Тесс кивает в знак согласия, потом на несколько секунд опускает голову на сложенные руки. — Я не хочу быть одной из дам, у которых остались только кошки, — говорит она грустно. — Я тоже, — отвечаю я. Она откидывает голову назад, и я повторяю ее положение. Через несколько секунд ее лицо смягчается. — Бен хотел, чтобы ты была счастлива. Я выпрямляюсь, не желая это слышать. — Просто позволь мне закончить, — говорит Тесс. — Я наблюдала за тобой последние несколько месяцев. Ты была счастлива. Джексон вернул улыбку на твое лицо, когда никто другой не смог. Да, это так, но все равно ничего не меняет. — Я знаю, — шепчу я. — Но я не могу быть с одним, когда не могу отпустить другого. — Мои мысли блуждают между Беном и Джаксом, туда-сюда, снова и снова. Я чувствую, что мое сердце разбивается все больше и больше. — Кто бы мог подумать, что любовь может быть такой душераздирающей? Тесс фыркает. — Вот так и узнаешь, что это реально. Глава 22 — Вы нашли облегчение, которое искали? — спрашивает доктор Эмбри, закрывая блокнот и положив его на колени. Я хмурю брови от ее выбора слов. «Облегчение» — это не то, что я бы выбрала. — Облегчение? Она слегка кивает. — Вы сделали свой выбор. Вы закончили свои отношения с Джексоном… э-э-э… — Вижу, как она мысленно отсчитывает время. — Две недели назад, — тихо говорю я. — Да. Две недели назад, — повторяет она. — Вы нашли облегчение, которое, как считали, принесет ваше решение? Я сижу и рассматриваю свои ногти, но, услышав вопрос, смотрю на нее. Доктор Эмбри наблюдает за мной, ожидает реакции, признания истины. Истины, которую она уже знает — правду легко увидеть. Каждое утро я просыпаюсь с тяжелым грузом на сердце. Печаль. Бремя. Оно не прекращается. Я просыпаюсь, думая о мужчине, которого потеряла. Засыпаю, думая о мужчине, от которого отказалась. Раны, оставшиеся от Бена, все еще в рубцах, свежие порезы от Джакса глубоки. Я говорю себе, что приняла правильное решение. Что существует причина, по которой я поддерживаю жизнь Бена во сне. Причина, по которой мы продолжаем встречаться и быть вместе. Причина, которую я не совсем понимаю, но не могу игнорировать. Я говорю себе, что Джаксу лучше без меня. Он заслуживает большего. Он встретит другую, ту, кто даст ему все те чувства, которые, как он когда-то сказал мне, ищет. Ту, кто даст их легко, без усилий, без колебаний. Каждый раз, когда я говорю себе это, по щекам начинают катиться слезы от того, что это может стать реальностью. — Рэйчел? — Я знаю, что вы делаете, — говорю я. Доктор смотрит на меня с недоумением. — Что вы думаете, я делаю? — Вы пытаетесь заставить меня признать, что я допустила ошибку. Что я ошиблась. Признать другую истину. — Есть ли другая истина? Я смотрю в окно на пасмурный день. Серые облака парят над городом, обещая дождь. Мой разум уплывает в воспоминания о том, как мы с Беном попали под ливень. Ни один из нас не подготовился к дождю, ни зонтика, ни капюшонов, чтобы спрятаться. Сначала мы оба бросились искать укрытие, но дождь лил так сильно, что за секунду мы промокли насквозь. После этого искать убежище казалось бессмысленно. Бен взял меня за руку и замедлился, и небрежно повел нас по улице, останавливаясь, чтобы посмотреть в витрины магазинов, как будто ничего не случилось. — Как думаете, можно одновременно влюбиться в двух мужчин? — спрашиваю я, слушая легкий стук капель дождя, которые начинают ударять по окну. — Я верю, что жизнь полна возможностей, — начинает доктор Эмбри. — Когда дело касается любви, в одном из вариантов можно найти самую большую из всех. — Это кажется… неправильным. Вероломным. — Возможно, вы так себя чувствуете, потому что не разлюбили. — Я вопросительно смотрю на доктора Эмбри. — Ваши отношения с Беном. Они закончились не по собственному выбору. Они закончились не потому, что любовь прошла. Их отняли. Несправедливо, нечестно. Так не должна была закончиться ваша история с Беном. Вы не потеряли любовь. Вы потеряли мужчину. Но затем снова влюбились. — Доктор Эмбри смотрит на меня, и в первый раз я чувствую, что кто-то другой понимает меня. — Должно быть, очень сложно сбалансировать эти чувства. Вновь не контролировать ситуацию. — Иногда мне кажется, что не могу дышать, — признаюсь я. — Будто сейчас сердце взорвется. Ходить туда-сюда и выбирать между Беном и Джаксом, это слишком. — Почему вы думаете, что нужно выбирать? Разве не может быть места для обоих? — Я даже не знаю, как это сделать. — Рэйчел, сам факт признания, что вы снова влюбились, доказывает, что сможете. От ее слов в горле появляется ком, который трудно проглотить. — Он сделал это так легко, — шепчу я. Мне даже не нужно разъяснять, о ком я говорю. — Он, должно быть, особенный. Я думаю о Джаксе. Думаю о чувствах, которые испытываю к нему, чувствах, которые казались абсолютно невозможными еще так недавно. — Я думаю, что в нашей жизни есть события, которые помогают нам. Формируют нас. Помогают нам стать людьми, которыми мы должны быть. Уроки, которые мы извлекаем, шансы, которые используем. Они приходят в нашу жизнь, чтобы научить нас. И иногда урок не ясен до самого конца. — Вы имеете в виду Джакса? — спрашиваю я тихим и дрожащим голосом. — Возможно, Джакса. Может, Бена. Это непросто, — сочувственно говорит доктор Эмбри, — двигаться вперед, восстанавливаться. — Она наклоняется, и впервые за время всех наших сеансов накрывает мои руки своими, легонько сжимая. — Впустить кого-то в свое сердце — не означает, что нужно отпустить другого. Это значит, что ваше сердце просто увеличится. Появится больше места. * * * Какими бы ужасными ни были для меня прошедшие две недели, наблюдать за тем, как Тесс переживает собственное горе, было так же сложно. Хоть она и намного лучше скрывала свои чувства и нацепила маску смелости, я видела печаль в ее глазах. С момента ссоры они с Полом толком не разговаривали. Знаю, что она шла на контакт, звонила и отправляла сообщения, но получала короткие односложные ответы. Я снова предложила Тесс поговорить с Полом, но получила тот же ответ: — Черт возьми! Пусть он отрастит яйца и расстанется со мной, глядя в лицо! Гребаный мудак. Ненавижу видеть ее такой. А еще больше раздражает, что я ничем не могу помочь ей. Даже постепенно начала бояться потерять самого Пола. У нас была своего рода связь, узы. Дружба. Мне трудно представить, что могу потерять еще кого-то. В довершении всего, мама, узнав, что мы с Джаксом больше не «друзья», постоянно названивает. Интересуется, что случилось, почему мы больше не общаемся. И каждый раз мне приходится сдерживаться и не спрашивать, видела ли она мать Джакса, и не упоминал ли он меня при ней в любом контексте. Не знать, как он, очень болезненно. * * * Я стучу в дверь, и с облегчением слышу шаги Пола. Как только дверь открывается, я вижу на его лице выражение удивления. — Привет, Рэйч. Что случилось? Пол отходит в сторону, приглашая меня внутрь. Его дом выглядит так, как и можно ожидать от холостяка. Голые стены, только пара картин в рамках. Мишень дартса в одном углу. Маленький диван и кресло перед плоским экраном, на котором идет фильм с Сильвестром Сталлоне. Все напоминает мне квартиру Бена до того, как мы съехались. Взглядом пробегаюсь по комнате, выискивая подсказки того, как Пол справлялся эти две недели. Помимо пустой коробки из-под пиццы и нескольких бутылок с пивом, разбросанных по помещению, в комнате довольно чисто и аккуратно. Какая-то часть меня надеялась, что я найду ее в руинах, в свидетельствах, может быть, разбитого сердца? Но озираясь, я не нахожу признаков сломанного человека. — Присаживайся. Хочешь пива или что-нибудь еще? — предлагает Пол, направляясь в кухню. Я слышу звук открытия двери холодильника. — Извини, но у меня ничего нет, не ожидал никого. — Наверное, у нас это общее, — говорю я, вспоминая, что в последний его визит ко мне могла предложить ему только диетическую газировку. — Пиво будет отлично. Я сажусь на диван, положив сумку на пол. За все годы, что знакома с Полом, я была в его доме несколько раз. В основном у входной двери, что-то отдавая или что-то забирая. Они с Беном обычно всегда тусовались у нас. Наблюдаю, как Пол возвращается в гостиную. Подает мне пиво и садится на другом конце дивана. Звук взрыва из телевизора захватывает наше внимание, и я смотрю, как Сталлоне убегает от группы людей, пока Пол выставляет беззвучный режим. — Так совсем другое дело. Ты здесь, — говорит он с улыбкой.