– Он… волновался? Или был серьезным? В отражении зеркала над туалетным столиком я смотрю, как Тесс застилает мне постель. – Очень волновался, – подмигивает она. Ладно, значит, он не злится. Уже неплохо – тем более что я знаю, где книга, и мне нужно попросить его еще об одном одолжении. – Вы много путешествовали по Фейри с тех пор, как начали служить королеве? – спрашиваю я у Эммалин. Эммалин с улыбкой убирает мои волосы с лица. – Мы служим Благому двору, поэтому повсюду следуем за ними, – она хмуро смотрит на короткую прядь волос у основания моей шеи. – Жаль, что нельзя ничего сделать с тем коновалом, который обкорнал ваши волосы. – Я же говорила, это вышло случайно, – говорю я, уклоняясь от ее обычной жалобы. – Просто оставь волосы сзади распущенными, и ее не будет видно. Так у королевы есть и другие дворцы? – Конечно, есть, – говорит Тесс. – И много, – кивает Эммалин. Наверное, это было очевидно, но мне только вчера пришло в голову, что в этом дворце библиотеки может не быть – после того как Финн сказал, что здесь книги нет. С одной стороны, после неприятной встречи со слуа я больше не должна доверять зеркалу. С другой – у меня нет других зацепок на «Гриморикон», так что особого выбора тоже нет. Новая стратегия? Использовать зеркало, но действовать осторожно. Сегодня утром, снова задав зеркалу вопрос, я изучила то, что оно показало, более внимательно, чем в первый раз. Оказалось, что ответ был прямо у меня перед глазами. В окнах библиотеки были видны волны. Если бы я заметила это сразу, я не стала бы терять время и думать, что во дворце есть какая-то вторая тайная библиотека. Пока что я не видела здесь ничего, что говорило бы, что мы находимся рядом с морем. Тесс наливает мне чашку чая, а Эммалин продолжает бороться с моими прядями, укладывая выбивающиеся локоны. – У королевы есть несколько дворцов во всем королевстве. Этот – основная ее резиденция и место проведения всех самых важных мероприятий, но она проводит здесь всего около полугода. Остальное время она живет в трех других дворцах. Я изо всех сил пытаюсь изобразить мечтательный вздох. – Если бы я была могущественной королевой, мне бы хотелось провести денек у моря. Девушки смеются. – Может быть, потому, что морские волны напоминали бы вам о глазах кое-какого принца? – говорит Эммалин. – Когда вы станете королевой, – говорит Тесс, – вы сможете выбирать, где хотите жить. – Дворец Безмятежности находится у моря, но он слишком мал, чтобы вместить всех придворных. Это скорее место, где члены королевской семьи могут уединиться, – говорит Эммалин. – Но, думаю, вы могли бы это изменить. – Получается, у королевы есть дворец, который находится рядом с морем? – спрашиваю я. – Конечно. Южный берег многие считают самой красивой частью владений Благого двора. Ходят слухи, что родители королевы были неравнодушны ко дворцу Безмятежности. – Наверное, поэтому она редко там бывает, – говорит Тесс. Эммалин бросает на нее настороженный взгляд, и Тесс склоняет голову. – Почему она не хочет посещать место, которое напоминает ей о родителях? – спрашиваю я. Если им нельзя говорить об этом, это нечто большее, чем горе. Эммалин качает головой. – Мы не знаем, миледи. Мы служим у королевы всего десять лет. Ее родители умерли двадцать один год назад. Они обмениваются еще одним встревоженным взглядом. Я уверена, что они знают что-то еще, но боятся говорить об этом. Так что я решаю не давить на них. * * * – У меня есть идея, – говорю я Себастьяну, когда мы гуляем по саду вечером того же дня. – Только обещай, что не будешь надо мной смеяться. Когда солнце начало садиться, жаркий день сменился вечерней прохладой, и в открытом платье без рукавов я начинаю дрожать. Себастьян прижимает меня ближе к себе, согревая теплом своего тела. – Полагаю, это зависит от того, какая у тебя идея, – ухмыляется он. Сегодня утром он сказал мне, что уезжал по каким-то важным делам. Я поверила ему, но я не могу не задаваться вопросом, что он думает о пропавшем пленнике. Я не хочу верить, что он действительно убил бы Джалека, но мной все больше овладевает неуверенность. – Рассказывай, что ты надумала, – настаивает он. – Служанки вскользь рассказали мне о прекрасном дворце на берегу моря, в котором твоя мать редко бывает. Он ведь на южном берегу? Я подумала, что неплохо было бы, если бы мы ненадолго сбежали от давления и требований двора. Провести пару дней там, где мы сможем побыть только вдвоем. Он ухмыляется и шевелит бровями. – В самом деле? Я толкаю его локтем в бок. – Ты же знаешь, что я не об этом. – Жаль, – с его губ срывается усмешка. – Говорит человек, который, кажется, не хочет меня поцеловать, – поддразниваю я, и, когда улыбка исчезает с его лица, я вспоминаю, что он не человек. Так странно. Когда мы одни, об этом легко забыть. – То есть мужчина, конечно. Прости, – я улыбаюсь, чтобы сгладить неловкость. Он вздыхает. – Человек, мужчина – не важно. После того как я два года жил как человек, этот ярлык едва ли имеет значение. А вот другое… – я хмурюсь, не понимая, о чем он говорит, и он объясняет. – Ты считаешь, что я не хочу тебя поцеловать? – Ну… – я прикусываю нижнюю губу и чувствую его взгляд. – Часто я не могу думать ни о чем другом. – Но ты меня не целуешь, – тихо говорю я, вспоминая свой разговор с Финном. Тогда он сказал, что я действительно хочу быть с Себастьяном, но не хочу, чтобы он отверг меня после того, как узнает правду. Финн был прав – даже если я отказываюсь признавать это. Себастьян ухмыляется. – Разве ты не видишь? Я строю из себя недотрогу. Я смеюсь. – О, я заметила. Ты ведь целых два года этим занимался. Он берет меня за подбородок и проводит большим пальцем по моим губам. Прикосновение похоже на первый глоток игристого вина – сладкого, пьянящего и заставляющего желать большего. – Работает? Я сглатываю. – Может быть. – Ты действительно хочешь поехать? Только ты и я? – Разве не здорово было бы отправиться туда, где за нами не будут следить все окружающие? – Бри, реальность моей жизни такова, что за мной всегда наблюдают. Хотел бы я заявить, что смогу дать тебе все, что угодно. Но правда заключается в том, что, когда ты член королевской семьи, у тебя нет личной жизни. И, если я собираюсь остаться с ним, это реальность, с которой мне придется смириться. Это наименьшая из наших проблем, Баш. – Сбежать от толпы придворных – уже что-то, – говорю я. – Я всегда любила океан. И мне очень хочется посмотреть, как он выглядит в твоем мире. Его взгляд смягчается, и он целует меня в макушку. – Если честно, мысль провести с тобой пару дней невероятно привлекательна. Посмотрим, что я смогу сделать. Завтра рано утром я должен уехать, и меня не будет весь день. У меня сжимается сердце, но я не знаю, от того это, что мне не терпится добраться до книги, или от того, что я не хочу, чтобы он уезжал. – Куда ты поедешь на этот раз? – У нас были неприятности на восточной границе, – хмурится он. – Охрана уже не та, что прежде. – Ты говоришь о лагерях? – я вижу, что его лицо стало более суровым. Но слова уже сорвались с моего языка, и я продолжаю. Это слишком важно. – Ты ведь не помогаешь отправлять туда невинных, правда? – Что ты знаешь о лагерях? – Я… не очень много. Только то, что Неблагие пытаются сбежать от угнетающего режима Мордеуса и… Они просто пытаются найти лучшую жизнь, Баш, – по его глазам я понимаю, что никак не могла узнать и половину этой информации. – Я не верила, что ты можешь иметь к этому какое-то отношение. Я думала, ты хочешь помогать другим – вне зависимости от того, из какого они двора.