Мне кажется, что между нами как будто появилась ледяная стена. – Почему моя нога зажила? – спрашиваю я. Я просто хочу, чтобы он снова посмотрел на меня. – Говорят, когда люди умирают во время посещения Подземного мира, до смерти их доводит их разум. Я не понимал, что это значит, что травмы были ненастоящими. – Он сосредотачивается на пуговицах своей туники, вместо того чтобы смотреть на меня. Похоже, что часть боли, которую мы получили во время этого визита, была вполне реальной. – Нам нужно идти. Мое тело, которое всего несколько секунд назад пылало жаром, превратилось в глыбу льда. Я чувствую себя сбитой с толку и отвергнутой. Мне приходится заставлять себя следовать за ним. – Финн, подожди. – Он останавливается, но не поворачивается ко мне лицом. – Что происходит? Так и не обернувшись, он качает головой. – Нам нужно возвращаться во дворец. Я прикусываю губу. – Прости меня. Я отняла у тебя возможность занять трон… я все разрушила, и теперь единственный способ спасти твой народ – это отдать королевство мне и брату, которого ты ненавидишь. Он поворачивается ко мне, глаза сверкают, челюсть сжата. – Думаешь, я расстроен из-за этого? – Он поднимает лицо к небу и качает головой. – Нам нужно идти, – повторяет он. Я сглатываю, чувствуя себя обиженной и отвергнутой, и как будто у меня нет права ни на то, ни на другое чувство. Я отбрасываю все это и оглядываюсь. – Где мы находимся? Он склоняет голову набок. – Это ты мне скажи, принцесса. – Я не знаю. Как бы я… – Но потом я чувствую. В том, как гудит моя сила, в том, как энергия искрится в моей крови. – Мы все еще в землях Неблагих, но моя магия не вернулась. Мы все еще на Безмолвном хребте. Финн кивает. – Но где? Он издает смешок. – Понятия не имею. Я не каждый день бываю в Подземном мире. Он начинает идти. Идти от побережья, держась справа от послеполуденного солнца. На юг. Все, что мы можем, это идти на юг. * * * Мы молча идем несколько часов, пока к нам не возвращается магия. Только тогда мы делаем привал. «Вот ты где, – мысленно говорит Миша, когда я пью из прохладного горного ручья. – Мы уже боялись, что потеряли тебя, принцесса». «У нас получилось, но я не знаю точно, где мы находимся. Можешь ли ты попросить Себастьяна найти нас и привести гоблина – если он согласится отправиться туда, где мы находимся? Нам нужно поскорее вернуться домой». «Уже работаю над этим». Когда я встаю, Финн смотрит на меня, приподняв бровь. – Строите планы с Мишей? Я киваю. – Себастьян встретит нас с гоблином. – Прелестно. Как раз его я и хочу видеть, – бормочет Финн, обходя меня. – Хорошее у тебя настроение. Он хмыкает. – Приношу свои извинения. – О чем ты думаешь? Он пожимает плечами. – Долг, честь, самопожертвование. Как обычно. Мне кажется, что он шутит, но по его жесткому тону понятно, что это не так. – Такой благородный принц, – шепчу я. Но я говорю серьезно. Разница между Себастьяном и Финном заключается в том, что Себастьян хотел получить корону, а Финн – помочь своему народу. У меня нет никаких сомнений в том, кто был бы лучшим королем, но я не могу выбирать. Он фыркает. – Не очень-то. В этом-то и проблема. – Что это значит? Он опускается на корточки у ручья. – Это значит, что я эгоистичный ублюдок, Абриелла. Но кажется, это мы уже обсуждали. – Ты на меня злишься, – хмурюсь я. – Ты ведь понимаешь, что это не мой выбор. Я не искала оправдания, чтобы оставаться суженой Себастьяна, так что несправедливо, что ты… Он встает и поворачивается ко мне: – Ты все еще не понимаешь, да? Единственная причина, по которой я злюсь на тебя, это то, что ты рисковала своей жизнью, чтобы спасти мою. Ты должна была пройти через тот портал и бросить меня там. А еще ты должна была использовать свои силы, когда попала в засаду в лесу. Ты могла попасть в лапы королевы или застрять в Подземном мире, потому что защищала меня. – Как ты можешь так говорить, когда ты сделал то же самое для меня? Когда я повредила ногу, ты отказался меня бросить. – Тебе есть что предложить этому миру. У тебя есть цель, и ты нужна этому двору. А я… – Ты – тот, кого я люблю. Ты нужен мне, Финн. И этот двор тоже. Даже если ты не будешь сидеть на троне. – Я опускаю руки. – Я не позволю тебе сдаться только потому, что нам не нравится решение, которое она подсказала. – Оно не просто мне не нравится, Абриелла. Мне не понравилось, что он поцеловал тебя тогда в столовой. Мне не нравится, что при каждом удобном случае он старается до тебя дотронуться. Но наблюдать, как ты проводишь свою жизнь с ним, – это совсем другое. Я этого не вынесу, и это не имеет никакого отношения к гребаному трону. – Я не буду с ним. Мы будем связаны узами и будем править вместе, но это не изменит моих чувств к тебе. – И как в эту картину вписываюсь я? Я буду твоим любовником? Консортом? Научится ли Себастьян справляться с твоими чувствами, когда ты будешь в моей постели? А что будет, когда настанет время обзаводиться наследниками? Это нужно будет делать мне или ты доверишь эту честь Себастьяну? Мой желудок сжимается, как будто он только что ударил меня под дых. – Это нечестно. Он выругивается. – Я знаю. И знаю, что ты ни в чем этом не виновата. – Он поднимает голову и смотрит на верхушки деревьев. Его красивое лицо омрачается. – Никогда не понимал, почему после смерти Вексиуса Прета не вернулась в Замок Гор – почему она предпочла остаться одна и отказалась от своего счастья, но решила не становиться любовницей женщины, к которой испытывает чувства. – Он сглатывает. – Теперь понимаю. Он закрывает глаза. – Абриелла, я твой привязанный, а ты моя королева. Я сделаю все, чтобы тебя защитить. Чтобы служить тебе. Но я не смогу быть твоим любовником, пока ты продолжаешь строить свою жизнь с ним. Я не смогу довольствоваться лишь частью тебя, зная, что до самой твоей смерти вы будете связаны узами. Я протягиваю руку и касаюсь его ладони. Я ненавижу это. Когда Ларк сказала мне, что я могу стать королевой, я сказала ей, что не хочу иметь так много, когда другие люди обходятся без этого. «Думаю, тогда все сложится просто идеально, – говорит она. – Потому что ты потеряешь все». Когда я очнулась после трансформации и узнала, что Себастьян меня предал, я думала, что уже потеряла все. Как же я ошибалась.