волнения он потел и теперь пах ещё хуже, чем слизнёвник.