Интересно, надо ли мне оскорбиться, что эта женщина открыто околдовывает Джакса прямо передо мной. Я быстро осматриваю посетителей, задаваясь вопросом, делают ли другие то же самое. — Дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится, — говорит хостесс. Джакс вежливо улыбается и открывает свое меню. Я же наблюдаю, как девушка медленно делает несколько шагов назад, прежде чем полностью развернуться и уйти. — Наверное, утомительно, когда привлекаешь внимание, — говорю я, глядя на свое меню. Джакс поднимает взгляд. — Что ты имеешь в виду? — Но его дерзкая улыбка говорит, что он точно знает, что я имею в виду. — Ты парень, который получает сладкое всюду, куда он идет, не так ли? — Я приподнимаю брови. Смех Джакса обволакивает меня, как счастливое одеяло. — Ладно, может, однажды я получил два раза за день десерт. — Мне очень трудно поверить, что Дилан единственный твой «друг», — я показываю в воздухе кавычки, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, — которого ты завел с тех пор, как вернулся. Лицо Джакса становится серьезным. — Он нет, — медленно говорит он. — Уже нет. Его взгляд встречается с моим, но в этот раз он делает что-то с моим сердцем. Оно не бьется быстрее или тяжелее в моей груди. В этот раз, кажется, будто эластичная лента, привязанная к нему, сжимается слишком туго. Я прижимаю ладонь к груди, массируя область над сердцем. Прежде чем у меня появляется шанс проанализировать это чувство, приходит наш официант, чтобы принять наш заказ. Несмотря на то, что ей на вид за пятьдесят, она также, похоже, становиться жертвой очарования Джакса, как и хостесс. Выслушав наш заказ, она уходит, даря Джаксу улыбку, на что он смущенно подмигивает. — Ты точно знаешь, что делаешь, — обвиняю я его, улыбаясь. — Теперь я понимаю, почему все девочки в старшей школе были без ума от тебя. — Они были? — спрашивает он, внезапно очень заинтересованный. — О, пожалуйста, ты же знал! Девушки из твоего класса ждали тебя у твоего шкафчика. Целая группа школьниц выходила, чтобы посмотреть, как ты играешь в любой вид спорта, в котором ты всегда был капитаном команды. Например, за тебя проголосовали как за парня с лучшей улыбкой, — перечисляю я раздраженно. — И ты была одной из этих девушек? — спрашивает Джакс, приподнимая брови. Я закатываю глаза, изображая сомнение, но кусаю внутреннюю сторону щеки, чтобы правда не отразилась на моем лице. — Мы с Тесс, возможно, посещали несколько твоих игр по лакроссу. Я опираюсь на стол, и Джакс повторяем мое движение. Мы сидим и смотрим друг на друга, ожидая, кто сломается первым. И он это делает. Джакс придвигается ближе, опираясь руками на стол. — Я победила, — заявляю я. — Я не знал, что мы соревнуемся, — парирует Джакс, и на его лице появляется знакомый взгляд. — Да, мы это делали. Его ухмылка надменна, но игрива. — Возможно, я позволил тебе победить. Но только один раз. — Он откидывается на спинку стула и кладет руку на заднюю стенку нашей кабинки. — Так расскажи мне больше о твоем магазине. Джакс быстро меняет тему, но, к счастью, я чувствую себя комфортно и могу продолжать и продолжать. Рассказываю, как работала там в подростковом возрасте и в течение многих лет учебы в колледже. О том, как Эмили решила уйти в отставку, и я купила магазин. Объясняю, как люблю магазин, тем более теперь, когда полностью его контролирую. Джакс кажется достаточно заинтересованным, даже спрашивает о некоторых корпоративных событиях, которые обслуживал «Блум Рум». Когда нам приносят наш заказ, мы продолжаем разговор за едой. — Нужно будет заглянуть к тебе, воспользоваться твоим мастерством, — предупреждает Джакс, улыбаясь, и кладет картошку фри в рот. После обеда мы возвращаемся к стоянке. Из-под сиденья мотоцикла Джакс вытаскивает рюкзак и кладет свернутый холст внутрь, но половина все еще торчит сверху. — Ты же не против? — спрашивает он, предлагая мне держать рюкзак. — Спрячем драгоценное произведение искусства. — Конечно. — Я перекидываю рюкзак на плечи. На обратной дороге домой, я гораздо спокойнее и наслаждаюсь поездкой. Когда мы подъезжаем к моему району, мне становится грустно, что поездка уже окончена. Джакс выключает зажигание, и я неохотно слезаю с мотоцикла. Снимая шлем, передаю его Джаксу, и он опускает его позади себя. — Ну как, друг, это было не так плохо, не так ли? Сняв солнцезащитные очки, он опирается на свой мотоцикл, держа шлем в одной руке, и проводит пальцами по волосам другой. — Да, это так. — Быстро отвожу взгляд, смущаясь из-за того, что так легко могу сосредоточенно наблюдать за тем, как Джакс делает простые вещи, такие как… просто стоит. — Правда, я отлично провела время. В следующий раз моя очередь придумывать, что делать. — Я с нетерпением буду ждать этого. — Джакс улыбается и выпрямляется. Опять же, не знаю, как завершить эту встречу, неловко машу ему, поворачиваюсь и направляюсь к двери. — Разве ты ничего не забыла? — раздается голос Джакса позади меня. Я оборачиваюсь, щурясь из-за солнца. — Прости? Джакс делает несколько шагов и дотягивается до меня, опустив руки на мои плечи. Улыбаясь мне, берется за обе лямки рюкзака и осторожно тянет их вниз. Рюкзак падает, а Джакс подходит вплотную ко мне и наклоняется, чтобы поднять его. От нашей близости мое сердце сжимается. Я до сих пор не решила, нравится ли мне это ощущение. После (кажется, что проходят часы), Джакс делает шаг назад, я вижу рюкзак, свисающий с его руки, и кокетливую улыбку, украшающую его губы. — Черт. Прости. Я забыла, что он у меня на плечах. Посмеиваясь, Джакс надевает солнцезащитные очки и направляется к мотоциклу, надевая рюкзак на свои плечи. Я стою как статуя и наблюдаю за ним. Джакс смотрит на меня и машет мне перед стартом. Только когда рев мотоцикла затихает, я понимаю, что все еще стою посреди своей подъездной дорожки, глядя в ту сторону, куда уехал Джакс. Глава 8 Комната освещена только светом из прихожей. Он оставляет прямоугольник на полу. Недалеко стоит кровать, а одеяло и подушки просто наброшены сверху, и становится понятно — это было сделано очень быстро и без особой аккуратности. Эта комната определенно не похожа на комнату в общежитии колледжа, потому что в ней есть большая кровать и нет стола; но присутствуют схожие предметы, которые мне кажутся забавными. Рамка с автографом гордо висит на стене, потертый стул, на котором лежит куча неаккуратно сложенного белья, и на двери — мой личный фаворит — плакат из журнала «Спортс Иллюстрейтед» с девушками в бикини. Впечатляет то, что они не с голой грудью. Однако кое-что смущает. Одинокая свеча, стоящая на комоде, излучает свет, который смешивается со светом из коридора. Запах клюквы витает в воздухе, напоминая о Рождестве. Но это не Рождество. Это начало лета, и это первый раз, когда я в спальне Бена. Он стоит позади меня, и я начинаю возбуждаться. Это от присутствия Бена, или я уже была в таком состоянии до того, как начался этот сон? Не могу сказать точно, и в данный момент это неважно. От голоса Бена по позвоночнику пробегает холодок. — Я помню эту ночь. — Он выходит из-за моей спины, обходит меня и идет по комнате. Я смотрю, как он оглядывает то, что раньше было его спальней, прежде чем направиться к свече. Его лицо освещается ее пламенем. — А ты? Я глубоко вздыхаю. — Конечно. — Я помню каждый момент, — говорит он, глядя на меня. — Я помню, куда мы пошли за напитками, помню, какое вино ты пила. Сколько бокалов выпила. — Бен ухмыляется. — Ты нервничала? Я не отвечаю, потому что он уже знает. Нервничала ли я? Слегка. — Я помню, это ты предложила нам пойти сюда, — продолжает он. Я тоже это помню. Кажется, это было наше четвертое или пятое свидание. Мы встретились в баре, рядом с квартирой Бена. Я понимала, что наши отношения скоро станут более близкими, и мы оба хотим этого. До этих пор были только касания, ласки и поцелуи. Много и много поцелуев. Но мы больше не были подростками. Мы не были девственниками, ожидающими идеального момента. Мы были взрослыми, которые хотели одного и того же — друг друга. Бен делает несколько шагов, направляясь туда, где я стою с самого начала сна. Как только он оказывается передо мной, откидывает мои волосы с плеч, открывая низкий ворот. Я опускаю взгляд и вижу, что у меня такое же платье, что и в ту ночь. Единственная причина, по которой я это помню — Бен сломал молнию, пытаясь стащить его с меня. Тогда мы рассмеялись, но смех превратился в стоны, стоило платью упасть на пол. — Почему здесь? Почему сегодня? — спрашивает Бен, пальцами очерчивая мои плечи и шею. — Я… я не знаю, — отвечаю я, затаив дыхание. — Думаю, что знаешь, — упорствует он, разворачивая меня, прижимаясь грудью к моей спине. — Ты что-то… изменила. Я пытаюсь понять, о чем он говорит, но как только ощущаю его губы на своей шее, все мысли исчезают. Он скользит пальцами по моим рукам, откидывая волосы. — Что-то, что тебе было нужно. — Чувствую движения его губ напротив моей кожи. — Ты помнишь, когда я нашел это место? Бен языком скользит и кружит по чувствительной области под моим ухом. Все мое тело дрожит, и я поднимаю руку и оборачиваю вокруг его головы, удерживая его. — Я помню, как ты извивалась в первый раз, когда я тебя целовал, — шепчет он. Я стараюсь не извиваться в этот раз, крепко стоя на ногах и прижимаясь к Бену сзади, на что он тихо смеется. Бен целует мою шею, медленно двигая губами, и поднимает руку, обхватывая ладонью мою грудь. — Бен… — стону я.