Действительно, старший эльфийский жрец и орочья шаманка дергались, явно пытаясь снять с себя наведенный сон. Фалариэль дотронулась до плеча незнакомца и показала на них. — Идти быстрее… — встревожился он. — Идти… И поспешил спрыгнуть с помоста, бросившись к своей колеснице. Девушки последовали за ним, оставаться здесь, невзирая на страх перед неизвестностью, им совсем не хотелось. Поднявшись по крутой лесенке, они оказались в крохотном помещении. Дверь за спинами задвинулась, и на их плечи тут же навалилась тяжесть. Видимо, колесница взлетела. — Идти сюда… — парень показал на отъехавшую в сторону круглую, как в хоббитской норе, дверь. Подругам пришлось наклониться, чтобы войти, особенно высокой и массивной Рхарге. Они оказались в тесной комнатке, у стены которой стоял стол. В дальнем конце виднелось еще одно помещение, в котором возле странных штук сидели две обнаженные человеческие девушки, но при этом одна напоминала эльфийку, а вторая очень высокую гному. Они помахали спасенным руками и ясно улыбнулись, давая понять, что не хотят зла. Но это Фалариэль и Рхарга и так поняли, не стали бы иначе их спасать. — Идти сюда, — показал на два кресла у стены парень. — Садиться… Надеть обруч на голова… После понимать наш язык… Подруги переглянулись — ого, обучающий артефакт! О таких только легенды рассказывали. А у этих он есть. Хотя ничего удивительного, раз они на колеснице летают. Спорить эльфийка с оркой не стали, послушно сели и надели на головы обручи. В то же мгновение обе уснули. — Привет, вы меня понимаете? — заставил подруг открыть глаза приятный женский голос. До них не сразу дошло, что незнакомка говорит на каком-то незнакомом, грубовато звучащем языке, но при этом они ее прекрасно понимают. Это что же, их так быстро обучили чужой речи?.. — Понимаем, — хрипло отозвалась Рхарга, непривычные звуки слегка резали горло, но на этом и все. — Никогда про такое не слыхала… — У нас вы много необычного увидите, — улыбнулась девушка со странным, плосковатым лицом. — Мы ведь из другого мира. — Из другого мира⁈ — поразилась Фалариэль. — Я слышала как-то разговор жрецов, что миров, вообще-то, много, но они говорили, что еще никто не приходил через врата. — То есть здесь есть межмировые врата? — сразу подобралась незнакомка. — Ага, в городе Наэргленн, — подтвердила эльфийка. — Только они не работают, с самого начала. Их нашли и город вокруг построили, а врата так и не запустили, хотя маги чего только ни делали. Но ходят слухи, что есть рабочие врата где-то. Появлялись несколько раз в разных городах странные купцы, никто из них даже на торговом языке не говорил. — Появлялись, значит… — закусила губу плосколицая. — Ясно. Да, мы же не познакомились! Мы все трое из Российской империи. Меня зовут Кэргынавыт, я из народа эскимосов. За пультом сидит Лена, но мы ее ласково зовем Леночка, она по отцу гречанка. А Виталий Семенов, сокращенно Витя, наш муж, русский. Кто вы? Подруги переглянулись, встали, вежливо поклонились и представились: — Фалариэль Еланиат Астеллариэ, эльфийка из клана Падающего Листа. Рхарга Хра-Ранхыз, красная орка из племени Зубастых Архадов. Искренне благодарим вас за спасение, уважаемые, и берем на себя Долг Жизни! Прошу принять его, или нам придется найти способ умереть… — Семья Семеновых принимает ваш Долг Жизни и передает его Российской империи! — после недолгого размышления нашлась девушка со странным и труднопроизносимым именем Кэргынавыт. Подругам не слишком понравилось, что их долг передали какой-то империи, но раз спасители решили так, то пусть будет так. Они отслужат, чего бы от них ни потребовали. — Ничего особенного не попросят, — явно поняла их сомнения плосколицая. — Только рассказать, что происходит в вашем мире. На самый важный вопрос вы уже ответили — о чужих купцах. Теперь нам надо знать, какие здесь существуют полюса силы. Крупные государства или племенные образования. Кто имеет влияние, кто нет. И так далее. Но спрашивать об этом будут куда более компетентные люди, чем мы. Ведь мы еще совсем молоды, нам бы и корвет наш, — она любовно погладила внутреннюю переборку колесницы, — не доверили, если бы людей хватало. — А когда мы ответим на все вопросы, куда нам идти? — напряженно спросила Фалариэль, которой очень не хотелось возвращаться к жизни уличной шлюхи, отдающейся любому желающему за пару монет. — Захотите, останетесь у нас, — улыбнулась Кэргынавыт. — Выучитесь на кого-нибудь, хоть тоже на членов экипажа корвета, нам разведчиков много нужно. Парня себе найдете, замуж выйдете, детей нарожаете и вырастите. — Правда? — обрадовалась эльфийка. — Нас примут? Здорово! А клятву верности мы дадим! — Кстати, а за что вас хотели казнить? — спросили плосколицая. — Да еще и так страшно… — Мы осмелились отринуть вековечные обычаи и подружиться… — с горечью ответила Фалариэль. — Ведь эльфы и орки тысячи лет кровные враги, хотя я не понимаю, кому нужна эта бесконечная, бессмысленная вражда, эти постоянные убийства и грабежи. Однажды, после стычки с орочьим отрядом на окраине Леса, я увидела под кустами раненую орку и хотела было добить, но услышала ее слова, произнесенные в полубреду. Она говорила то же самое, что и я! Она тоже не понимала, кому все это нужно, зачем воевать и враждовать, если можно жить мирно! Меня это настолько поразило, что я перевязала ей раны и принялась отпаивать целебным эликсиром. — А уж мое состояние после того, как я очнулась, и поняла, что меня поит из фляги эльфийка, и вовсе не представить! — развеселилась Рхарга. — На месте чуть копыта не отбросила! От изумления. А потом мы поговорили и поняли, что думаем одинаково. Решили, две наивные дуры, рассказать каждая своим, что с врагами можно найти общий язык, что они не все звери и чудовища… — И? — А что «и»? Результат был предсказуем. Анафема старейшин, проклятие родителей, избиение молодыми воинами и требование немедленно отказаться от еретических мыслей. Я после двух суток у позорного столба и бесконечных плевков в лицо сбежала, поняв, что в родном племени мне больше жизни не будет. Фалариэль, как выяснилось после встречи, сделала то же самое — ее высекли особой колючей лозой, после такой порки и ходить-то почти невозможно. Не знаю уж, как она сумела сбежать, она и сама не помнит, но я нашла ее в потайном овраге, о котором рассказала во время первой встречи. Там я ее и выходила с немалым трудом, раны загноились. А потом мы, прячась ото всех, пошли в сторону людских земель. Повезло, встретили купеческий караван, куда я нанялась охранницей, а подруга моя — целительницей. С ним и добрались сперва до Шанхора, а оттуда по побережью на крайний север материка, в город Рангайн. Думали, что там нас никто не найдет, да и не верили, что вообще искать станут. Ну кому мы нужны? Как оказалось, были неправы — впервые за последние двести лет эльфы и орки объединились, чтобы наказать двух ренегаток… Рхарга понурилась, скрипнула зубами, потом подняла голову и с решимостью отчаяния продолжила: — В Рангайне никакой работы не нашлось, там слишком много народу лишнего отирается. Голодали и холодали, пока матушка Лионея не предложила стать уличными шлюхами — многие человеческие мужчины хотели попробовать такую экзотику, как эльфийка и орка вместе. Мы теперь в ваших глазах тоже грязные? — Нет, — покачала головой Кэргынавыт. — Нас это совершенно не смущает. Было и прошло, больше не придется собой торговать, чтобы не умереть от голода. У нас в империи для каждого гражданина все нужное для жизни бесплатно — еда, одежда, жилье и лечение. — Разве так бывает⁈ — изумленно вытаращились на нее эльфийка с оркой. — Бывает, — заверила эскимоска. — У нас бывает. А что дальше с вами было? — Дальше… — тяжело вздохнула Рхарга. — Дальше было невесело. Слухи о нас донеслись до родных мест, и за наши головы объявили большую награду. Может, это еще и потому, что мы уличными шлюхами стали, а это страшный позор с точки зрения обоих народов. К сожалению, желающие получить награду нашлись. Нас с подругой чем-то тюкнули сзади по головам, связали, погрузили на телеги и привезли прямо в руки старейшин. А те объявили, что ренегатки будут казнены Великим обрядом. Поверьте, это очень страшная казнь, мы бы умирали больше декады! Очень мучительно. Еще раз благодарим, что избавили от этой жуткой участи! — Если честно, просто повезло, что Витя обратил внимание именно на то поселение, где вас собирались казнить, он сказал, что почувствовал необходимость вас спасти. Я в предчувствия не особо верю, но ему виднее. — Значит, это ему мы обязаны жизнью, — переглянулись подруги, решив обязательно отблагодарить спасителя позже. Тем способом, который он пожелает. Может, и древнейшим женским. Если его жены не будут против, конечно, ссориться со спасительницами девушки не собирались — В общем, да, ему, — кивнула Кэргынавыт. — Пойдемте, отведу вас помыться. У нас, конечно, только ультразвуковой душ, но тело он очищает хорошо. А прилетим на базу, там и в воде искупаться можно будет. Правда, сразу предупреждаю, что домов там еще нет, живем в палатках, только недавно базу строить начали, еще почти ничего не успели сделать. Вам к целителям не нужно? А то уж очень сильно вы избиты… — Неплохо бы, — призналась Фалариэль, у которой болело все, что только может болеть, плюс еще и то, что болеть, казалось бы, не должно. Их перед казнью долго и очень жестоко пытали, причем ничего не спрашивали и не требовали, просто мучили, добиваясь криков и плача. — И… можно спросить?.. — Спрашивай. — У нас есть в Рангайне четыре близкие подруги, рабыни, их побоями принуждают торговать собой. Девочкам от этого тошно неимоверно. Аралида, дочь бывшего главы разорившегося клана гномов Дург-Архад, северянка-варварка Белая Луна, гоблинка Пасая и зеленая орка Гарха Мардахыз. Нельзя ли их освободить? Выкупить там или выкрасть. Девочки очень хорошие и душевные. Они, если клятву дадут, будут до самой смерти верно вам служить, им только шанс на нормальную жизнь надо дать. А уж они отблагодарят! Эскимоска с улыбкой смотрела на них и тихо радовалась, что не ошиблась в этих двух таких разных девушках. Надо же, сами едва живы, сами на птичьих правах, а уже просят помочь страдающим подругам. Именно так поступил бы любой имперец. А значит, быть им таковыми. Обязательно быть! Фалариэль, благодаря чуткому эльфийскому слуху, слышала из соседней комнаты с управляющими колесницей артефактами приглушенные стоны и прекрасно понимала, что там происходит. Мало того, заметила краем глаза через широкий дверной проем, как парень Витя делает девушке по имени Лена кое-что, что местные мужчины считали для себя невозможным, и тихо позавидовала ей. Но сейчас не до того, сейчас важно немного прийти в себя, ответить на все вопросы старших нового клана, а от предложения стать своей в этой самой Российской империи она отказываться не собиралась, от такого шанса на достойную жизнь отказываться было бы глупо. Да и Рхарга явно думает так же, вон, скалится, похоже, благодарит про себя Великую Мать, пославшую этих странных людей на помощь. А если они еще и подруг помогут из рабства вытащить, то им и вовсе в ноги поклониться можно будет. Эльфийка с оркой в который раз переглянулись, приняв решение сделать все, чтобы ими были довольны. Пусть это даже дорого им обойдется. Цена не имеет значения. Благодарность за спасение от страшной участи выше любой цены. И Фалариэль с Рхаргой ее уплатят, какова бы она ни была. Глава 14 Ажиотаж, поднявшийся в бедных странах после того, как имперцы объявили, что готовы за немалые деньги выкупать ненужных родителям детей, поднялся страшный. Особенно в Африке, Ближнем и Дальнем Востоке, Южной Америке. Как оказалось, желающих избавиться от своих чад немало, особенно от девочек. Последним больше всего отличались индусы, правда из глубинки, и индийское правительство попыталось запретить такую практику, однако, получив имперский ультиматум, быстро сдалось и сняло запрет. Правительства остальных стран даже не пытались ничего сделать, хотя формально торговля детьми везде была запрещена. Никто не понимал, зачем чужакам нужны бесхозные дети. Ведь они даже по всему миру беспризорников выловили — таковых просто не осталось, нигде, ни в одной стране. По имперскому телевидению показывали роскошные интернаты, в которых растили сирот, но верить ли этому люди, давно отучившиеся доверять официальной пропаганде, не знали. Имперцы пока во лжи уличены не были, но все случается в первый раз. Немало стран Юга и Востока подало заявки на вхождение в состав империи, получить имперские привилегии хотелось всем. Где это видано — все нужное для жизни бесплатно⁈ И при этом можно не работать, если не хочешь. Очень многие люди, особенно неимущие, вербовались в новые колонисты, им обещали землю и все нужное для ведения хозяйства. Больше всего завербовавшихся было в бедных странах Дальнего Востока и Африки. Ведь это давало, помимо всего прочего, имперское гражданство. Для начала третьего класса, но потом можно было заработать и второй, а это сотни лет полноценной жизни впереди. Молодыми и здоровыми! К сожалению, понять, по каким критериям имперцы отбирали достойных для омоложения, никому так и не удалось. Хотя многие и многие пытались. Репортажи с имперских земель, особенно с других планет, жители бедных стран смотрели, как волшебную сказку, верили и не верили им, ведь там к людям относились, как к людям, а не привычным образом, как к поганому быдлу. Такое казалось невозможным и невероятным, но так хотелось поверить, что хоть где-то все иначе, чем в привычном затхлом мире, где нет никакой надежды на лучшее. Где преуспевает только сволочь, да и та потому, что способна на любую мерзость. Бофа несла на руках маленькую Тару, ведя за руку ее старшую сестренку, пятилетнюю Мони. У женщины дрожали губы, по ее щекам стекали слезы, очень не хотелось расставаться с дочками, но делать было нечего. Иначе все вместе умрут от голода, муж потерял работу полгода назад и никак не мог найти новую. Из дома продали все, что только можно было продать, почти ничего не осталось. Теперь разве что саму себя выставить на торги, но кому нужна изработавшаяся, потасканная, многократно рожавшая женщина с обвисшим животом, худая только потому, что недоедает? Никому. Вот и пришлось идти в имперскую канцелярию Сиануквиля, поскольку Бофа недавно слышала, что имперцы готовы взять сколько угодно детей и платят за них родителям большие деньги, чуть ли не по двадцать тысяч новых рублей, а это пять лет безбедной жизни для их семьи. Дойдя до канцелярии, женщина некоторое время постояла перед входом, тихо всхлипывая, затем взяла себя в руки и вошла. Ее встретила улыбающаяся светловолосая девушка европейской наружности. — Здравствуйте, уважаемая! Вы по какому вопросу? Она говорила по-кхмерски с неуловимым акцентом, но вполне понятно. — Вот… — Бофа погладила Тару по голове и снова не сдержала слез. — Дети… — Пойдемте, я провожу вас к социальному работнику, — помрачнела имперка, с сочувствием глядя на посетительницу. Идти пришлось недалеко, только до светящейся арки, в нее девушка и завела женщину с детьми. Они оказались в широком коридоре, куда выходило десятка два дверей. Постучав в ближайшую, имперка открыла ее и пропустила внутрь кабинета Бофу. Ее встретила открытая улыбка черноволосой женщины с короткими встрепанными волосами, одетой в обычный имперский рубчатый комбинезон, к которым в Камбодже уже успели привыкнуть. Бофа усадила детей в специальные детские креслица, стоящие у стены, и обреченно посмотрела на соцработницу. — Здравствуйте! — кивнула та. — Присаживайтесь. Мне сказали, что вы по поводу детей? — Да… — облизала пересохшие губы Бофа, сама садясь, ее всю трясло. — Слухи ходят, что вы детей берете и родителям за них платите больше, чем сутенеры… Я… Тут она не выдержала и отчаянно разрыдалась, спрятав лицо в ладонях. Сквозь слезы прорывались отдельные слова: — Нет ничего… Дома куска хлеба нет… Шестеро детей… Соседи из жалости подкармливают… Муж полгода без работы… Меня никуда не берут… Сами третий день ничего не ели… Детей бы накормить… Имперка молча встала, налила стакан воды и напоила Бофу. Та не сразу успокоилась, еще минут пять всхлипывала. Малышки решили поддержать маму и дружно заревели. Вот их соцработница успокоила очень быстро, она явно умела обращаться с детьми. И вскоре девочки уже самозабвенно играли с красивыми говорящими куклами, забыв о слезах. — Могу вам только посочувствать, — мягким, проникновенным голосом сказала имперка. — Меня зовут Майа. И сразу скажу, что вам мы поможем и просто так, я же вижу, что вы любите детей. Наверное, не только своих? — Очень люблю, — подтвердила Бофа, представившись. — Всегда охотно с ними возилась, с самого детства. Соцработница открыла ящик стола, достала оттуда пачку наличных денег и положила перед собой. После чего пристально посмотрела на кхмерку и негромко сказала: — Есть два, а точнее, три варианта. Первый, вы берете эти деньги и уходите вместе с детьми, они будут подарком империи вашей семье. Не считаем себя вправе воспользоваться чужим горем. Второй, вы оставляете детей и уходите с деньгами, простите, но у нас им действительно будет лучше, да и будущее им откроется такое, что вы и представить себе не можете. — А третий? — неуверенно спросила женщина, она не верила своим ушам, ведь такого не бывает, чтобы кто-то расстался с такой огромной суммой просто так, ничего не прося взамен. — Третий? — снова посмотрела на нее Майа. — Третий, вы вместе со всей своей семьей отправляетесь в один из наших интернатов, работать воспитательницей для самых маленьких. Вы ведь по-настоящему любите детишек и даже сиротам сумеете дать семейные счастье и понимание. Заработной платой, поверьте, не обидим. Жилье, еда, одежда и медицинское обслуживание бесплатны. Нам очень не хватает воспитателей! Тем более теперь, когда приходится собирать беспризорников с целой планеты. — Воспитательницей⁈ — радостно вскинулась Бофа, всегда мечтавшая о такой работе, но без образования не имеющая возможности ее получить. — Вы правду говорите⁈