– В чем дело? – Кажется, мы не одни. Черт. Она щелкает пальцами, и на кончиках ее пальцев появляется шар света. Еще один взмах рукой – и шар плывет ко мне. Я проскальзываю обратно сквозь стену, пока она меня не заметила. – Я ничего не вижу, – говорит Финн, когда я ускользаю. – Ты уверена? – Тебе не стоит надолго оставаться в тени, когда она рядом. * * * Я не должна знать, что девушка все еще здесь. Я не должна видеть, как она входит в библиотеку, в которой Финн засел на весь день, погрузившись в размышления. И я определенно не должна использовать свои тени, чтобы красться за ней и шпионить за ними. С тех пор как Прета научила меня оберегам и щитам и заставила осознать, что я невольно проходила сквозь них, когда скользила в тени, я стала больше осознавать эту дополнительную стену магии. И сейчас, когда я проскальзываю в библиотеку, я чувствую, что кто-то поставил вокруг нее дополнительный щит. Молодая женщина стоит перед Финном, склонив голову. – Прошу вас, не отправляйте меня назад. Финн поднимает ее лицо и пристально смотрит ей в глаза. – Ты не понимаешь, что предлагаешь. – Понимаю. Я родилась и выросла в Фейри, и я знаю, как это работает. Я не такая, как все люди. – Давай я отправлю тебя к Диким фейри? – спрашивает он, склонив голову набок. – Разве там твоя жизнь будет так же ужасна? Девушка сглатывает. – Я делаю это ради брата – сводного брата. Он был Неблагим и единственным, кому было на меня не плевать. – Где он сейчас? – Он умер, мой принц. Он не должен был, но проклятие… – Я понимаю. Она достает из кармана горстку камней. – Прошу вас? – Что я могу дать тебе взамен? Она качает головой. – Я вижу, что вы делаете для Неблагих. Так я могу помочь вашему делу. Я хочу сделать это для вас и для них. – Но должно же быть хоть что-то? – хрипло говорит он. Ее губы трогает слабая улыбка. – Нет, мой принц. Она обхватывает ладонями лицо Финна и тянется к нему. Их лица так близко… Его глаза остаются открытыми, когда он медленно опускает голову, чтобы коснуться ее губ. В тот момент, когда их губы соприкасаются, я чувствую, как мою душу разрывает грусть и тоска. Я поворачиваюсь к ним спиной и выхожу из библиотеки. Я говорю себе, что переживаю за Прету. Нет, я не знаю, есть ли между ними… какая-то связь. Но это единственная причина, по которой я должна что-то чувствовать, когда вижу, как Финн кого-то целует. Я сижу в саду и смотрю, как солнце низко опускается за горизонт. Впервые за весь день я хочу вернуться во дворец. Я не хочу быть здесь, пока Финн берет своего… трибута. Я хочу забыть об этом чувстве в моей груди. Что это? Ревность? Нет. Мне не нужен угрюмый принц фейри. Он мне не нужен. Так почему же мне так больно смотреть, как он прикасается к кому-то другому с такой нежностью? Я могла бы с легкостью принять свои чувства за благодарность к тому, кто помогает мне, когда я отчаянно в этом нуждаюсь. Но у нас есть связь, я это чувствую. Что делать с этим? И что делать с тем, что, когда он рядом, мне кажется, что моя сила становится больше? С тем, как она бурлит, когда он ко мне прикасается? Что, если все это что-то значит? Что, если Финн для меня больше, чем учитель и друг? Эта мысль кажется мне таким предательством по отношению к Себастьяну, что я хотела бы физически вырвать ее из своего сознания. – Ты готова ехать? – спрашивает Прета с порога. Она весь день пыталась уговорить меня вернуться во дворец. – Тебя не волнует, что он прикасается к этой девушке? Прета моргает, глядя на меня, ее плечи, кажется, опускаются от… облегчения? – Я даже не почувствовала, как ты прошла мимо моего щита, – бормочет она. – Впечатляет. – Он поцеловал ее, – я говорю так же ехидно и жестоко, как мои кузины, поэтому качаю головой и смягчаю тон. – Я подумала, ты захочешь это знать. Она хмурится, но тут ее осенило, и она улыбается. – Ты думаешь, что я с Финном? – она смеется. – С чего ты так решила? Мои щеки пылают, и я пытаюсь проглотить смущение, но это бесполезно. Я делала предположения, а теперь выгляжу полной дурой. – У Ларк его глаза. Прета качает головой. – У Ларк глаза ее отца. Финн – ее дядя, и он волен целовать кого захочет. Она бормочет себе под нос что-то, что очень похоже на «Скорее всего, думая о ком-то другом». – Кто такие трибуты? Зачем они вам нужны и что с ними происходит? Почему у этой девушки в кармане оказалась горсть камней? Прета складывает руки на груди. – Мы пытаемся быть твоими друзьями, Бри. Друзья не шпионят. Глава 18 – Огонек. Проснись, – раздается хриплый голос у моего уха. Когда Прета привезла меня во дворец, я сразу же легла спать – расстроенная тем, что шпионю за людьми, которые мне доверяют, и еще больше – тем, что чувствую… что бы я ни чувствовала, когда увидела, как Финн целует эту девушку. – Огонек, – я чувствую, как по моему уху проводит острый коготь, и резко открываю глаза. Над моей кроватью склонился гоблин короля Мордеуса. Наконец-то. – Почему так долго? – мой голос похож скорее на шипение, и я свешиваю ноги с кровати. – У короля были дела, девочка. Он работает на своей собственной временной шкале. Я фыркаю. Все фейри, кажется, работают на своей собственной временной шкале. В том, что он не ценит чужое время, я виню бессмертие. – Дай мне одеться. Он качает головой.