– Да, этого не скроешь. Я повернулась к Блэку и с ужасом посмотрела на него, сравнивая с Адриано. Они были практически идентичны. Даже их голоса. – Мне не очень хорошо, – сказала я, слегка качнувшись. Дон сказал по‑итальянски пару слов брату и повел меня к дверям в конце зала. Мы прошли в помещение с балконом, немного похожее на кабинет. Там были полки с книгами, дубовый стол и большой диван. Я опустилась на мягкие подушки, он упал на колени рядом. – Это ужасно, – пробормотала я. – Это просто катастрофа, Массимо. Когда ты собирался мне сказать, что у тебя есть брат‑близнец? Блэк поморщился и провел рукой по волосам. – Я не думал, что он приедет. Он давно уже не на Сицилии, он живет в Англии. – Ты не ответил на вопрос. Я вышла за тебя замуж, черт возьми! – крикнула я, вставая. – Я рожу тебе ребенка, а ты даже об этом не мог мне честно рассказать! Раздался звук закрывающейся двери. – Ребенок? – услышала я знакомый голос. – Мой брат будет отцом. Браво! Улыбаясь, к нам приближался Адриано. При виде него мне стало не по себе – он выглядел, как Блэк, и двигался, как Блэк, решительным шагом приближаясь к нам. Он подошел к брату, который уже успел встать, и поцеловал его в лоб. – То есть, Массимо, произошло все, о чем ты мечтал, – сказал он, наливая янтарный напиток из бутылки, стоявшей на столике у дивана. – Ты заполучил ее и уже сообразил себе наследника. Отец, наверное, в гробу вертится. Блэк обернулся к нему и в бешенстве стал кричать что‑то. – Братик, насколько я знаю, Лаура не говорит по‑итальянски, – сказал Адриано. – Давай пойдем ей навстречу и будем говорить по‑английски. Массимо просто кипел от злости, сжимая и разжимая челюсти. – Видишь ли, милая свояченица, в нашей культуре браки с кем‑то за пределами Сицилии не очень приветствуются. У отца на своего любимчика были другие планы. – Хватит! – крикнул Массимо, вставая напротив брата. – Отнесись с уважением к моей жене в этот день. Адриано поднял руки, как бы капитулируя, отошел к дверям и очаровательно мне улыбнулся. – Извини, дон, – ответил он с издевкой, театрально склонив голову. – До свидания, Лаура. – Он попрощался и вышел. Когда Адриано исчез, я вышла на балкон и уперлась в парапет. Рядом со мной возник взбешенный Массимо. – Когда мы были маленькими, Адриано придумал, что отец относится ко мне лучше. Он начал соперничать, борясь за его внимание. Разница между нами заключалась в том, что я не хотел быть главой семьи. Для него же это было целью. После смерти отца доном выбрали меня, и он не может мне этого простить. Марио, мой консильери, был также правой рукой отца, и это он решил, что я должен стать главой семьи. Тогда Адриано покинул остров, пообещав не возвращаться. Он не появлялся много лет, поэтому я решил тебе не рассказывать. – Тогда что он тут делает? – Именно это я и хочу узнать. Я решила, что нет смысла продолжать скандал. – Пойдем к гостям. – Я взяла Массимо за руку. Блэк взял мою руку, легонько ее поцеловал и повел меня к выходу. Когда мы сели за стол, Массимо склонился к моему уху. – Мне нужно переговорить с несколькими людьми. Я оставлю тебя с Ольгой, если что‑то случится, дай знать Доменико. Сказав это, он направился к выходу из зала: в этот же момент из‑за своих столиков встали несколько мужчин. Я снова заволновалась. Я думала об Адриано, Массимо, ребенке, Анне. Из тяжелых размышлений меня вырвал голос подруги. – Мне захотелось потрахаться, и я утащила Доменико наверх, – заявила Оля, садясь рядом. – У нас был кокаин, но видимо, итальянцы туда что‑то подмешивают, потому что у меня был офигенный глюк. Мне показалось, что я вижу Массимо, а потом я наткнулась на него. И вроде как ничего такого, но сначала на нем был костюм, а потом смокинг. – Она развалилась на стуле и сделала глоток вина. – Я больше не буду нюхать. – Это был не глюк, – буркнула я. – Их двое. Оля наклонилась ко мне, будто не расслышав. – Что, прости? – Близнецы, – объяснила я, пялясь на приближающегося к нам Адриано. – Тот, который идет к нам, это брат Массимо. Ольга не скрывала удивления, с открытым ртом глядя на Адриано. – Твою мать… – Лаура, а кто твоя очаровательная подруга с такой глупой миной? – спросил он, садясь к нам и протягивая руку в сторону Ольги. – Если все польки так красивы, как ты, кажется, я выбрал не ту страну для эмиграции. – Да ты издеваешься, – пробормотала по‑польски Ольга, протягивая ему руку. Измотанная происходящим, я обессиленно откинулась на стуле, наблюдая за тем, как Адриано с нескрываемым удовольствием поглаживает ее руку. – К сожалению, нет. Надеюсь, ты не думаешь о том, о чем, как мне кажется, ты думаешь. – Во дела, – повторила Оля, касаясь его щеки. – Твою мать, они одинаковые. Адриано развеселила ее реакция, и, хоть он не понимал ни слова, явно уловил суть. – Лаура, все очень серьезно… Он настоящий… – Бля, конечно, настоящий. Я же тебе говорю, они близнецы. Смущенная Оля оторвалась от Адриано, но продолжила смотреть на него. – А может, трахнуть его? – спросила она с обезоруживающей честностью, продолжая улыбаться. Я не поверила своим ушам, но вовсе не удивилась ее желанию. Я встала, приподняла шлейф. С меня хватит. – Я с ума сойду, честное слово. Мне нужно подышать, – сказала я, направляясь к выходу. Я вышла и пошла направо. Оглядевшись, я увидела небольшую калитку, сквозь которую прошла в сад с восхитительным видом на море. Вечерело, закатное солнце освещало Сицилию последними лучами. Я села на скамейку, мечтая об одиночестве, думая о том, как много всего я еще не знаю, как новые откровения ранят меня, когда я узнаю. Я хотела позвонить маме, а еще больше хотела, чтобы она была рядом. Она бы защитила меня от всех этих людей, этого мира. Когда я подумала о том, как родители переживут новость о моем замужестве, на мои глаза навернулись слезы. Все это убивало меня. Я сидела и смотрела вперед невидящими глазами, пока не стало совсем темно и в саду не зажглись фонари. Я вспомнила вечер, когда он украл меня. Боже, это ведь было так недавно, а столько всего изменилось. – Ты простудишься, – сказал Доменико, накидывая мне на плечи пиджак и садясь рядом. – Что происходит? Я вздохнула и повернулась к нему. – Почему ты не сказал мне, что у него есть брат? Причем близнец. Но Доменико только пожал плечами и вытащил из кармана пакетик с белым порошком. Он высыпал немного порошка на руку, втянул его одной, потом другой ноздрей. – Я когда‑то уже говорил тебе: есть вещи, о которых вы должны сказать друг другу сами, а я… Прости, я не буду встревать. – Он встал и облизал руку. – Массимо велел найти тебя и привести. Я с отвращением следила за движениями Доменико, не скрывая отношения к процессу. – Ты трахаешь мою подругу, – сказала я. – Я тоже не буду встревать, но я не позволю, чтобы она забрела туда, откуда нет выхода. Доменико, опустив голову, ковырял носком ботинка землю. – Я не планировал того, что случилось, – пробормотал он. – Но я не могу ничего поделать, она мне нравится. Я рассмеялась и похлопала его по спине. – Не только тебе, но я не о сексе, а о кокаине. Будь внимателен, она очень легко поддается соблазнам. Доменико провел меня по коридорам на самый верх, туда, где не было гостей. Он встал перед дверями с двумя створками, толкнул обе. Тяжелые деревянные панели распахнулись, я увидела большой, почти круглый стол и сидящего во главе Массимо. Люди внутри не обратили на нас внимания, только Блэк поднял на меня холодные глаза. Я огляделась. Несколько мужчин лапали полуголых девушек, остальные сидели над дорожками белого порошка. Я медленно осматривала всех, уверенно приближаясь к мужу. За мной тянулся шлейф, придавая зрелищу еще большую торжественность. Я обошла всех, встала за спиной Массимо, положила ему руки на плечи. Мой мужчина выпрямился и взял меня за палец, на котором было кольцо. – Синьора Торричелли, – обратился ко мне один из гостей. – Вы присоединитесь? Он указал на стол, покрытый белыми дорожками, будто на нем нарисовали длинный пешеходный переход. Я на секунду задумалась, размышляя над ответом. – Дон Массимо запрещает мне такие развлечения, а я уважаю мнение мужа. Рука, которой Массимо держал меня, сжалась. Я поняла, что ответ был верным. – Но я надеюсь, что вы хорошо проводите время, – я кивнула и улыбнулась. Один из охранников подставил мне стул, я села рядом с доном, холодно окинула взглядом присутствующих. На самом деле внутри меня трясло от происходящего. Омерзительные старики, лапающие молодых девушек, нюхающие наркоту и разговаривающие о непонятных мне вещах. Зачем я здесь? Эта мысль меня мучила. Может, он хотел таким образом продемонстрировать мою лояльность, знакомил меня с этим миром? Это было совсем не похоже на то, что я видела в «Крестном отце», там действовал какой‑то кодекс, все было на высоте. Тут все выглядело совершенно иначе. Через несколько минут официант принес мне вино, Массимо жестом спросил его о чем‑то, потом жестом разрешил мне выпить. В этот момент я действительно чувствовала себя как браслет: бессмысленной, служащей только для украшения. – Я хочу выйти, – шепнула я Массимо прямо на ухо. – Я устала, а это зрелище вызывает у меня тошноту. Я отодвинулась от него и снова улыбнулась. Блэк сглотнул, потом дал знак сидящему рядом консильери. Тот достал телефон, и через секунду в зал вернулся Доменико. Я уже вставала, чтобы попрощаться, когда услышала голос: – С опозданием искренне вас поздравляю! Всего самого наилучшего, дорогие. Я обернулась и увидела Монику и Кароля, которые, приветствуя окружающих, шли в мою сторону. Я поцеловала обоих, искренне радуясь их появлению. – Дон не предупредил меня, что вы приедете. Моника оглядела меня и еще раз обняла. – Ты прямо цветешь, Лаура, беременность тебе к лицу, – сказала она по‑польски, подмигнув мне. Я понятия не имела, откуда она знает, но меня радовало то, что Массимо держал это в тайне не ото всех. Она взяла меня за руку и потянула к выходу. – Это место не для тебя, – ответила она, выводя меня. В коридоре к нам подошел Доменико и вручил мне ключи от комнаты. – Твои апартаменты в конце коридора. – Он указал на дальние двери. – Сумка с вещами в гостиной у столика, там же вино, а если хочешь что‑то конкретное, скажи, я закажу. Я с благодарностью похлопала его по плечу и поцеловала в щеку, после чего, взяв за руку Монику, пошла в комнату. – Скажи Оле, пожалуйста, где я! – крикнула я вслед. Когда мы вошли в комнату, я скинула туфли и забросила их подальше. Моника взяла в руку бутылку, открыла и наполнила два бокала. – Оно безалкогольное, – пожала я плечами. Она удивленно посмотрела на меня и сделала глоток. – Неплохо, но я предпочту алкогольное. Я позвоню, чтобы они принесли что‑нибудь для меня. Через двадцать минут к нам присоединилась уже немного осоловевшая Оля, и мы втроем принялись обсуждать несправедливости этого мира. Жена Кароля рассказала, каково это – столько лет жить в мире, в котором что‑то можно и чего‑то нельзя. Как проходят их вечеринки, как мне придется изменить свои представления о месте женщины в семье. Ольга, конечно, спорила со всем, но и она в конце сдалась, принимая ситуацию. Прошло больше двух часов, а мы все еще сидели на ковре, погрузившись в разговор. Наконец двери комнаты открылись, на пороге появился Массимо. На нем не было пиджака, ворот рубашки расстегнут. Его освещали лишь зажженные нами свечи – и он выглядел волшебно. – Могу я попросить вас выйти на минуту? – спросил он, указывая в сторону коридора. Девушки слегка смутились, встали и вышли из комнаты. Блэк закрыл за ними дверь и сел напротив меня. Он протянул руку и коснулся пальцами моих губ, потом опустил руку ниже, касаясь кружева платья. Я наблюдала за его лицом, пока его рука бродила по моему телу. – Адриано, твою мать, что ты вытворяешь? – в бешенстве закричала я, отползая от него до тех пор, пока не уперлась в стену. – Откуда ты знаешь, что это я? – У твоего брата другое выражение лица, когда он меня касается. – А, да, я забыл, что его возбуждает невинность кружева. Но сначала у меня неплохо получалось. Я услышала щелчок дверной ручки и увидела, что в комнату вошел муж. Он зажег свет и, увидев всю ситуацию, окаменел. Его глаза запылали гневом. Он смотрел то на меня, то на Адриано, и сжимал кулаки. Я встала и сложила руки на груди. – Господа, у меня к вам просьба, – выдавила я так спокойно, как могла. – Перестаньте играть со мной в игру «Узнай близнеца», потому что я вижу разницу только тогда, когда вы стоите рядом друг с другом. Я не могу ничего поделать, я не так внимательна, как следовало бы. Разгневанная, я пошла к двери и уже почти взялась за ручку, когда Массимо схватил меня за талию и остановил. – Останься, – сказал он и отпустил меня. – Адриано, утром я хотел бы поговорить с тобой, а пока, позволь, я займусь женой. Клон мужа поклонился нам, но прежде чем покинуть комнату, он поцеловал меня в лоб. Я злобно посмотрела на Массимо, пытаясь найти отличия между ними. Блэк подошел к столику, наполнил себе бокал из кувшина на столе, сделал глоток и снял пиджак. – Я думаю, со временем ты начнешь видеть разницу, не только когда мы рядом. – Твою мать, Массимо, а если я ошибусь? Очевидно, твой брат рассчитывает на это и проверяет, хорошо ли я тебя знаю. Он сделал глоток, продолжая смотреть на меня. – Это очень в его стиле, – он покивал, – но я не думаю, что он зайдет за границы дозволенного. Я тебя успокою, не только у тебя с этим проблемы. Единственным человеком, который хорошо нас различал, была наша мама. Да, когда мы стоим рядом, различить нас легче, но со временем ты поймешь, что мы разные. – Я опасаюсь, что наверняка смогу сказать, кто есть кто, лишь если вас раздеть. Я знаю каждый шрам на твоем теле. Говоря это, я подошла к нему, погладила по груди, провела рукой вниз до ширинки, ожидая реакции, но я просчиталась. С раздражением я крепче сжала его промежность, но он лишь закусил губу и продолжил смотреть на меня с каменным лицом. С одной стороны, это очень меня бесило, с другой стороны, я понимала, что он просто провоцирует меня. Ну хорошо. Я забрала бокал из его руки, отставила на стол, уперлась ладонью ему в грудь и слегка толкнула его назад, пока он не уперся спиной в стену. Я опустилась на колени и, не отрывая от него глаз, начала расстегивать ширинку. – Я хорошо себя вела, дон Массимо? – Конечно, – ответил он, выражение холода на его лице сменилось страстью. – Тогда мне полагается награда? Он с улыбкой покивал, погладил меня по щекам. Я отодвинула рукав его рубашки и посмотрела на часы. Полвторого. – Тогда время пошло, в полтретьего ты будешь свободен, – прошептала я, стягивая с него одним движением расстегнутые брюки. Улыбку на его лице сменили выражение заинтересованности и что‑то вроде легкого испуга, который он пытался скрыть. – Нам завтра вставать рано утром, мы уезжаем. Ты уверена, что сейчас хочешь реализовать условие договора? Я зло рассмеялась и стянула с него трусы. Его красивый член оказался ровно напротив моего рта. Я потерлась об него и облизнула. – Никогда я еще не была настолько в чем‑либо уверена. Я хотела бы только установить кое‑какие правила, прежде чем мы начнем… – Я прервалась и стала целовать его наливающийся член. – В течение часа я делаю, что хочу, да? Если это не угрожает моей и твоей жизни. Слегка осоловевший, он наблюдал за мной из‑под полуприкрытых век. – Мне начинать бояться, Лаура? – Можешь, если хочешь. Так да или нет? – Делай все, что хочешь, но помни, что этот час закончится, а последствия твоих действий через шестьдесят минут никуда не денутся. При этих словах я улыбнулась и начала усердно сосать его твердый большой член. Я не хотела ограничиваться минетом, поэтому, когда через несколько минут почувствовала, что ему слишком хорошо, я остановилась. Я встала с колен, обхватила ладонями его лицо, затем засунула ему язык в рот до самого горла и прикусила губы. Руки Блэка двинулись к моим ягодицам, но после моего резкого удара снова безвольно повисли. – Не прикасайся ко мне, – прорычала я, – пока я не скажу. Я знала, что худшее наказание для него – безропотное подчинение, необходимость целиком отдаться чужой воле без попыток контролировать ситуацию. Я медленно развязала бабочку, расстегнула рубашку и сбросила ее на пол. Он стоял передо мной голый, опустив руки, со взглядом, полным страсти. Я взяла его за руку и повела к старинному креслу. – Поставь его напротив стола, – сказала я, указав место пальцем, – потом садись. Когда он поставил мебель, как я просила, я подошла к сумке, которую собрала Оля, и вытащила из нее розовую косметичку. Я вернулась к Массимо и поставила на стол своего резинового друга. – Расстегни мне платье, – приказала я, поворачиваясь к нему спиной. – Как сильно ты меня хочешь, дон? – спросила я, когда он стягивал платье, открывая кружевное белье. – Очень сильно, – прошептал он. Когда платье оказалось на полу, я повернулась к нему лицом и не спеша сняла сначала один, потом второй чулок. Я опустилась перед ним на колени и снова начала сосать его член. С каждым движением я чувствовала, как он становится все более твердым, все более вкусным. Я вытащила его изо рта и взяла свой тончайший чулок. Я обернула чулком одно, потом второе его запястье и завязала крепкий узел. После этого я отошла, села на стол и посмотрела на него. Внешне он был спокоен, но я знала, что внутри он весь кипит. – Следи за временем, – сказала я, показав на часы, и бросила на стол подушку с дивана. Я сняла трусы и широко раздвинула перед ним ноги. Я взяла в руку вибратор, нажала кнопку, и он тихо зажужжал. Опершись ногами о столешницу, я легла на спину, положив голову на подушку. Благодаря ей я прекрасно видела его лицо. Массимо пылал, его желваки напряженно двигались. – Когда ты развяжешь меня, я отомщу, – прошипел он. Я проигнорировала его слова и вставила в себя трезубец, не пропустив ни одной дырочки. Я знала свое тело и понимала, что удовольствие не заставит себя ждать. Я действовала им резко и грубо, стонала и извивалась, наслаждаясь игрушкой. Блэк не отрывал от меня взгляда, лишь изредка, почти беззвучно шепча что‑то по‑итальянски. Первый оргазм пришел через полминуты, потом еще и еще. Я громко кричала, упираясь ногами в стол, пока не почувствовала, как напряжение спадает. Я немного полежала без движения, потом вынула вибратор, села и свесила ноги со стола. Глядя в глаза Массимо, я облизала розового друга, покрытого моим соком, и отложила его. – Развяжи меня.