— Виноватой? — Слово задевает какую-то струну внутри, заставляя напрячься. Джакс глубоко вздыхает и смотрит на меня. Умоляет меня. — Да. Виноватой. Не представляю, чем эти последние два года были для тебя. Я не могу вообразить, что потеряю кого-то близкого мне. Знаю, что это нелегко. Джакс осторожно делает последний шаг, приближаясь ко мне. Поднимает руки и осторожно прикасается ладонями к моему лицу. — Я знаю, мы сможем это сделать. Знаю, потому что понимаю, что мы того стоим. Ты тоже это понимаешь. Я чувствую, как мои слезы стекают по его пальцам. Джакс кажется настолько уверенным в своих словах. Так уверен в себе. Но это только подпитывает мое решение. Потому что Джакс не знает правды. Он не знает моей неспособности отпустить другого мужчину. Если бы он знал, то понимал бы, что я не заслуживаю его. — Ты ничего не знаешь, — говорю я как можно холоднее, но внутри разваливаюсь на каждом слове. — Не делай этого, — просит Джакс, качая головой. — Не говори о нас, как будто это ничего не значит. Как будто то, что у нас есть, это что-то нехорошее. Что-то не потрясающее! Боль от необходимости смотреть в глаза Джаксу и лгать о моих чувствах к нему можно сравнить только с одним другим моментом в моей жизни. По иронии судьбы, это тот самый момент, который сделал нахождение здесь с Джаксом возможным. — Это была ошибка, — говорю я. Беру его за запястья и убираю руки от своего лица. Джакс расстроенно качает головой, проводя пальцами по волосам. — Я в это не верю. Это была не ошибка. Я знаю, что это! Ты знаешь, что это! — Джакс смотрит на меня, в его глазах решимость. — Это любовь, Рэйчел. Мы влюбляемся, — уверенно заявляет он. Мое сердце замирает от этих слов. Я знаю, что Джакс прав. И он знает, что прав. Мы медленно и одновременно быстро влюблялись. Я боролась с этим, и жаждала этого. Я оттолкнула Джакса столько же раз, сколько притянула. И от этого то, что я делаю с ним, становится намного хуже. — Скажи что-нибудь, — умоляет Джакс. — Скажи мне, что я не одинок в этом. Ты не одинок, Джакс. Я тоже это чувствую. Но не могу остаться. Даже если это означает, что я должна оттолкнуть его. Я не готова закрыть свое сердце для того, кто прожил там столько лет. — Я не люблю тебя, Джексон. Прости. На его лице вспыхивает боль, и это слишком много, чтобы вынести. Я опускаю взгляд, прежде чем развернуться и направиться к двери. На этот раз я знаю, что не остановлюсь. — Рэйчел… И все. Что еще он может сказать? Открываю дверь и заставляю себя выйти, отказываясь оглядываться назад. Слышу щелчок замка позади, и, к счастью, лифт прибывает, как только я нажимаю кнопку вызова. Как только двери закрываются, слезы стекают по лицу, и я издаю тихий всхлип. Плачу так же, как и ночью, когда умер Бен. Я плачу, потому что второй раз мое сердце разбито. Только на этот раз я разбила чье-то другое вместе со своим. * * * Я с трудом помню, какими были первые несколько часов после аварии Бена. Казалось, время остановилось, я была слишком оцепеневшей, чтобы замечать, что вокруг что-то происходит. Эти же последние несколько часов прошли по-другому. Единственное сходство — медленное, как улитка, движение времени вперед. Но я чувствовала каждую минуту. Каждая останавливающая сердце и перехватывающая дыхание секунда приносила боль. Я желала, чтобы на меня снова нашло онемение и помогло заглушить боль, хотя бы всего на минуту. Передо мной повисает бумажный платок, зажатый пальцами с прекрасно ухоженными ногтями. — Черт, — говорит Тесс с явным беспокойством и сочувствием на лице. — Что случилось потом? — Я ушла. Повернулась и вышла за дверь. — Этот момент повторяется в моей голове снова и снова, как в кино. Я так хочу, чтобы это прекратилось, но не могу ничего сделать. — Черт, — снова бормочет Тесс, наморщив лоб. — Да, — соглашаюсь я, всхлипывая в свежий платок. Куча использованных смятых белых квадратов уже сложена передо мной. Ранить того, кого вы любите, мучительно. Понять, насколько несправедливо вы поступили с ним — не простая пилюля, ее сложно проглотить. Особенно, когда эта таблетка всего вдвое меньше собственного сердца. — Так будет лучше, — повторяю я, надеясь, что чем больше буду это произносить, тем скорее все поверят в это. — Ты вправду в это веришь? — спрашивает Тесс. Я неистово киваю, подтверждая. — Я не могу дать Джаксу то, что ему нужно. То, что он заслуживает. — Слезы с новой силой бегут по щекам. — Он заслуживает того, кто будет любить его без остатка, не такую неполноценную, как я. Тесс качает головой. — Ты не неполноценная. Иногда влюбляться страшно. Но любовь стоит того, — говорит она, пытаясь быть оптимистом. Я смотрю на нее поверх испорченного платка. — Я не хотела, чтобы это произошло, — шепчу я. Тесс грустно улыбается. — Я знаю, милая. Никто никогда не хочет. Некоторые люди влюбляются охотно, другие постоянно спотыкаются. — Немного помолчав, она продолжает: — В любом случае, когда достигаешь дна, это больно, черт возьми. Она как будто знает, о чем говорит. Это вызывает настороженность, и я смотрю на Тесс — ее волосы в беспорядке, еле удерживаются одной заколкой, на теле старая растянутая футболка и леггинсы. Но что по-настоящему привлекает внимание — красные глаза. Глаза, которые говорят, что она плакала, прежде чем пришла ко мне. Все это время мы говорили о моем горе, и только теперь я замечаю то же самое в подруге. — Ты в порядке? Я ругаю себя, что только что заметила, что что-то явно беспокоит Тесс. Кажется, я стала эгоисткой, погрузившись в свою драму отношений. Она отмахивается от моего вопроса, махнув рукой, но я знаю, что ее нужно сильно расстроить, чтобы вызвать слезы. — Что случилось? — на этот раз, спрашиваю с большей настойчивостью. Тесс глубоко вздыхает и грустно смеется. — Думаю, я тоже попала на дно. Когда она отворачивается, вижу, как одинокая слеза сбегает с уголка глаза и медленно ползет по щеке. Тесс даже не потрудилась вытереть ее. Вытаскиваю из коробки свежий платок, и на этот раз, предлагаю подруге. — Что случилось? — Озабоченность за нее теперь затмевает мои собственные чувства. — Самое смешное, что я даже не знаю. В одну минуту — горячие разговорчики и срывание одежды друг с друга. В следующую, Пол говорит, что мы живем в разных мирах, смотрим на жизнь по-разному и прочая ерунда. Он ушел сегодня утром, сказав, что нам нужно «немного охладиться». Что бы, черт возьми, это ни значило. Я не могу поверить, что у Тесс и Пола была такая же ссора, как у нас с Джаксом. Это какая-то странная сумеречная зона, направленная на то, чтобы причинять мне только горе. После произошедшего утром, я не думала, что моему сердцу будет еще больнее, но когда вижу Тесс такой грустной и растерянной, понимаю, что сердце еще может продолжать ломаться. Видимо, край еще не достигнут. — Это случилось сегодня утром? Тесс медленно кивает. — Ага. После того как я поговорила с тобой. Но ничего про тебя не сказала Полу. Я соврала и сказала, что на работе случилась неполадка, которую только я могу исправить. Ну и кто, черт возьми, злится на подобное? Не успела опомниться, как Пол все высказал мне и вылетел за дверь. — Тесс, мне очень жаль! Это не похоже на Пола. Что-то еще его беспокоит. Я могу поговорить с ним, узнать, что происходит… — Нет! — выкрикивает Тесс. — Может быть, он… — Может быть, он просто мудак! — прерывает она меня. Вздыхает и снова начинает: — Как бы там ни было, это дело Пола. Он должен сам в себе разобраться. Я сдаюсь и медленно киваю. После нескольких секунд молчания Тесс начинает смеяться. И это грустный, жалкий смех. — Посмотри на нас, — начинает она. — Я не могу удержать мужчину, а у тебя их слишком много. Я грустно усмехаюсь. — Довольно жалко, да?