– Ты говоришь об узах? Он бросает на меня многозначительный взгляд, и уголок его рта приподнимается в кривой улыбке. – Помимо всего прочего. – Но я не могу, – хнычу я. Я говорю невнятно. Кажется, я все еще танцую. Я не знаю, как остановиться. Да и не хочу. – Я даже не могу сказать тебе почему, иначе потеряю сестру навсегда. Что-то мелькает на его лице, и его глаза становятся слишком серьезными. – Себастьян всегда найдет способ дать тебе то, что ты хочешь. – Я хочу танцевать, – я беру еще один бокал вина у проходящего мимо официанта. – Тогда танцуй, – Риаан касается своим бокалом моего. – Я счастлив услужить моей будущей королеве. Эти слова снова напоминают мне о том, как Себастьян и та девушка сплелись в объятиях в тени его комнаты. Я не хочу об этом думать. Не хочу снова испытывать эту боль. Поэтому я осушаю третий бокал – и делаю это так быстро, что не могу сдержать кашель. Музыка меняется… или, может быть, это я? Мое невесомое тело вдруг чувствуется совсем по-другому. Мои руки плавно двигаются в воздухе, бедра покачиваются в такт музыке. Почему я никогда не замечала, как приятно иметь тело? Как хорошо водить перед собой руками. Чувствовать дуновение ветра на своей коже и кончиках пальцев… Я хочу еще. Я протягиваю руку, чтобы развязать корсаж, но кто-то меня останавливает. – Абриелла, остановитесь, – говорит Эммалин. Она берет меня на плечи. Я несколько раз моргаю, глядя на свою служанку, но она то появляется, то исчезает, а когда я прищуриваюсь, то вижу, что это не одна из близнецов, а Прета. – Прееееета! – радостно кричу я. Я провожу рукой по ее гладкому лицу, пытаясь разглядеть истинный облик прекрасной фейри. – Ты такая красивая. Почему ты всегда превращаешься в того, кем не являешься? – Мы уходим, – говорит она. – Перестань, – она сбрасывает мои руки со шнурков корсажа. – Нужно снять одежду, чтобы ветерок гулял по коже, – заговорщически шепчу я. – Как приятно, что у нас есть кожа. Она такая чувствительная. Почему нельзя чувствовать кожей, а не глупым сердцем? – Тебя опоили, – говорит она. – Ты сама не знаешь, чего хочешь. – Ты права, – я позволила ей вывести меня из бального зала в основном потому, что легче следовать за ней, чем бороться. Зачем бороться? Ведь сейчас мне так хорошо. Мы всегда выезжали из дворца в карете, но сегодня она проводит меня через новую дверь в холле. – Откуда она взялась? – спрашиваю я, но она уже тянет меня внутрь, и внезапно мы оказываемся в тихой гостиной уютного дома. Глава 26 – Магия на вкус как радуга, – говорю я, пытаясь удержаться на ногах. – Боги небесного и подземного мира, – бормочет Прета. На полу лежит ковер, а на стенах горят свечи в канделябрах. Это место просто создано для того, чтобы наслаждаться чтением, но сегодня вечером я не хочу читать. Я хочу чувствовать. Я хватаю ее за руку. – Это твой новый дом? Мне так жаль, что из-за меня вам пришлось переехать. Мне жаль, что из-за меня он целует другую женщину. Она качает головой и отворачивается. Плохо дело. Она снова в своей форме – и она такая хорошенькая, – но потом я вижу, на кого она смотрит, и понимаю. – Финн, – говорю я, подходя к нему нетвердой походкой. – Ты тоже красивый. Такой красивый, что, когда я рядом с тобой, это меня отвлекает. Я никогда тебе этого не говорила? Себастьян бы так разозлился, если бы узнал об этом, – хихикаю я. – Может быть, нам стоит пойти и сказать ему. Получит по заслугам. – Ее опоили, – говорит Прета. – Определенно, – говорит Финн. В его потрясающих серебристых глазах пляшут веселые искорки. – Веди ее наверх. Финн идет вперед по широкой лестнице. Мы идем наверх, в большую спальню. Прета придерживает меня, чтобы я шла ровно. Я вглядываюсь в каждую деталь – здесь большие потертые ковры, свечи, массивная кровать. Мой взгляд цепляется за кровать, и я смотрю на нее до тех пор, пока не представляю, как Финн лежит на ней, приподнявшись на локте. Как он улыбнулся бы мне, и я почувствовала бы эти белоснежные простыни на своей обнаженной коже. Их холод контрастировал бы с жаром его пальцев, скользящих по моему животу, как тогда, когда мы прятались в задней части той темницы. Я снова закрываю глаза и позволяю себе погрузиться в фантазии. Я смутно сознаю, что падаю на пол. Кто-то поднимает меня на руки и прижимает к себе. Это Финн, и от запаха его теплого тела что-то внутри меня щелкает. Тупая боль внизу живота становится сильнее, настойчивее – пока не превращается в необходимость. Я обнимаю его за шею и зарываюсь лицом ему в грудь. Он напрягается и грубо бормочет: – Спасибо. Я что-то сказала? Может быть, я сказала, как хорошо от него или как иногда я думаю о его больших руках. Или о том, как меняются его завораживающие глаза, когда он возбужден… нет, не это. За это он мне спасибо не скажет. – Что ты выпила? И сколько? Звук его голоса заставляет меня открыть глаза – и когда я успела их закрыть? Когда он держит меня вот так, его лицо так близко. И расстояние между нашими губами совсем небольшое… – Только один, два, три… – говорю я. – И я хотела бы еще. – Не сомневаюсь, – ворчит он и отводит от меня взгляд. Это меня огорчает. Я не хочу, чтобы он смотрел на кого-то, кроме меня. – Она выпила слишком много. Эликсир не подействует. – Я умираю? Наверное, я умираю, потому что Финн держит меня на руках и так нежно прикасается ко мне. Одной рукой он держит меня за поясницу, а другой гладит по шее. – Ты не умираешь. Ты пьяна, – но он даже не смотрит на меня. – Принца поблизости не было, – говорит Прета. – И королева не вернулась во дворец после Литы, хотя у нас все еще нет оснований полагать, что она знает, кто такая Абриелла. – Тогда кто это сделал? – спрашивает он. В этом голосе слышится ярость, и я знаю, что это должно напугать меня – должно напугать, – но вместо этого звук увеличивает громкость пульсирующего пульса между моих ног. Я пьяна. Меня опоили. Что бы это ни было, я рада этому, потому что сейчас я другая. Эта Бри не боится. Этой Бри не нужно разбираться с разбитым сердцем и дурацкими угрызениями совести. Она может говорить и делать все что хочет, и она хочет чувствовать свои пальцы в волосах Финна. – У тебя мягкие кудри, – я накручиваю на палец один из его локонов. Финн чертыхается. – Она слишком горячая. Я ерзаю в его объятиях, скользя рукой от его волос к затылку и поднимая рот к его уху. – С ней все будет в порядке? – спрашивает Прета. Я чувствую его глубокий вдох. Я прижимаюсь к нему так близко, что двигаюсь с каждым его вздохом. – Я позабочусь о ней. Иди узнай, что сможешь. Моя кожа горит от прикосновения, и я утыкаюсь носом в его шею. – Бри, – его голос низкий и глубокий. Хриплый тембр отдается в моих чувствительных нервных окончаниях, даже несмотря на то, что какая-то отдаленная часть моего сознания чувствует, что так делать не стоит. – Я видела ее с тобой. – О чем мы? Он куда-то меня несет. И я с разочарованием понимаю, что он относит меня от кровати. Но он все еще держит меня на руках, так что я не протестую. – Она была с тобой в библиотеке. Ты целовал ее. Я видела. – Кого? Кайлу? – Так ее зовут? Что с ней случилось? Он осторожно ставит меня на ноги. – В свободное время промышляете шпионажем, принцесса? – Я пыталась найти ответы. Не то чтобы это сработало, – я хихикаю и спотыкаюсь о край ковра. Он тянет меня вверх, его большие пальцы задевают нижнюю часть моей груди. Я наклоняюсь к нему и смотрю в его глаза – сегодня они скорее серые, чем серебристые. Я поднимаю руку и провожу пальцем по изгибу его губ. – Ты красивый. Думаю, я хочу тебя поцеловать. Всего один раз.