Часть 81 из 90 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Он подходит ближе.
– Значит, ты сохранишь наши узы? Будешь править вместе со мной? – Он берет меня за руку. – Ты готова сделать это ради тех, кого когда-то ненавидела?
Я делаю вдох. Мне нужно быть терпеливой. Себастьян все еще не понимает меня.
– Конечно. Они… – У меня в голове проносятся образы: Финн и его команда, все, что они делали в годы, когда действовало проклятие, люди в поселении Неблагих на землях Миши, спящие дети и дружелюбные лица в Стараэлии. – Я была не права и нетерпима. Они так много страдали. Правитель, который будет их защищать, – это меньшее, чего они заслуживают.
– Я бы сделал все, чтобы проявить себя, – говорит он. – Все, что угодно, лишь бы вернуть тебя. И теперь, когда я наконец тебя получил, теперь, когда наше будущее предрешено, ты влюблена в другого мужчину.
– Я не хотела в него влюбляться. – Я с трудом сглатываю. Это слишком больно. Мое бедное сердце никто не щадит. – Но это куда важнее, чем ты и я.
– Ты испытываешь к нему чувства, потому что вы привязанные. На протяжении поколений потомки Мэб чувствовали непреодолимое притяжение к своим привязанным. Ты не виновата.
Возможно, это и было так, в самом начале, но любовь, которую я испытываю к Финну, – это нечто большее. Но имеет ли это теперь значение? Принесет ли правда Себастьяну что-нибудь, кроме боли?
– Если я соглашусь, значит ли это, что ты дашь мне шанс? – спрашивает он. – Дашь шанс нам? Или ты собираешься продолжать спать с моим братом?
Он не произнес слов «изменница», «неверная», но с таким же успехом мог бы это сделать.
– Ты думаешь, я не знал, что он планировал сделать, когда вы окажетесь в Безмолвном хребте? – Он издает сухой смешок и качает головой. – Думаешь, я не чувствовал вашего запаха друг на друге, когда прибыл в горы, чтобы привезти тебя домой?
Я открываю рот, чтобы извиниться, и закрываю его. У меня есть одна прекрасная, идеальная ночь. Я от многого отказываюсь. Я не стану жалеть о ней вдобавок ко всему остальному.
– Я не знаю, что будет между мной и Финном, – наконец говорю я. – Но мы с тобой точно не поженимся и не возродим наши чувства.
Он делает шаг назад, и на его лице появляется ничего не выражающая маска.
– Я не хочу, чтобы он был здесь, – говорит он. – Я не смогу править рядом с тобой, если он будет рядом – если мне придется чувствовать, как ты… тоскуешь по нему.
– Он мой верный союзник и сможет дать мне силу, когда мне это понадобится. Так он может меня защитить.
– Ты можешь направлять его силу издалека. Защищать тебя буду я, – рявкает он. – Я твой суженый. Если нам суждено провести наши жизни вместе, правя бок о бок, ты можешь дать мне хотя бы это. Я не хочу, чтобы он был во дворце, и не хочу, чтобы он был больше, чем просто твоим верным слугой.
– Значит, ты изгонишь его? Как это сделал Мордеус?
– Я не изгоняю его из этих земель, я просто…
Я опускаю голову и сосредотачиваюсь на своем дыхании, пока его боль разрывает меня на части. Я позволила этому случиться. На этот раз я не отгораживаюсь от него. Мне нужно это почувствовать. Мне нужно понять, во что ему обойдется это решение. В противном случае моя собственная боль – мой собственный гнев и эгоистичные желания – сломают меня.
Учитывая первоначальную реакцию Финна сегодня днем, я не думаю, что он останется во дворце – вне зависимости от того, что требует Себастьян. Скорее всего он даже не захочет оставаться в столице. И как можно его в этом винить? Поэтому я не виню себя за гнев, который испытываю по отношению ко всем, кто довел нас до этого.
Если бы Оберон не соблазнил Арью, чтобы ослабить Благой двор.
Если бы королева не отправляла спрайтов, чтобы они сожгли дом, в котором я жила в детстве.
Если бы моя тетя не заставила нас с Джас подписать этот эксплуататорский контракт.
Если бы Себастьян обманом не заставил меня сблизиться с ним.
Мое негодование – жалкая тень разрушения, которое жаждет вырваться наружу и обрушиться на этот мир. Я подавляю его. Душу и выбрасываю его прочь, туда, где его тьма не сможет поколебать меня.
Когда я поднимаю голову, я вижу лицо Себастьяна. На нем читается такая тоска, что не нужно быть его суженой, чтобы понять, как ему больно, что он меня потерял.
– Хорошо, – тихо говорю я. – Финн не останется во дворце. У меня не будет с ним никаких отношений. Он тоже не в восторге, Баш. Непохоже, что он надеялся стать моим любовником, пока мы с тобой будем править вместе.
Его лицо искажается, и он прижимает руку к моей груди.
– Ты никогда не любила меня вот так. Так сильно. Как он это сделал? Почему ты выбрала его?
Мои глаза горят, и я отступаю назад, позволяя его руке упасть между нами.
– Я не выбираю никого. Я не могу позволить себе такую роскошь. Я выбираю будущее двора.
Себастьян сжимает челюсти.
– Отлично. Давай покончим с этим.
Я долго смотрю ему в глаза – и не сразу понимаю, что надеюсь, что он будет спорить. Что он откажется. Что даст мне повод выпутаться из этой ситуации.
Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь на маленьком туннеле связи между мной и королем Диких фейри.
«Где все?» – мысленно спрашиваю я короля Диких фейри.
«Мы в переговорной. Пытаемся понять, предала ли нас Джулиана. Приходите, как будете готовы».
Глава 28
Когда я вхожу в переговорную, воздух в комнате гудит от магии. В углу я вижу Джулиану, но судя по тому, что ее ноги оторваны от земли, а руки прижаты к бокам, она здесь не по своей воле.
Финн бросает на меня быстрый взгляд и снова поворачивается к Джулиане, пока мы с Себастьяном занимаем свои места во главе стола.
– Очевидно, у нас проблемы с безопасностью, – говорит Финн, обращаясь к залу, не отрывая глаз от женщины, которая когда-то должна была править рядом с ним как его королева. – Кто-то выдает информацию королеве Арье. Она знала, когда детей перевезли в столицу и когда Абриелла была там с ними. Джулиана тоже это знала, потому что я общался с ней в тот день.
Джулиана качает головой.
– Финн, ты считаешь, что я стала бы убивать невинных детей Неблагих? Что я поспособствовала бы осаде своей столицы?
Финн не обращает внимания на ее слова и продолжает:
– Затем на нас напали по дороге из лагеря к порталу. Кто-то должен был подсказать королеве, где мы будем.
– Смысл мне помогать этой мрази? – рычит Джулиана. По ее прелестным фарфоровым щекам катятся слезы. – Я на вашей стороне.
– Ты знала, что мы будем там.
Она качает головой.
– Зачем мне причинять тебе боль? Я же люблю тебя, – шепчет она. – И всегда любила. Даже когда поняла, что ты никогда не ответишь мне взаимностью, я все равно делала все, что в моих силах, чтобы помочь тебе занять твое законное место и сесть на этот трон.
Финн сжимает челюсть, но его взгляд становится холоднее – кажется, что у него не глаза, а серебристые осколки льда.
– Если ты хочешь доказать свою невиновность, откройся Мише. Позволь ему заглянуть в твои мысли.
– Понять, что она сбросила щиты полностью, будет невозможно, – предупреждает Миша. – Учитывая способности Джулианы, она с легкостью может показать лишь часть информации. Если я не увижу никаких мыслей, связывающих ее с королевой Арьей, это не будет доказательством ее невиновности.
– Финн, я клянусь, – умоляет Джулиана. – Мы не знали, кем на самом деле была Абриелла. Мэб скрывала все признаки того, что у нее есть наследник. Мы никак не могли узнать. И если бы мама знала, она открыла бы тебе портал.
Финн скрещивает руки на груди и откидывается на спинку стула.
– Опусти свои щиты. Впусти моего друга в свой разум.
По ее щекам снова текут слезы, и она шепчет:
– Прости, это не то, чем кажется.
Миша делает долгий, прерывистый вдох.
– Это она отправила баргеста, – холодно говорит он. – Она и Верховная жрица использовали свою магию, чтобы послать пса смерти за Абриеллой. Они верили, что если Бри умрет, корона перейдет к Финну.
Выражение лица Финна не меняется, но я вижу, что в его глазах мелькает боль. Мне очень это не нравится. Я не слишком хорошо отношусь к Джулиане, но она была другом Финна всю его жизнь. Она дорога ему, и потерять ее сейчас, когда он теряет так много, должно быть больно.
– Ты, – рычит он ей в лицо. – Это ты отправила за ней это чудовище?
Ее глаза блестят от слез.
– Мама почувствовала, когда Абриелла прибыла в наше королевство. Верховная жрица служила тебе, Финн, как и поклялась. Она служила тебе с самого начала, и когда клятва, которую она принесла Мэб, лишила ее жизни, она все еще думала, что служит.
Глаза Финна пылают гневом, его руки сжимаются и разжимаются снова и снова, как будто он отчаянно пытается взять себя в руки.
– А слуа? Пожар? – спрашивает он с напряженной челюстью.
book-ads2