– Да копец вообще, – сказал Макс и спохватился, что не девочкино, наверное, выражение. Но Полинка не удивилась, а принялась уточнять, что да как да почему. Как будто Макс мог объяснить толком. – Как-как? Колики? – Ну вроде да. Звучит прикольно, а смотреть, ну, неприятно. Страшно даже. – Ага, – рассеянно сказала Полинка. – А чего на другом выступать не стала? – Да ну, – буркнул Макс. Ему до сих пор было стыдно за свою радость от того, как всё обернулось, словно и впрямь вымолил пощаду у неба и коня. Конь, получается, собой пожертвовал. – Знаешь, как она… он ржал. Плакал просто. Колики, блин. Ладно, будем надеяться, поколет и перестанет. – Сейчас. Ой… – Что? – Да я вот читаю про колики у лошадей. Они умереть от этого могут, поняла? – Ой, – сказал Макс. К лошадям и вообще животным он относился очень спокойно, даже равнодушно, но с Ромой успел познакомиться – и жалко было коня. – Вот, написано: исход нередко летальный. Тут… Тут ужас вообще. – Какой? – Насть, тут пересказывать… Лучше сама глянь, в любом поисковике сразу находится. – Да я, блин… – сказал Макс с досадой и сообразил, что шанс упускать нельзя. – Слушай, Полин. У меня тут, короче, траблы, без интернета сижу, беда вообще. – Нежданчик. А чего так? – Мать вчера комп выключила, а я пароль, прикинь, забыл-ла, – с усилием довёл Макс слово до нужной формы и в сотый раз напомнил себе следить за родом. А лучше говорить всё в настоящем времени, там рода вроде и не бывает. Правда, настоящее время не всегда годится. Не скажешь же «пароль забываю». Зато «не помню» скажешь. Так и надо. – Не помню пароль, короче. Недавно сменил…лся и из головы вылетел. Можно я к тебе зайду? – Хм. Да заходи, конечно. – Адрес напомни, пожалуйста. – Смешно. Макс поёжился и невнятно пробормотал что-то про не помню и паршиво себя чувствую. – Это игра такая, что ли? – спросила Полинка. – А сама запишешь и выложишь, да? Убью, поняла? Квартира сорок шесть, со вчерашнего дня ничего не изменилось. – А… дом? – Так. Настьк, ты точно с лошади не падала? Ладно, сиди дома, сейчас я за тобой приду. – Да я во дворе. Скамейка такая рядом с качельками, где детская площадка, знаешь? – Боже мой. Знаешь. Сиди на месте, никуда не уходи, я через минуту буду. Куда уходить-то, тоскливо подумал Макс, озираясь. Знал бы хоть приблизительно – чесал бы во весь опор. А так даже направления не угадаю – на север бежать, на юг или по реке на лодочке сплавляться. Полинка в сером спортивном костюме прибежала не через минуту, но через пару, наверное. Её подъезд, оказывается, был напротив детской площадки. Вот почему она так реагировала на объяснения Макса. Надо поменьше объяснять, значит, понял Макс. Поэтому, пока Полинка выспрашивала, тормошила и пыталась осмотреть его на предмет физических и умственных повреждений, невнятно бормотал, улыбался и пожимал плечами. Это, помимо прочего, было честно. Наконец Полинка потащила Макса домой, кудахча без умолку. Насколько Макс успел рассмотреть, квартира была красивой и чистой, только в комнате у стола с компьютером высился островок ярких пакетов, в которых обычно вручают подарки. Макс не стал про них спрашивать, да и не особо его это интересовало. Компьютер его интересовал. Макс сразу сел в кресло перед клавиатурой – да и не на кровать же садиться. – Чай будешь? – спросила Полинка. – А жрать? Макс покрутил было головой, но сообразил, что надо задержать хозяйку на расстоянии подольше, и согласился: – Ага, если есть чего. – Ха. Ещё неделю дожирать будем, – непонятно сказала Полинка, ушла и загремела где-то невдалеке посудой и холодильником. Макс мельком глянул открытую страницу про болезни лошадей и зарылся в поисковики по блогам. Он не врал, когда говорил, что не помнит про себя почти ничего. Но почти – это иногда очень много. Имя и отчество известны, возраст и класс тоже. Плюс есть фамилии и прозвища друзей, по которым можно поискать. Озарения не случилось, вспомнить и найти себя не удалось. Не беда. У нас ведь внешность есть – ну, более-менее. Макс создавал персонажа для «Это просто игры» сам, по собственному портрету. Значит, можно по этому портрету и прообраз искать. Если он есть, конечно, а не кто-то, придумавший Макса, придумал всё это за Макса. Нет, это плохая версия, дурацкая. Мы сейчас вспомним адрес игры, подберём способ обойтись без инвайта, аккуратно, чтобы зря не будить Настю, найдём и скопируем портрет МэдМакса. Какой же там адрес-то… Полинку спросить? А смысл? Вряд ли девчонкам, особенно вроде Полинки, кто-то инвайты подбрасывал. – Полина, а у тебя «Это просто игра» есть? – крикнул всё-таки Макс. Вместо того чтобы ответить, Полинка с топотом припёрлась в комнату с блюдцем в одной руке и ножом в другой, внимательно рассмотрела Макса, покачала головой и уверенно заявила: – Ты точно разыгрываешь. Да? Макс закатил глаза и вздохнул. – Есть, короче, – отрезала Полинка и удалилась с ещё более возмущённым, если такое возможно, топотом. – Блин, – прошептал Макс, потому что игра была в закладках и открывалась мгновенно. Больше Макс не шептал. Он даже не услышал, как Полинка, пыхтя и ворча, прикатила столик с чайниками, чашками, тортом и оставшимися со дня рождения нарезками. Макс открывал новые и новые вкладки, так, что комп начал уже подвисать, и барабанил по клавишам, как заяц. – Насть, давай чайку, – позвала Полинка. – Насть, алё. Ты что? Ты плачешь? А что оставалось-то. Макс был не бот. Его звали Максим Андреевич Лобачёв. Он жил в небольшом городе Зотове в двухстах километрах от Сарасовска и сейчас лежал в детской горбольнице без сознания. Долго лежал или нет, непонятно. Последний публичный статус в соцсети у Максима Лобачёва был неделю назад – перепост дурацкой картинки. Олег Гаврилов, друг Максима Лобачёва, вчера пообщался ещё с одним другом, Денисом Клишенцевым, в той же соцсети: «максов отец говорит кома без сознания и непонятно нифига» «а мать» «мать рядом с максом сидит» «в дгкб?» «ну там больше не пускают никого я спрашивал» «капец» Эти новости Макса, наверное, обрадовали бы – так, что он полез бы общаться с друзьями, которых, правда, не помнил и воспринимал просто как полузнакомые имена и совсем незнакомые лица на фото. Но он не полез и не обрадовался, потому что нашёл свои следы в настоящем уже после того, как увидел, что творится в «Это просто игре». В игре был официально объявлен конец света. Эта новость встречала каждого, кто открывал ссылку, и, видимо, не уходила с информационной панели у всех, кто уже играл: «This Is Just The End Of The World As We Know It» – и мелькающие под весёлую песенку с такими же словами цифры, которые показывали оставшееся до «Game Over» время. Оставалось чуть больше двадцати часов. Щелчок по новости открывал подробности: «Рестарт эпохи. Это конец известного нам мира. 17 мая все начнётся сначала. Новая игра. Новый мир. Новые герои. Новая жизнь. Доживи, чтобы увидеть». Глава 13. Асат – Не видел, кто Суперкубок взял? Вопрос был задан вполголоса, но Немакс вздрогнул и замер. Не ждал он таких вопросов – да и вообще никаких вопросов не ждал здесь и сейчас. Щелей, за которыми таились дырки в другие местности, было полно. Вернее, так: в каждой местности таился колодец, позволявший прыгнуть в другую местность – как правило, на полдня пути верхом. Немакс пытался перевести это в километры, но числа выходили разными, а результаты конной проверки – одинаковыми. Прыгать в колодцы Рома согласился не сразу, да и не в каждый колодец ему можно было прыгать – некоторые были узкими, глубокими и выбрасывали в яму или на причудливый холм, где лошадь гарантированно покалечилась бы. Но шесть из одиннадцати лазов, разысканных Немаксом, без проблем принимали всадника на коне – и Рома поверил уговорам.