Несколько дней спустя. Мама. Сидни, я не говорю, что оценки не имеют никакого значения, — я знаю, что они для тебя очень важны. Желание достигать хороших результатов — прекрасное и разумное. Но то, что ты мучаешься, не получая пятерки по всем предметам, — это плохо. Сидни. Мама, ты просто не понимаешь меня! Мама. Да, наверное, не понимаю. И я пока не могу тебя переубедить, однако я же не мешаю тебе найти бесплатные ресурсы, которые помогут улучшить твои оценки. Но вкладывать деньги в платные уроки в данный момент я считаю нецелесообразным. Я беспокоюсь, что уровень твоего стресса слишком велик, и хотела бы иногда разговаривать с тобой о твоих успехах и о том, как я могу помочь тебе снять психологическое напряжение. В дальнейших беседах мама спрашивала Сидни о том, не хочет ли дочь немного понизить планку своих перфекционистских ожиданий. После того как Сидни призналась, что была бы не против этого, мама поделилась с ней своим опытом: «Когда меня беспокоят результаты моей работы, мне помогает одна вещь: я говорю себе, что я больше, чем моя работа. Я мама, я дочь, я жена. Я помогаю людям самыми разными способами, и не только на работе. Возможно, тебе тоже стоит подумать о тех чертах твоего характера, которые делают тебя достойным человеком?» Сидни выразила согласие и вместе с мамой составила список положительных качеств, которые нравились ей самой в себе, и качеств, которые видели в ней ее родные и друзья. Сидни все еще просила, чтобы мама нашла ей репетитора, но, убедившись, что мама твердо стоит на своем, отказалась от своей просьбы. Сидни и мама договорились, что, если учитель английского языка посчитает, что Сидни нуждается в дополнительных занятиях по литературному мастерству, ее мама пересмотрит свое решение. Этот разговор положил начало длительному и продуктивному диалогу между матерью и дочерью. Помните, что главное — это ваш ребенок В этой главе мы много рассуждали о том, какие слова нужно говорить детям, какие вопросы следует задавать и какие наглядные примеры подавать детям. Подытоживая разговор, мы хотим напомнить, что очень часто лучшим способом донести до ребенка правильные ожидания является доверие к нему. Одна мама поделилась с нами историей, как ей удалось показать сыну-школьнику, насколько сильна ее вера в него. Как-то раз сын решил приготовить в микроволновке капкейки. Когда он понял, что одной минуты недостаточно, он включил таймер еще на три минуты. Упс! Сработала пожарная сигнализация, что тут началось! Беспорядок, хлопоты, переживания… На следующий день мама отправилась по делам и попросила сына поставить в духовку лазанью и вынуть ее, когда блюдо будет готово. «Ты отвечаешь за ужин», — сказала мама. Степень доверия, которую сын ощутил от маминой просьбы, высказанной на следующий день после его досадной оплошности, была впечатляющей. «Сын испытал настоящий восторг! После ужина мы пошли на родительское собрание, и он всю дорогу что-то мне рассказывал. Я была невероятно рада: сын болтал без остановки целый час. Обычно из него слова не вытянешь. Он был просто счастлив! И у меня было прекрасное настроение». Не забывайте: главное — это взаимоотношения родителей и детей, причем важны не сами по себе правильные слова, будь они об ожиданиях, мотивации или еще о чем-то, а те чувства, которые дети испытывают, общаясь с родителями. Глава 7 Как разговаривать с детьми о стремлении к счастью Когда мы спрашиваем родителей, о каком будущем для своих детей они мечтают, большинство, естественно, отвечает: «Я хочу, чтобы мои дети были счастливы», «Я хочу, чтобы мои дети были добрыми, честными, смелыми, чтобы они ответственно относились к работе и проявляли сострадание к ближнему». Никто из родителей не говорит нам: «Я хочу, чтобы мои дети были баснословно богаты» или «Я хочу, чтобы мои дети занимали самые высокие посты и управляли другими людьми». Если же спросить детей, какого будущего для них желают их родители, ответ чаще всего бывает примерно таким: «Ма­ма и папа хотят, чтобы я поступил в престижный университет» или «Они мечтают, что я буду учиться в медицинском колледже». Правда, иногда дети пожимают плечами и переспрашивают: «Чтобы я перестал играть в видеоигры?» Мы провели опрос лучших учеников одной элитной школы. В ходе этого опроса мы спрашивали подростков, что они думают о благополучии и кто из них хотел бы в будущем стать счастливым. Дети единодушно проголосовали за желание быть счастливыми. Конечно, школьники хотят быть счастливыми, они интуитивно чувствуют то, о чем нам говорит наука: ощущение счастья улучшает личные взаимоотношения, укрепляет здоровье, продлевает жизнь1. Счастье настолько важно для человека, что право на стремление к нему зафиксировано в Конституции США. Между прочим, и Далай-лама XIV считает, что цель нашей жизни — быть счастливыми. И вот в чем соль: счастье приводит к успеху. Сосредоточившись на счастье, вы повышаете вероятность того, что ваш ребенок достигнет всего, чего хочет2. Искренне порадовавшись, что школьники полностью разделяют наше представление о том, что счастье — это прекрасно, мы продолжили общение с детьми и спросили их, как стать счастливым человеком и что рассказывали им об этом взрослые. Один мальчик ответил: «Взрослые дают нам понять, что, если мы поступим в достаточно хороший университет, у нас все получится». Остальные ребята дружно закивали в знак согласия. Откуда у детей это в корне ошибочное убеждение? И каким образом мы можем донести до детей более верное и гораздо более точное понимание того, что на самом деле нужно для счастья? По нашему мнению, проблема отчасти заключается в том, что многие родители вообще не разговаривают со своими детьми о счастье. Они просто не касаются этой темы, и дети формируют свое представление о счастье, слушая, как родители делают акцент на важности хороших оценок и внушительного резюме для университета. Свое представление о счастье дети дополняют информацией, которую получают от сверстников, учителей или черпают из существующих мировоззренческих установок, продвигающих материализм и принцип «жизнь напоказ»: «Эй! Смотрите! Моя жизнь прекрасна!» Дети волей-неволей усваивают, что счастье немыслимо без богатства и успешной карьеры и что решающее значение имеет то, как окружающие воспринимают твой финансовый и социальный статус. Многие родители, с которыми мы беседуем, уверены, что ключом к счастливой жизни является поступление в престижный университет, и здесь хороши любые средства, ведь достойное образование будет гарантом получения высоко­оплачиваемой должности, финансовой безопасности и бесконечного счастья. И дети получают это сообщение на удивление рано — в самом начале жизни. Недавно Билл спросил одну второклассницу, что ее беспокоит. Девочка ответила: «Я переживаю из-за своих оценок, потому что знаю, насколько они важны для поступления в университет». Билл испытал легкий шок, но вздохнул с облегчением после того, как девочка пояснила: «Я хочу поступить в Американский университет, потому что там есть ресторан Elevation Burger, а я очень люблю их картошку фри!» Как правило, никто из нас не может предвидеть, что на самом деле сделает нас счастливыми. Мы часто думаем, что счастье нам принесут большие деньги, повышение по службе или покупка желанных вещей, хотя по-настоящему счастливыми мы становимся тогда, когда ценим время, а не вещи, когда отдаем больше, чем получаем, и когда дорожим синицей в руках, а не гонимся за журавлем в небе3. Когда мы ставим знак равенства между успехами в учебе, продвижением по карьерной лестнице и счастьем, мы, по сути, приносим в жертву счастье наших детей. Поскольку в последние годы наблюдается заметный рост числа самоубийств среди подростков и молодых людей, которые добились весьма высоких результатов, напрашивается вывод: депрессия и отчаяние плевать хотели на все наши достижения4. Никто не спорит, что достижения и успехи важны для каждого человека, — мы вовсе не призываем вас отказаться от попыток чего-либо достичь. Но если мы хотим, чтобы наши дети были счастливы, здоровы и радовались своим успехам, нам нужно пересмотреть свое отношение к тому, насколько важны для наших детей их достижения. Некоторые родители считают, что страдания подростка в старших классах ради получения заветного места в колледже или университете — не более чем плата за счастье во взрослой жизни. Однако здесь есть два принципиальных момента. Во-первых, развивающийся мозг, постоянно испытывающий стресс, усталость и не чувствующий себя счастливым, привыкает к этому состоянию и остается таким даже после того, как его хозяин добивается успеха, ради которого в жертву принесено счастье. Во-вторых, подумайте, что вы упускаете, если рассматриваете годы взросления ваших детей не как беззаботное детство, а как период, когда необходимо приложить максимум усилий, чтобы попасть в запланированное родителями будущее? По словам адвоката по вопросам образования Джонатана Козола, ценность детства в том, что это «скоропортящаяся часть жизни», и мы советуем всем родителям принять эту точку зрения5. В конце концов, разве мы не хотим, чтобы наши дети были счастливы и в детстве, и в подростковом возрасте, а не только став взрослыми дядями и тетями? В этой главе мы подробно рассмотрим, как мы разговариваем с детьми о стремлении к счастью и какими способами можем наиболее доходчиво объяснить им, как научиться находить радость в жизни. Настоящую, несиюминутную радость. Мы не призываем детей ходить с постоянно натянутой улыбкой (это было бы ужасно!). Мы хотим, чтобы дети испытывали — и принимали — весь спектр человеческих эмоций, что крайне важно для психического здоровья человека6. Итак, начнем погружение в разговор о счастье. Однако прежде чем опускаться на глубину, мы должны понять, что такое истинное счастье и как его достичь. Формула счастья О счастье, о стремлении к счастью, о понятии дао и об искусстве быть счастливым написано немало книг. Исследователи, преподаватели, писатели, мыслители посвящали (и посвящают) свою жизнь поиску ответа на вопрос «Что нужно сделать, чтобы быть счастливым?». В Йельском университете читают даже специальный курс «Психология и хорошая жизнь» — это, без сомнения, самый популярный курс за всю трехсотлетнюю историю университета. Гарвардский курс позитивной психологии, который с 2004 по 2008 год читал профессор Тал Бен-Шахар, вызывал у студентов такой ажиотаж, что крупнейшие университеты США — в том числе Стэнфордский университет, Мичиганский университет, Массачусетский технологический институт — начали предлагать курсы, в которых рассказывалось о счастье. Интерес к подобным курсам свидетельствует о том, что наиболее успешные дети отчаянно пытаются понять, как стать счастливыми. И вот мы подумали: а зачем же детям ждать поступления в университет, чтобы разобраться с этим вопросом? Мы призываем вас начинать разговоры о счастье гораздо, гораздо раньше. Однако мы не будем писать отдельную книгу на тему счастья, а сразу перейдем к делу. Прежде всего нужно понять, чем счастье отличается от удовольствия. По своей сути удовольствие ближе к вознаграждению — это восторг, который испытываешь, когда съедаешь кусочек шоколадного торта, или побеждаешь в соревновании, или успешно сдаешь экзамен, получаешь приз, покупаешь то, что давно хотел, или даже вскрываешь письмо о приеме в университет. Удовольствие — замечательное чувство, только оно быстро заканчивается. Восторг, который переживает подросток от покупки модной куртки или от приглашения на вечеринку, не будет длиться долго, и вскоре ребенок вернется к своему базовому уровню счастья. Это так называемая гедонистическая адаптация, процесс абсолютно нормальный. А счастье — это нечто неосязаемое. Счастье — это чувство благополучия, которое остается с вами надолго. Счастье ощущаете не только вы, но и близкие вам люди, и мы чувствуем себя более счастливыми, если отдаем, а не получаем7. С точки зрения нейрохимии удовольствие и счастье — отнюдь не одно и то же: удовольствие всегда связано с нейромедиатором дофамином, тогда как счастье зависит от нейромедиатора серотонина, который отвечает за удовлетворенность. Проблема в том, что избыточное количество дофамина снижает уровень серотонина, хотя само по себе удовольствие — чувство, безусловно, полезное. Избыток дофамина заставляет нас снова и снова искать удовольствия, и в итоге может развиться зависимость. А вот серотонин привыкания не вызывает, так что попасть в зависимость от счастья невозможно8. Это различие имеет большое значение: многие подростки и молодые люди из семей с высоким достатком страдают расстройствами, вызванными употреблением психоактивных веществ, потому что привыкли получать удовольствие, подменяя им счастье9. Профессор психологии и автор книги «Психология счастья» Соня Любомирски считает, что существует своего рода формула счастья10. Эта формула в определенной степени связана с генетикой. Если вы всегда видите стакан наполовину пустым, причина может быть в том, что в ваш генетический код записано негативное восприятие окружающей действительности. Это не значит, что вы безнадежный пессимист, — вам придется немного потрудиться над собой. (Мы, Нед и Билл, всегда видим стакан наполовину полным, потому что мы оба генетические оптимисты.) Соня Любомирски предположила, что примерно на 50% наше настроение — и хорошее, и плохое — обусловлено генетически (хотя недавние исследования показали, что генетический фактор приближается скорее к 33%11). По оценкам Любомирски, около 40% счастья мы получаем, осознанно занимаясь интересными для нас делами. Отличная новость! Научиться играть на укулеле, немного отдохнуть, помедитировать, почитать ребенку книгу, приготовить ужин для всей семьи, провести время с любимым человеком, поиграть с собакой — все это делает вас счастливее, и любое из этих действий вы в состоянии контролировать. Эту главу мы посвятим анализу тех процессов, которые дают нам как минимум 40% (а возможно, и больше) счастья, поскольку именно эта сторона жизни ребенка во многом зависит от родителей. Оставшиеся 10% счастья определяются жизненными обстоятельствами. В эту категорию попадают события, которые происходят с нами: поступление в выбранный университет или провал на экзаменах, новая любовь или очередное расставание, получение приза или потеря работы, рождение ребенка или смерть близкого человека. Всего 10%! Сталкиваясь с подобными жизненными обстоятельствами, мы — и родители и дети — испытываем соблазн сравнить себя с другими людьми. Однако в действительности мы сравниваем свои переживания и чувства с предполагаемыми переживаниями и чувствами других людей. Реальность такова, что жизненные события значат не так много, как кажется большинству из нас. Исследования показали, что влияние этих жизненных событий со временем становится менее заметным, что вполне объяснимо с точки зрения гедонистической адаптации. После некоторого периода бурного восторга (например, выигрыша в лотерею) либо после горькой утраты люди, пережившие такой экстремальный опыт, обычно возвращаются к своему базовому уровню счастья12. Если логически рассуждать о формуле счастья, станет ясно: то психологическое давление, которое ощущаем мы и которое оказываем на наших детей, призывая их занять желанное место на пьедестале, в университете или в списке претендентов на высокую должность, не настолько важно, как мы привыкли думать. Не настолько важно, если мы по-настоящему хотим, чтобы наши дети были счастливы. Когда от ребенка требуют направить все свои силы на преодоление жизненных обстоятельств, которые приносят нам всего 10% счастья, ребенок лишается возможности заняться той деятельностью, которая дает ему минимум 40% счастья, деятельностью, которую легче контролировать и в которой ни с кем не нужно соревноваться. Отдых на пляже с друзьями никак не влияет на средний балл и автоматически не присваивает звание отличника, приготовление печенья вместе с бабушкой не подразумевает борьбы за место капитана команды или необходимости взять первый приз на конкурсе чтецов. Многие замечательные люди — далай-лама, Махариши, Экхарт Толле, Соня Любомирски, Дэниел Гилберт — говорили о том, что нужно сделать, чтобы стать счастливее. Один из наших любимых мыслителей — Мартин Селигман, основоположник позитивной психологии. Селигман писал, что долгие годы психология уделяла главное внимание тому, как не быть абсолютно несчастным, но мы можем и должны сосредоточиться на том, как стать счастливыми. Для достижения этой цели Мартин Селигман выделил пять ключевых элементов. Этот конструкт он назвал PERMA: Positive emotion (положительные эмоции); Engagement (вовлеченность); Relationships (взаимоотношения); Meaning and purpose (смысл и цель); Accomplishment (достижения)13. Эти элементы попадают в ту категорию формулы счастья, которую можно назвать целенаправленной активностью. Способность испытывать положительные эмоции несколько ограничена генетически, хотя количество позитивных эмоций можно увеличить с помощью физических упражнений, здорового сна и медитации. Вовлеченность повышается, когда вы находитесь в состоянии потока, время пролетает незаметно, а ваше занятие полностью поглощает ваше внимание. (Нед часами может работать в саду, подрезая деревья или перекладывая каменную ограду, но, если бы он делал это не по доброй воле, а по принуждению, он испытывал бы совсем другие чувства.) Можно развивать и улучшать отношения с близкими нам людьми. Можно заниматься тем, в чем вы видите смысл и цель своей жизни. И да, достижения тоже имеют значение. Но достижения — это не только отличная успеваемость или высокий доход, скорее это чувство компетентности, мастерства, и это всего лишь одна пятая формулы счастья Мартина Селигмана. В жизни большинства детей и подростков недостаточно элементов PERMA. Нед занимался с шестнадцатилетней школьницей, которая собиралась все лето готовиться к вступительным экзаменам в университет, чтобы сдать тест в первую же неделю обучения в одиннадцатом классе. Нед не понимал, зачем ей сдавать экзамен досрочно, ведь многое из того, что она планировала учить летом, было в школьной учебной программе для одиннадцатого класса, — и для этого ей совсем не понадобились бы услуги Неда. — Мне нужно сделать это сейчас! — сказала девочка в ответ на удивленный вопрос Неда. — Во время учебного года мне будет некогда. — Ого, какая ты дальновидная! Спрашиваю чисто из любопытства, а что ты будешь делать в выходные? Может быть, достаточно выделить один час для дополнительных занятий? — Нет-нет. Мои выходные расписаны поминутно. Нед представил типичную картину: тренировка по футболу, кружок робототехники, встречи с друзьями и тому подобное. Или по субботам она участвует в благотворительных проектах, которыми славится ее католическая школа, а по воскресеньям посещает церковную службу. Но девочка сказала, что в субботу просыпается рано утром, чтобы десять часов подряд учиться. И по воскресеньям она делала то же самое. В чем же смысл и цель? Где вклад в отношения с близкими людьми или вовлеченность, способная погрузить человека в состояние потока? — Боже мой, какие напряженные выходные! — воскликнул Нед. — И так каждый раз? — Да! — Может быть, иногда стоит заниматься хотя бы по восемь часов, уделяя пару часов общению с друзьями, родственниками, игре с собакой? Печально, когда голосом разума становится репетитор, который напоминает ребенку о том, что ему необходимо не только учиться, учиться и еще раз учиться, но и позволять себе повеселиться. — Нет, ни в коем случае, — настаивала девочка. — Я так никогда не делаю. Есть вероятность, что столь интенсивная учебная нагрузка приносила этой девочке счастье. Некоторые люди любят учиться и прекрасно живут. (Над Биллом частенько подшучивают, потому что он во время отпуска читает о мозге, но ему это нравится. Да и Нед с большой теплотой вспоминает плотный график своей юности, потому что ему «нужно было очень много всего сделать».) Однако в этом случае все было иначе. Эта девочка испытывала стресс. Конечно, не исключено, что она немного преувеличивала свои старания. Лори Сантос, автор курса под названием «Хорошая жизнь» в Йельском университете, отметила, что стремящиеся к высоким результатам школьники и студенты ставят себе в заслугу недостаток сна и тот объем учебной нагрузки, который они на себя взваливают. И совсем не важно, преувеличивала ли ученица Неда степень своей погруженности в учебу или действительно проводила за книгами по двадцать часов каждые выходные, — проблема остается столь же серьезной. Девочка таким образом дает понять, что главная ценность для нее — поступление в университет, однако подобного рода достижения попадают в ту категорию, на долю которой приходится всего 10% счастья и которую мы назвали «то, что с нами происходит». Если родители этой девочки хотят, чтобы в будущем ее жизнь складывалась благополучно, и если она сама хочет того же, она движется в неверном направлении. Хоть кто-нибудь может сказать ей об этом? Как помочь ей развернуться? Написаны, наверное, тысячи статей, в которых утверждается, что счастье детей — это не дело родителей: «Ошибочное желание сделать детей счастливыми», «Родители, счастье детей — это не ваша забота», «Из-за нашей одержимости счастьем наши дети несчастны». Мы понимаем, чем вызвана эта бурная реакция, поскольку мы, очевидно, сторонники отделения жизни ребенка от жизни родителей. И стремление оградить детей от трудностей, подхватить их и перенести на другую сторону ревущей горной реки лишает детей возможности научиться справляться с невзгодами. Вот почему мы не должны препятствовать тому, чтобы дети расстраивались, испытывали стресс, грустили или чувствовали разочарование, — все это нужные эмоции, которые помогают детям развивать стрессоустойчивость и делать правильный выбор. Не внушайте детям, что они должны быть постоянно счастливы. Чуть-чуть переживаний, стресса и разочарований — это отнюдь не то же самое, что хронический стресс, неудовлетворенность собой и нервное истощение.