Мой голос звучал требовательно. Я была серьезна как никогда. Девушки переглянулись и прикусили губы, но сдались под моим взглядом. Ответила Далиса: — Герцог Вильтерос, леди. — Что с отцом? — спросила я, уже догадываясь, что речь пойдет именно о нем. — Никто не знает. Ходят слухи, что он плохо себя почувствовал и отбыл в герцогство. Его магия также стала… нестабильной, — закончила за сестер Эссали. Сердце оборвалось. По крайней мере, чувство было именно такое. Я резко поднялась на ноги и прошла к окну, ощущая, как к глазам подступают слезы, а к горлу — ком. Воздуха стало не хватать. Папа. Он в опасности. Я дотронулась до перстня на пальце — того самого, который герцог Вильтерос вернул мне при встрече в академии. Сейчас я догадалась, что он вновь знает, где я. Но на этот раз умышленно скрывает информацию, значит, избегает условий договора о помиловании. Теперь с каждым днем его здоровье будет ухудшаться, а магия — истончаться. Таковы были условия договора — его жизнь. Когда-то помилованная жизнь. Что же я наделала? Но откуда отец узнал, что я здесь? И почему не рассказал Оливеру? Он решил подставить себя под удар, чтобы у Оливера не было доказательств, что именно драконы выкрали меня, нанесли смертельную обиду будущему правителю Дартании? Если бы у него появились доказательства, то правители других держав охотнее бы откликались на призыв Оливера выступить против Дракмара. Тогда бы у него появился повод. Весомый повод нападать на Дракмар, обвинив драконов в бесчестии, своеволии и самоуправстве. Драконов боялись, уважали и мирились с их могуществом лишь потому, что драконы всегда поступали разумно и никогда не ущемляли другие народы. Но если эти самые народы выступят единым щитом, увидят, как драконы переступили черту… Я шумно выдохнула и вновь прокрутила на пальце перстень. Догадка озарила внезапно. Перстень! Я перешла на магическое зрение, больше не боясь использовать свою магию, и увидела новые нити — красные, на крови, сильнейшая магия, через которую кровный родственник мог меня почувствовать на любом расстоянии, пока перстень на мне. Папа… Что же ты наделал? Почему же я сразу не подумала об этом? Почему не сняла этот перстень в комнате, не оставила его в Таршвиле? Ответ прост — я не думала, что меня выкрадет демон, да и не могла подумать, что теперь перстень может быть и маячком. Нужно возвращаться! Я резко развернулась, но позади меня уже не было фрейлин, зато из портала вышел Дан. Я шумно выдохнула. — Ты не сказал мне, — обвинительно начала я. — Не сказал, — спокойно подтвердил Дан. — Ты ведь знаешь, что сейчас приоритетная задача — вылечить короля. Вылечим короля — твой отец будет спасен. — Я не могу сидеть тут и ждать. Ждать, пока мой отец умирает. Вдруг, короля не удастся спасти? Если он не согласится аннулировать договор? Что тогда будет с герцогом Вильтеросом? — Лис, — с нажимом произнес Дан, — я не допущу этого. Я шумно выдохнула. Плечи поникли. — Не могу, Дан. Прости. Но не сейчас. Я подхватила подол платья и бегом направилась к выходу. Не успела сделать и трех шагов, как меня перехватил дракон. Дан сжал мои плечи и заглянул мне в глаза. — Я не могу тебя отпустить, Лис. Едва ты окажешься рядом с ним, он может это использовать. — Каким образом? — Не понимаешь? — вздохнул Дан. Я вывернулась из его объятий и сложила руки на груди. — Ты — моя истинная. Наша связь почти закреплена, осталась лишь консуммация. Мой дракон полностью признал тебя. Если ты… если с тобой что-нибудь случится… я… — Дан шумно выдохнул. — Сейчас от тебя зависит и моя жизнь, и жизнь всех жителей Дракмара. Ты не представляешь, насколько ценное сокровище для меня. Слышать эти слова от любимого человека оказалось не столько приятно, сколько страшно. По-настоящему страшно. За него. Он — могущественный, независимый, возможно, сильнейший маг этого мира, но сейчас его жизнь в руках слабой человечки. Теперь я стала лучше понимать, почему Дан не хотел закреплять связь, почему хотел провести ритуал отчуждения. Слишком много факторов говорили против меня. Но он все-таки сделал выбор. — А если провести ритуал отчуждения сейчас? — спросила я. — Будет то же, что и до ритуала единения, — связь оборвется, — ответил Дан. — Но даже не думай об этом. Я справлюсь. — Дан, — прошептала я, подняв на него взгляд. — Ты доверяешь мне? Он уже несколько раз спрашивал, доверяю ли ему я, но не разу не сказал, доверяет ли он мне. Мне ведь тоже нужно его доверие. Потому что я — не кукла, я тоже могу принимать самостоятельные решения. Он молчал. Потому что он — Владыка Тьмы, всесильный император драконов. Довериться человечке? Это выше его понимания. Но я тоже умела принимать правильные решения. — Поняла, — произнесла я и, прильнув к мужчина, обвила его шею руками. — Я всё поняла. И поцеловала. Неумеючи, но нежно, желая вложить в этот поцелуй все свои чувства. Дан ответил мгновенно. Притянул меня к себе, углубив поцелуй и перехватит инициативу. Когда он меня отпустил, я едва чувствовала пол под ногами. — Кажется, мне вновь придется оставить тебя, — прошептал Дан со вздохом и поцеловал в подбородок. — Что-то случилось? Опять эльфы? — Нет, они уже должны были отбыть. Меня вызывает Ллайд. Помнишь, я говорил тебе об экспериментах над дикими? Нам удалось найти одну из лабораторий. Там около двадцати драконов с магией — связанных в цепях. Они буйные, не контролируют свою магию. — Как тот дикий в Таршвиле, — пробормотала я. — Да, — кивнул Дан. — Аликс, ты доверяешь мне? Пожалуйста, поверь, с твоим отцом все будет хорошо. Не волнуйся ни о чем и дождись меня. Я растерянно кивнула. Дан поцеловал меня в лоб, после чего растворился в портальной дымке. Я вздохнула и обхватила себя руками. Вернулись близняшки, но я попросила их оставить меня в одиночестве. Девушки, тонко почувствовав моё настроение, не посмели ослушаться и покинули мои покои. Я переживала за отца. Слишком любила его. Когда-то я сбежала, сделав так, чтобы он не узнал, где я. Но тогда я была уверена, что даже обнаружив меня, он немедленно сдаст меня Оливеру. Отец был свято уверен, что мое место — на троне, что я достойна большего, что я буду счастлива в будущем, которое он строил для меня. Сейчас же он отступил. Почему? Потому что Дан — Владыка? В этом случае я стану императрицей, только намного более влиятельной. Глупости! Просто он увидел то, что увидел и Оливер — мои чувства к правителю драконов. И теперь он не посмел строить мое будущее. И решил пожертвовать своей жизнью. Искупить ошибку. Отказаться от помилования. Чувство тревоги нарастало вместе со стуков в висках. Сначала я не придала этому значения, но магия внутри стала бушевать, а потом я случайно подпалила стол чистейшей магии. От озарения я едва не споткнулась и шумно выдохнула. Родовой алтарь Вильтероса! Это он! Он призывает наследницу, потому что… О нет! Нет-нет-нет! Папа! Слезы брызнули из глаз. Шумно выдохнув, я крутанулась вокруг своей оси, пытаясь собрать остатки мыслей вместе и разобраться во всем. Родовой алтарь призывает меня. Это особая магия древних родов, она дарует защиту предков новому герцогу или герцогине. Когда прежний герцог или герцогиня умирают, алтарь призывает наследника, чтобы передать магию рода и защиту следующему поколению. Наследнику. Или наследнице, в моем случае. О боги. Отец умирает! Неужели нарушение договора убивает его быстрее, чем мы с Даном предполагали? И есть ли у меня еще время? Алтарь использует накопленный резерв, открыв портал для меня и магия рода затянет меня внутрь, так что я окажусь в герцогстве и глазом не успею моргнуть. И Дан не остановит эту магию, просто не сможет. Она слишком древняя и могущественная, накопленная веками. Но и в Вильтерос Дан пройти не сможет — Дартания закрыла границы, в том числе и магические. Порталы будут экранированы, а к тому времени, пока Дан долетит, со мной может что-то случится во дворце. Например, я попаду к Оливеру. Что же делать? И есть ли у меня надежда спасти отца?.. Боги, о чем я думаю? Мой отец умирает! Возможно, у меня еще есть шанс спасти его. Если я буду в Вильтеросе и он призовет Оливера, то он исполнит условия. А вот если я потом сбегу в неизвестном направлении, которое не будет знать отец, то это никак на нем не отразится. Поднимусь в библиотеку отца и скажу демону, чтобы перенес меня в другой мир. Он ведь может, правда? Хотя придется заплатить какую-нибудь цену. Интересно, в библиотеке Вильтероса есть парочка достойных книжных экземпляров в качестве платы? Отличный план! Вот только есть одна сложность… что если мне не удастся сбежать? Что если не успею? Что если демон не отзовется? Что тогда? Если меня схватит Оливер, он используют нашу связь с Даном ему на руку. Если он убьет меня — Дан отправится за мной, разве не так? Он либо сойдет с ума, либо уйдет за грань. Шумно выдохнув, я пошатнулась. Не прощу себе, если с ним что-то случится. Никогда. Я так сильно люблю его, всецело, что просто не смогу простить себе. Хотя какая мне будет разница, если я погибну? Но сейчас эта мысль причиняет дикую боль. Позвать его? Он будет против разрыва связи, его дракон — точно. Он поймет, что я делаю это для того, чтобы обезопасить его, и будет против этого — против того, чтобы я защищала его. Я бы точно так же поступила: подвергла свою жизнь опасности, только бы не разлучалась с любимым. Но вот беда… Я подвергаю его жизнь опасности. А его жизнь для меня дороже моей собственной. Как Дан говорил, что до консуммации связь можно оборвать?.. Я стерла с глаз слезы, хотя те готовы были брызнуть из глаз. Подхватив подол, я выбежала в коридор. Оникс выскочил за мной. Стражи и не думали меня останавливать: в этом дворце я была не пленницей, а гостьей. В отличие от дворца в Таршвиле. Дорогу до нужной башни нашла интуитивно. Здесь стояла магическая защита, но стоило мне поднести руку, как она растворилась, пропуская меня. Связь с Даном объединила нас больше, чем я могла себе представить... Несколько секунд сомнений — и я вошла внутрь, уверенно направившись наверх. Здесь я прошла к стеллажам с книгами и внимательно ознакомилась с ритуалом отчуждения. Действительно, после ритуала единения иногда проводили ритуал отчуждения — спустя неделю или две. Более того, так делали специально, чтобы понять, не ошиблись ли они с парой. И лишь консуммация окончательно закрепляет связь истинных, не давая ей распасться никогда. Тогда избранные действительно становятся почти единым целым — даже мысленно могут общаться без преград и магических импульсов. Вздохнув, я огляделась. Ключевая особенность отчуждения после проведения ритуала единения — не нужно, чтобы присутствовали оба, связь может оборвать один. Сделано это, разумеется, было в разумных и вполне понятных целях — если один не желает продолжать отношения, то второй не сможет быть препятствием. А вот без ритуала единения для отчуждения нужны оба, чтобы каждый знал, от чего собирается отказаться вторая половинка. Да уж, драконы хорошо хранят свои знания, потому что в книге, по которой я писала реферат, не было таких подробностей. Впрочем, там и подробной инструкции ритуалов не было. — Нет, так нельзя, — прошептала я и отступила на шаг. Прикрыла глаза. Перед глазами промелькнули кадры из детства. Отец, такой любящий и заботливый, который слишком рано потерял любимую жену и один воспитывал дочь, уже зная, что она с рождения предназначена принца Дартании. Каким бы не был герцог Вильтерос для других людей — властным, жестким, решительным — для меня он был любящим отцом, который сполна восполнял нехватку материнской любви своей заботой и вниманием. Я просто не могу остаться здесь, зная, что он там может умереть. Да и потом… меня ведь затянет алтарь. Если я потороплюсь, то смогу оседлать двух драконов: спасти отца и сбежать самой. А если я этого не сделаю, алтарь затянет меня вместе со связью истинных, и если Оливер успеет раньше Дана, то… Даже страшно подумать! Оба моих любимых мужчины могут умереть. Нужно быть смелее. Уметь принимать решения. Разве не это требуется от императрицы? — Оникс, у нас нет выбора. Мы должны это сделать, — пробормотала я и посмотрела на саблезубого тигренка, который в данный момент вылизывал свою лапу. Подняв на меня растерянный взгляд, он мяукнул. Не знаю, было ли это согласием, но я приняла это именно так. Связь с Даном… Я люблю его. Всем сердцем. И если нам суждено быть вместе, мы будем вместе, даже без драконьей привязки. А если нет… нет, никаких “нет”. Я не хочу разрывать связь, но это — подстраховка в случае, если меня схватит Оливер. Хотя я постараюсь этого не допустить. Сжав в руке фамильный перстень, я начертила круг, прочитала нужные слова почти до конца — осталось лишь последняя фраза, после чего положила лаорт в центр круга с символами и направилась к выходу.