Сейчас лишь начало одиннадцатого, тех, кто пришел после работы, становится меньше, вечеринка в самом разгаре. Катарина, ростом метр восемьдесят, кандидатка в форварды, только что вышла на сцену в колготках, тесном платье и синем парике. «Ред Страйп» в бутылке. Водка с тоником. «Космо» с двумя лаймами для цыпочки с серебряным гвоздиком в носу. Два мохито с двойной мятой для пары, что тискается у всех на виду. Бокал каберне для одного из столиков Марго. Шоты для девичника. Едва все утрясается, я беру перерыв. Колено по-прежнему саднит. Музыка и биение скачущего сердца просачиваются в голову, вытесняя тревожные мысли и действуя на нервы. Матерясь вполголоса, я бросаю на нее взгляд. Всего лишь взгляд, потом второй, потом третий. Я смотрю чересчур долго. Чересчур пристально. Медного цвета волосы меняют оттенок в свете огней, мерцающих над сценой. Золотистые вспышки сияют на щеках и подчеркивают губы. Закрываю глаза, вспоминая, как во время нашего разговора колотился пульс у нее на шее. Я видел, как он бился под гладкой белой кожей. Я видел, как она пыталась дышать нормально, когда я подался ближе. Признаться, меня это зажгло. Господи, да я извращенец. Распахиваю глаза. Она все еще здесь, следит за движениями Катарины, прижавшись к Джули. Она задрала голову и чуть приоткрыла губы. Она что-то говорит, переминаясь с ноги на ногу, осторожно опускает глаза и одергивает подол ярко-синего платья. В свете мигающих огней я мельком улавливаю стройные бледные ноги. «Грозный, — сказала она, вскинув на меня испуганные серые глаза, вцепилась в стакан, как в спасательный круг. — Ты грозный». Я действительно был грозным и вел себя как первоклассный говнюк. То, что я никогда не умел разводить ля-ля, паршивое оправдание моему поведению. Честно говоря, даже без футболки и подтеков туши на розовых щеках я тут же ее узнал. Что-то пустило в груди ростки и росло до тех пор, пока не надавило на сердце. Наверное, я мог бы поступить и лучше, но что делать, когда вам суют в руки гранату, выдергивают чеку и советуют найти выход из ситуации? Сам черт ногу сломит. Встревожившись, я отрываю взгляд от Джеммы и обращаю внимание на льдогенератор. Его опять заклинивает. Провожу пальцем между холодным металлическим дозатором и пластиковой кнопкой. Ничего не происходит, хотя я знаю, что там застрял большой кубик льда. Я наклоняюсь, прячась за аппаратом, и чувствую, что рядом кто-то стоит. Клаудия. Напрягаю плечи, внутри все скручивается. — Что? — Она симпатичная. Клаудии ни к чему произносить «Джемма». Достаточно сказать «она». Запихнув палец глубже, я кидаю на Клаудию хмурый взгляд. В ответ она пожимает плечами и отводит глаза. — Что, Лэндон? Она симпатичная. — Не заметил, — бросаю я. — Ну еще бы, — улыбается она во весь рот и шевелит бровями. — Она не знает, кто ты. — Вряд ли она интересуется серфингом. Расправив плечи, я занимаюсь льдогенератором. Большим пальцем добираюсь до кубика и давлю. Лед вываливается, выскальзывает из руки и падает в металлическую раковину. Аппарат в ответ радостно урчит. Вытираю руки о джинсы, не сводя глаз с блестящей стойки, и выпрямляюсь во весь рост. Нет у меня желания вести бессмысленный разговор. Не глядя на Клаудию, я нахожу инвентаризационную ведомость и пролистываю до алкоголя. Начинается утомительный пересчет бутылок, выставленных на полках. Делаю пометки, за какими бутылками послать Винсента. Клаудия с едва различимой улыбкой смотрит на меня. От досады перехватывает горло. — В чем дело? — Ни в чем, — щурится она. Естественно, не «ни в чем». Она моя сестра-близнец. Мы знакомы с утробы — мне прекрасно известно, когда она что-то утаивает. Я знаю, как она переплетает нити и делает выводы по молчанию. — Да говори уже. Рано или поздно ты все равно выложишь, что у тебя на уме. Она опускает голову и рассеянно касается пальцем пивного крана. В тишине проходит еще минута. — Ты дергаешься больше обычного, и мне стало интересно, как это связано с Джеммой. Вот и все. «Вот и все». — Никак, — снова хмурюсь я. — Просто устал. Заплыв вышел утомительным, я не успел заехать домой и принять душ. Клаудия замирает, внимательно наблюдая за мной, и кривит рот. — Мы со Смитом поболтали с ней. Она остроумная. И милая. Я откашливаюсь. — Зачем ты это рассказываешь? Она корчит мину. — Я уже поговорила с Джейми насчет работы, и он сказал, что пообщается с ней. Она отлично сюда впишется, как думаешь? — Я вообще о ней не думаю, — нарочито равнодушно произношу я. Клаудия огорчается. Она переводит глаза на сцену и морщит нос. — Она недавно рассталась с Реном Паркхерстом. У нее только что закончились отношения? В горле встает ком. — Здорово. — Прикалываешься, что ли? — Сестра с вызовом выгибает бровь. Она пыхтит и трясет головой. — Я говорю, что она встречалась с Реном Паркхерстом, а ты отвечаешь: «Здорово»? И все? — А что ты хочешь услышать? Закатив глаза, Клаудия вздыхает, бросает через плечо: — Горбатого могила исправит, — и удаляется. Секунд пятнадцать я стою столбом, не обращая внимания на посетителей. Смотрю на слегка трясущиеся руки, которыми сжимаю ручку. Представляю, как пишу на полях ведомости два коротких слова: «Просто забудь». Стучу ручкой по бедру. Надо сосредоточиться на том, что я должен делать. Я на работе. Да пошло оно все. Догоняю Клаудию возле танцпола и резко останавливаю. — Расскажи-ка про этого Рена, ее бывшего. Она запрокидывает голову и удивленно хохочет. — Значит, тебе все-таки интересно? Пропускаю волосы сквозь пальцы и отвожу взгляд. — Мне неинтересно, — качаю я головой. «Мне… интересно». Я съезжаю с катушек. Нарастает паника. На лбу выступают влажные бисеринки — меня бросает в пот. Не понимаю я ни влечения, ни желания, закипающих внутри. Почему в голове крутятся песни? Почему я беспрерывно вспоминаю ее глаза? Шею? Я вообще ее не знаю. Мы виделись лишь однажды. Дважды, если считать заправку. — Ты сама подняла эту тему. — Рен Паркхерст. Звезда «Воя». Ни о чем не говорит? Я качаю головой, и она повышает голос, всплескивая руками: — Актер. Он занимался сексом в туалете. Я разеваю рот, мысленно перебирая крохи, известные мне о поп-культуре. — Это он был на том видео, что ты показывала на прошлой неделе? — Он самый. — Она наклоняется ко мне, заговорщицки шепча: — Собственно, из-за видео Джемма спит у Джули на футоне и ищет работу. Она жила с ним, но, понятное дело, съехала. Я провожу рукой по волосам. — Она встречалась с актером? — Необязательно говорить с таким презрением. Ты помнишь, что я студентка театрального?