Некоторых захватила идея англосаксонского мира, под пятой которого находятся все прочие народы, но таковых немного, в основном из никчемушников и романтиков, а к таким уважения в рабочей среде нет. Прочие же настроены что к властям, что к завоевателям-англичанам, весьма неприязненно. Хотя среди лавочников и клерков наблюдаются проанглийские настроения: по какой-то причине они решили, что могут занять привилегированные позиции в новой стране. Таких капитулянтов не слишком много, или по крайней мере – помалкивают. Были уже случаи, когда люди преставали покупать товары у проанглийских собак. Единственное, что удерживает народ от новой Революции, так это усталость от недавней Гражданской и пожалуй – небольшие опасения по части Конфедерации. Но тут сам понимаешь, воду мутят английские агенты, пугая народ тем, что никогда не может случиться. Пока им верят, но раздражение всё сильней, а власти ведут себя всё более по идиотски. Складывается впечатление, что англичане потихонечку закручивают гайки у нашей элиты, не слишком понимая разницу между Британией и Северной Америкой. Пускай социальный лифт работает в Новом Свете весьма условно, но он всё же есть, и есть примеры тех, кто добился всего, начиная с самого дна. Англичане же, судя по всему, пытаются ориентироваться на привычную им кастовую систему. Возможно, местные резиденты и понимают ошибочность этих действий, но им страшнее вызвать неудовольствие далёкого начальства в Лондоне, чем сделать свою работу правильно. И это радует, поскольку частенько вижу, как весьма неглупые люди, действуя по указкам некомпетентного начальства, совершают непростительные ошибки. Так что наверное не ошибусь, если предскажу в ближайшие пару-тройку годков большие потрясения в САСШ. Не факт, что они окончатся новой Революцией и развешанными на фонарях политиканами, но что шума будет много, сомнений не испытываю. Военные действия между САСШ и Конфедерацией ведутся вяло. Если бы не многочисленные английские комиссары[216], стоящие за спинами командиров полков и батальонов, дальше демонстрации сил у границы дело и вовсе бы не пошло. Ну и английские части как ни крути, стимулируют. Дальше вялых стычек заходит очень нечасто. Правда, есть отдельные башибузуки с обеих сторон, готовые нарушать писаные и неписаные правила войны, демонстрируя чудовищную жестокость, но таких немного. В Конфедерации их отстреливают представители властей, а здесь стараются всё больше сами солдаты. Помнишь, наверное, как один урод может испортить репутацию целой роте или даже батальону, после чего пленных из этой части стараются не брать. Ну вот… прочие тоже помнят. В прошлом письме ты переживал, что ирландскую общину могут отодвинуть от полицейской работы. Опасения твои не напрасны, но обстоятельства закрутились в столь причудливый клубок, что в ближайшее время можем об этом не волноваться. В письме о сём писать не могу, скажу лишь, что пока штатом управляет наш губернатор, отставка нам не грозит. Подвинуть же его в настоящее время не могут – ни официально, ни резко. Соответственно, и нам спокойней. Самооборона в Медовых Покоях крепкая, а оружия и припасов, вкупе с обученными людьми, у нас столько, что мы можем выдержать серьёзную осаду с крупнокалиберной артиллерией, и не факт, что нас сломают. Хотя конечно же, лучше не доводить до такого, потому виляем старательно. Стараемся не пересекать черту, но особо не боимся. В войсках сейчас только добровольцы, да и те пошли туда по большей части не от дурной воинственности, а потому, что не смогли прокормиться в мирной жизни. Контингент, как ты понимаешь, своеобразный. Такие ещё могут маршировать не в ногу или охранять склады, но выполнять настоящие боевые задачи им не под силу. Деньги, по твоему совету, вкладываем по большей части в КША, через родичей. Если какие-то капиталы остаются в САСШ, то народ вкладывает в основном в Медовые Покои. Квартирку прикупить, вложиться на паях в типографию и прочее. За пределами квартала средств ирландской общины практически и нет, разве что средства, которые можно обернуть за считанные дни, да под надёжные гарантии. Скажу тебе, что так поступаем не только мы, всё больше народа задумывается о вкладах за пределами страны. В САСШ вкладывают разве что власть имущие из тех, кто способен контролировать финансовые потоки. Ну и дурни с лишними деньгами, не без этого. Даже лавочники ныне, вместо расширения дела, если вдруг появились свободные деньги, всё чаще замораживают средства. Вкладывать в Конфедерацию они опасаются, да и британцам доверия нет. Самые популярные ныне акции – Российской Империи, да не потому, что они высокодоходны или что-то ещё, а потому, что эта гигантская страна кажется наиболее устойчивой в настоящее время. Курьёзно, как по мне, но люди смотрят на географические карты и понимают, что этого Колосса так просто не победить, и если уж русские завоевали себе столько земли, то они умеют не отдавать её. Даже если и откусят кусочек от земель польских или кавказских, то для России это не станет поводом для развала. Выстоит. Впрочем, речь пока что идёт о смешных суммах, после войны и продолжающегося кризиса, денег у людей немного. Сомневаюсь, что Империя заметит эти вливания. И снова и о войне. Прости за сумбур, просто пишу письмо не один день, урывками. Потому и получается этакая каша. О нежелании сражаться с бывшими соотечественниками я уже писал. Теперь о войне вообще. Попытки воевать нашими руками проваливаются, у южан тоже не горят желанием воевать за французские интересы. Маршировать с развёрнутыми знамёнами и тренировать молодёжь – всё, на что согласны лидеры Конфедерации. Понимаю, что от ребят, живущих там, ты знаешь куда больше меня, но считаю нужным донести точку зрения информированного обывателя САСШ. Пригодится. Теперь о …» * * * Дабы не сидеть без дела и не быть отправленным в боевые части, где дела обстояли вовсе уж скверно, Фокадан озаботился донести до Зиверса свою обеспокоенность состоянием обороны. Несколько аккуратных фраз в присутствии нужных людей, парочка нетрезвых разговоров в офицерской компании… – Объяснитесь, полковник, – потребовал вызвавший его пожилой генерал, нервно постукивая пальцами по папке с документами, – мне тут донесли, что вы не восторге от оборонительных сооружений Писека. Алекс, стоя в прокуренном душном кабинете, надел соответствующее выражение лица, демонстрируя лёгкую фронду служаки, который и не хотел бы, но из чувства долга считает нужным идти против системы. Генерал хмыкнул и приподнял бровь, показывая неверия актёрскому дарованию попаданца. – Да, господин генерал, план обороны с инженерной точки зрения не очень удачен. Делали на совесть, но предназначались укрепления исключительно для обороны города и ближайших окрестностей. Здесь никаких нареканий нет, всё очень достойно. Но позднее гарнизону добавили обязанностей, нарезав территории для охраны, и вот здесь-то и кроется корень всех проблем. – Нда? – Ухмыльнулся генерал. – Позвольте договорить, – перебил полковник начало явной отповеди зарвавшемуся подчинённому. Зиверс кивнул неохотно, но слушать стал внимательней: против субординации идут нечасто и как правило в случаях, когда в чём-то уверены. – Повторюсь: оборона города и ближайших окрестностей выполнена достойно. Не буду скрывать, мне ближе другая школа фортификации, но я пристрастен. А вот позже, когда стали нарезать гарнизону новые задачи, оборонительные сооружения строили, судя по всему, люди случайные, знакомые с инженерной работой разве что поверхностно. – В Германских землях будущим офицерам крепко вбивают науку фортификации, – сухо сказал генерал. – Не буду спорить, – кивнул Алекс, – военное образование здесь выше всяких похвал. По отдельности все эти сооружения пусть и не без огрехов, но вполне функциональны. Проблема в том, что выполнены они без какой-либо системы. Каждое оборонительное сооружение стоит само по себе. Видя, что генерал колеблется, попаданец добавил последний аргумент: – Господин генерал, дабы не быть голословным, считаю должным доказать свои утверждения на практике. Прошу потратить один день на объезд, я постараюсь убедить вас в своём мнении. Зиверс вздохнул и покосился в окно, где моросил стылый зимний дождь, падающий ледяными каплям на промёрзшую землю. Вздохнул, затушил трубку и решительно встал, надевая шинель и покидая тёплый, натопленный кабинет, где на столе остывала чашка кофе. Вернулись затемно, усталые и промокшие. Споря и переругиваясь, расположились в жарко натопленном кабинете генерала. – Здесь траншеи, – тыкал пальцем Фокадан в карту, – проведём, да сверху настилом покроем, тогда подкрепления можно будет подводить не просто в безопасности, но враг ещё и не увидит этого, даже если в небе будет десяток воздушных шаров. – Глупости всё это, лишняя трата времени, – хрипло ответил Зиверс, залпом выпивая стаканчик настоянного на травах шнапса, – Фриц! Полковнику принеси сухое бельё, да мой халат! После сбегаешь к нему на квартиру, и принесёшь запасную одежду! К полуночи схема начерно подготовлена. К этому времени Зиверс раздражён, но не на полковника, а на сложившуюся ситуацию. До пяти утра уточняли, сверяли, гоняли в штаб за бумагами адъютантов и денщиков, поднимали с постелей офицеров. Не напрасно, схема обороны была сделана и утверждена. – Две недели, – клятвенно пообещал Фокадан командиру, – через две недели об оборону города обломает зубы даже Мольтке! Глава 24 Принцип новой системы фортификации Фокадан позаимствовал у финнов. Прадед погиб в Зимней Войне[217], потомок же заинтересовался сперва обстоятельствами гибели, а потом и историей той войны. Сама идея укреплений такого рода не нова, но концепция летучих отрядов, действующих меж узлов обороны, пришлась Зиверсу по душе. Да и многочисленные мелкие препятствия между серьёзными фортификационными сооружениями, радуют глаз. – Ты сумасшедший, – довольным тоном сказал генерал, приехавший с инспекцией через неделю, – никто так не делает. Потом Гельмут рассмеялся лающим смехом и затянулся из чудной трубки с крышечкой, выпустив в морозный воздух клубы душистого дыма. – Никто так не делает, – повторил он, с интересом обозревая многочисленные вбитые в землю колышки, маленькие волчьи ямы с заострёнными колышками и прочие мелкие препятствия. Всё очень бюджетно и быстро, но – вполне действенно. – Пехота даже днём будет пробирать по метру в минуту, – бормотал генерал, решивший опробовать себя в роли вражеского солдата, и сейчас осторожно отцеплявший сапог от привязанной к колышкам верёвки, – очень интересно получается. – Потом замаскируем, – тоном соблазнителя сказал Фокадан, приняв позу провинциального ловеласа, – ещё интересней будет. Зиверс заржал по лошадиному, оценив юмор, засмеялись и сопровождающие командующего штабные. Инспекция принесла свои плоды, генерал вместе с штабными стал относится к Фокадану, как к дельному офицеру, одному из касты. Этакий еле уловимый непосвящёнными флёр, когда откровенные разговоры не смолкают в твоём приближении, а маститые военные интересуются мнением инженерного полковника. Солдат на работы стали давать куда охотней, уже не отмахиваясь в стиле чем бы солдат не занимался, лишь бы уе…ся. Проблема безделья стоит в гарнизоне остро, солдаты по большей части из числа выздоравливающих и больных, так что гонять их по патрулям особо и не выйдет. Как придумать занятия, которые займут рядовых на весь день, не принося ущерба неокрепшему здоровью? Маршировка, упражнения с оружием и прочие физнагрузки можно давать только умеренно. Вот тут мелкие улучшения Фокадана пришлись кстати. Вбивать в землю небольшие колышки или привязывать верёвочки к нижним ветвям деревьев не требует особых сил, зато времени отнимает немало. Да и как ни крути, почти творческая работа. Солдаты, сходящие с ума от безделья, работают охотно, с огоньком. Несмотря на повышение морали в гарнизоне, уровень её всё равно остаётся низким. Вечная история – раненые и истощённые бойцы проигрывающей армии редко могут похвастаться высоким боевым духом и моральными качествами. – Взять на себя роль политрука? – Задумался как-то попаданец, – не тянет, хлопот много. Но если в самом деле придут пруссаки? Тогда ой… Писек та ещё ловушка, а воевать лучше, когда солдаты гарнизона бодры и морально устойчивы. Может, придумать что-то не сложное? – Занять солдат? Хм… – Зиверс, не выпускающий изо рта потухшую трубку, бегло пролистал написанные Фокаданом записки. – Немного неожиданно, – слегка невнятно сказал генерал, вытащив трубку изо рта и разглаживая усы, – у нас этим обычно в мирное время занимаются. Согласен, ситуация нетривиальная, гарнизон-больница требует несколько иного подхода. Так… песенные и хоровые конкурсы, шахматы, стрельбы в цель, это всё понятно. А самодеятельность? Поясните, полковник. – Что угодно, – охотно ответил Алекс, – кто жонглировать может, кто сценку из спектакля решит поставить, кто бабку скандальную на базаре изобразит. Такие таланты в каждой роте есть, вот пусть и повеселят народ. – Пускай, – задумчиво согласился генерал, рассматривая попаданца с интересом энтомолога, – это и правда может быть забавно. * * * Информация из газет и писем не радует. Военные действия захватывают всё новые и новые государства. К мировой бойне присоединились-таки Турция с Персией, связав Российскую Империю на Юге и на Кавказе. Что уж там пообещали англичане, бог весть.