Из ванной раздается смех Эммалин: девушка моет ванную. – Мы не леди, – говорит она, высовывая голову из двери. – Просто служанки. – Но я могу поспорить, что вы сможете научить меня всему не хуже этого наставника. Близняшки переглядываются. Я не могу сказать, удивлены они или озадачены. Возможно, и то, и другое. – В любом случае, – говорит Тесс, – ваш наставник вот-вот явится. Ее зовут Эврелоди, и она работает с историками королевы уже более ста лет. Вам повезло, что вашей наставницей стала именно она. Более ста лет. Может быть, она сможет узнать, какое у королевы расписание и когда Арья уедет из замка. Если я найду способ аккуратно расспросить ее об этом… – Вам что-нибудь еще нужно? – спрашивает Эммалин. – Нет, все в порядке. Спасибо. Не знаю, почему я решила, что Себастьяна нет в замке, только на основании того, что он меня не навещал. Может быть, я обидела его своими комментариями о священных традициях его народа. Или он пытается найти себе невесту. – Кажется, кто-то с головой погрузился в свои мысли, – произносит тихий голос позади меня. Я оборачиваюсь и вижу невысокую пухлую фейри с розовыми щеками и заостренными ушками. Ее полупрозрачные крылья едва помещались в дверном проеме. Я заставляю себя улыбнуться. Она не виновата, что мне неинтересно проводить с ней время. – Здравствуйте! Вы, должно быть, Эврелоди. Я Абриелла. Женщина окидывает меня быстрым взглядом и, видимо, сочтя мой наряд приемлемым, поворачивается к двери. – Очень хорошо. Предлагаю ненадолго уехать из дворца. У меня перехватывает дыхание. До этого момента я не осознавала, как сильно на меня давят эти стены. После того как я чуть не погибла в лесу, я не осмеливалась ослушаться приказа Себастьяна и не выходила за ворота замка. Но, конечно, с Эврелоди я буду в безопасности. Она уже идет по коридору, и мне остается только последовать за ней. – Куда мы идем? Она отвечает, не замедляя шага и не оглядываясь на меня. – Если ты хочешь стать принцессой, тебе нужно познакомиться со своими будущими подданными. * * * В карете лежат удобные подушки, а на окнах висят занавески. Мы с Эврелоди покидаем территорию замка в небольшой карете, и я прекрасно понимаю, наблюдая за меняющимся пейзажем, что она следит за мной. Я даже не пытаюсь завести разговор, и она тоже. Вместо этого я все свое внимание концентрирую на зеленых холмах, лесе вдалеке и горах за деревьями. Даже несмотря на то, что я знаю, насколько опасны эти леса, я все равно считаю, что они прекрасны. Территории Благого двора сияют пышной зеленью поздней весны. Интересно, земли Неблагого двора такие же или фейри теней страдают от вечной зимы? Отъехав от замка на несколько миль, мы сворачиваем в какую-то чудную деревушку. Карета трясется на каменистой дороге, и меня бросает то в одну, то в другую сторону. – Мы приехали, – говорит Эврелоди, когда карета резко останавливается. На улочках стоят дома, выстроенные из дерева и кирпича. От одной из тележек по улице разносится запах свежего хлеба и пирожных. Какой-то торговец наливает вина на пробу; другие продают цветы, красивые ткани и драгоценности. В Фейрскейпе тоже есть такой рынок. Когда я была маленькой, мама водила нас туда, выполняя поручения богатой семьи, на которую работала. Они отправляли ее за свечами и одеждой, за картинами, которые можно было бы повесить в их огромном доме. Если мы хорошо себя вели, мама покупала нам по крошечному леденцу. Раньше я думала, что мы покупаем все это для себя, что мы можем позволить себе такую роскошь. – А что это за маленькие фейри? – спрашиваю я у Эврелоди, кивая на крошечных летающих существ с крыльями как у бабочек. – Тише, – она качает головой, берет меня за руку и тянет в узкий переулок напротив деревенского рынка. Дома на этой улочке почти одинаковые, но мы проходим мимо первых двух и поднимаемся по ступенькам третьего. Дверь со скрипом открывается, Эврелоди втягивает меня внутрь и наваливается на дверь, чтобы закрыть весом своего тела. – Спрайты не любят, когда их называют «маленькими». – Но они… – Куда могущественнее, чем выглядят, и куда злее, чем ты можешь себе представить, – говорит она. – На самом деле именно по этой причине некоторые и называют их спрайтами, но это сленг, и многие спрайты считают, что это унизительно. Если ты обидишь спрайта, на тебя могут напасть огненные муравьи или наброситься рой пчел. – Они не все такие злые, – раздается тихий голос. – Некоторые из них довольно кроткие. Я поворачиваюсь направо и начинаю пятиться к двери. Из тускло освещенной комнаты выходит мужчина. Кейн. Тот красноглазый рогатый фейри, который нес меня на плече на встречу с Финном. Я отворачиваюсь от Кейна и улыбаюсь своей наставнице. Я не знаю, где мы, но я не могу допустить, чтобы кто-то из людей королевы Арьи подумал, что я связалась с врагом. – Нам нужно уехать. Эврелоди улыбается мне, а затем воздух вокруг нее мерцает, а кожа начинает светиться. И вот передо мной стоит уже не Эврелоди, а Прета. Сколько же образов у этой фейри. – Прета… ты… – начинаю закипать я. В ответ она улыбается и делает мне небольшой реверанс. – Абриелла, как это мило. Ты помнишь, как меня зовут. – А где Эврелоди? – Она оставила службу при дворе много лет назад, но я время от времени появляюсь в ее обличье, чтобы обеспечить легкий доступ в замок. У королевы столько придворных, что она даже не замечает, что ее старая ученая редко занимается исследованиями. Я бросаю взгляд на дверь. Кому принадлежит карета, в которой мы приехали, Прете или королеве? Кто может гарантировать, что, если я выбегу на улицу, мой кучер вообще куда-нибудь меня отвезет. – Назови мне хоть одну вескую причину, по которой я не должна сейчас вернуться в замок и рассказать, кто ты на самом деле. Она закатывает глаза и поворачивается к Кейну. – Принц Ронан считает, что она такая умная и такая особенная. Но если бы она действительно была умной и особенной, полагаю, она хотела бы знать все причины, по которым ей не стоит рассказывать это королеве. А не только одну из них. – Принц молод и ослеплен ее красотой, – говорит Кейн. – Когда она сбежала из таверны, стало ясно, каким хорошим она была бы разведчиком. Я складываю руки на груди. – Оскорблениями ты ничего не добьешься. А вот угодить в королевскую темницу можешь запросто. Но эта угроза их не смущает. Вместо этого Прета небрежно сбрасывает мантию и вешает ее на крючок у двери. Она поправляет кожаный жилет и ножны на боку. – Я не враг тебе, Абриелла. – И все же, когда я сбежала от вас в последний раз, меня чуть не съела на обед ваша псина. Неужели я должна поверить, что это совпадение? – Ты считаешь, что это я отправила за тобой баргеста? – серебряная паутинка на ее лбу, кажется, пульсирует от возмущения. – Ты, Финн, Кейн? Разве это важно? Кейн хмыкает. – С чего бы нам это делать? – Потому что я отказалась с вами работать. Я же все понимаю. Я знаю, что иногда Неблагие берут баргестов в компаньоны. Кейн хохочет, качает головой и уходит. – Я скажу Финну, что она здесь – и что она считает нас убийцами, которые контролируют злобных и могущественных чудовищ. Он согласится, что это просто потрясающее начало нового партнерства. – Почему ты так думаешь? – спрашивает Прета, не обращая внимания на Кейна. – Твой принц сказал тебе, что баргеста отправили мы? – Ему это было незачем. – Ты хотела уйти, и мы позволили тебе это сделать, – хмурится Прета. – После того как ты сбежала из таверны, я отправилась за тобой в лес. Финн запретил подбираться к тебе слишком близко. Он просто хотел убедиться, что ты благополучно доберешься туда, куда направляешься. – И ты сказала ему, что меня чуть не разорвали на куски? – Да, – она склоняет голову набок. – Хорошо, что те волки отвлекли монстра. – Хорошо, что меня спас Себастьян. – Значит, ты уже простила своего золотого принца за его ложь? – говорит Финн, входя в фойе из темного коридора. Я так отвлеклась на Прету, что не услышала его шагов. Хотя, может быть, я бы не услышала их, даже если бы попыталась. Он смотрит на Кейна и Прету. – Я же говорил, что и недели не пройдет. Похоже, каждый из вас должен мне по пять золотых. – Ничего мы тебе не должны, Финн, – говорит Кейн, входя в холл следом за ним. – Девчонка так и не ответила на вопрос.